Страница 20 из 44
Наконец он открыл глаза. Он был в белой комнате. Белый свет падал на матрас на полу, где он лежал, на туалетный столик с полукруглым зеркалом, заставленный пузырьками с содержимым разных оттенков белого вина и восхода вперемешку с подушечками для пудры и кисточками, ароматными апельсиновыми палочками, булавками и прочими мелочами, нужными женщине для общения с внешним миром.
Как перья, сброшенные линяющей птицей, валялись по стульям и на полу яркие наряды. На стенах висели картины с нагой девушкой, парящей среди звезд, хотя и лишенной крыльев. Звезды окружали ее голову, она танцевала над деревьями, над крышами домов. А в обтянутом зеленым сукном кресле, под колышущимися шторами, та же девушка штопала синюю блузу, тихонько напевая, и Пико увидел, что при дневном освещении ее волосы цвета маковых лепестков.
- Скажи мне свое имя, - произнес он.
Она подняла глаза и улыбнулась:
- Ты проснулся...
- Красавица, скажи свое имя.
- Я Солья.
- А меня зовут Пико. Солья, можно спросить, о чем ты поешь?
- Послушай:
Всю ночь шел снег,
Он чудным белым покрывалом лег,
Со мной сомкнулись тысячи очей;
И голой, голой я спала,
И я ждала, пока мне хватит красоты,
Чтобы покинуть дом.
- О! А что это - снег?
- Снег, - она взглянула на него, потом раздвинула шторы и указала на горы. - Пико, - проговорила она. - Какое странное имя. И одежда у тебя необычная. И как можно не знать, что такое снег?
- Солья, ты не поверишь, если я расскажу, откуда явился. В этом городе вряд ли кому приглянется история моих злоключений.
- Мое занятие - выслушивать истории печальных людей. Рассказывай.
- Я нездешний. Несколько дней или недель, уже не знаю, как пришел сюда из города у моря, за дальним краем леса, где некогда был библиотекарем. Я поэт и путешественник, дитя крылатых родителей, рожденный без крыльев. Могу бросать ножи и взламывать замки. Мне доводилось петь дуэтом с минотавром и пить заваренный кроликом чай. Цель моих странствий - утренний город Паунпуам, к востоку от гор, где я надеюсь обрести крылья.
Она приложила к лицу руки, потом засмеялась:
- Я знала. Знала, что ты нездешний. Голос у тебя странный, такого мне не случалось слышать, и все же он кажется знакомым. Но как удивительно! Ты сказал, что из города за лесом... у моря? Расскажи, что такое море?
- Ты пропела мне песню. Послушай в ответ стихи, стихи с другого конца мира.
Жгучая жажда моря
Точит берега моей кожи.
Наконец одиночеству дан приют.
Небо рассыпало все свои тайны,
Их крабы уносят в пещерки.
А. мои с отливом тащит к себе горизонт
За дальние острова,
Туда, где сужается мир.
Здесь я могу поверить
В то, что найдется край света,
И если уплыть далеко,
То можно с рыбами вместе
Вынырнуть по ту сторону
И упасть сквозь заросли звезд.
Ведь и у вселенной, говорят, есть стены.
И под покровом сумерек распахнута тайная дверь.
Там я хочу оказаться, спиной к светлым чертогам
Встать, заглянуть за порог
И сделать шаг.
- Замечательно.
- Будь со мной мои книги, ты смогла бы прочесть больше, да только рюкзак у меня забрали.
- Твоя сумка. Я совсем забыла. Он отдал твою сумку, - она вытащила узелок из-под туалетного столика и протянула Пико. Распустив бечевку, он достал книжку стихов и протянул ей, но Солья книжку не открыла.
- Я хочу послушать тебя, - сказала она. - Пожалуйста, расскажи о городе у моря.
Тогда он стал описывать покинутый им город, корабли, качающиеся на волнах, с грузом ароматных специй с мифических островов, балконы над улицами, полуобнаженных танцовщиц, ящики с цветами в каждом окне. Рассказал о жарких вечерах, и об утреннем звоне колоколов, и о крылатых людях, на рассвете взлетающих с башен, и вдруг расплакался.
Она отложила книгу и шитье, села подле него и взяла за руку.
- Что такое?
- Я люблю крылатую девушку в городе у моря.
- Крылатую девушку. А она тебя любит?
- Любила. Когда-то. Чтобы быть с ней, я отправился в утренний город Паунпуам искать себе крылья.
Солья захлопала в ладоши.
- Как чудесно. Прямо как в сказке, вроде тех, что слышишь от бабушки. Разумеется, если она есть. Всю жизнь я слышала, что лес бесконечен, а наш город единственный в целом свете. Твои истории - они как рассказы гостя со звезд.
- Солья, мне нужно спросить. Ты вызволила меня из тюрьмы?
Пожав плечами, она кивнула.
- Почему?
- Ты пришел мне на выручку. Другие просто прошли бы мимо. И проходили.
- Как тебе удалось? Подкуп?
Снова пожала плечами, отвернулась к окну.
- Солья, спасибо тебе!
Она рывком встала.
- Проголодался?
- Еще как.
Подав халат, она предложила:
- Надень пока это. Твои вещи еще не высохли.
Тут он понял, что под простынями совсем голый. Когда она выходила, заметно было, что она хромает, но природная грация помогала превратить походку в танец, скрадывающий изъян.
Вернулась она с подносом, на котором стояли две чашки кофе, тарелка намазанных маслом жареных хлебцев и клубничный джем. Скрестив ноги, Пико устроился на матрасе, чтобы подкрепиться.
- Как, должно быть, тебе одиноко вдали от дома, - проговорила она, садясь в кресле со своей чашкой кофе.
- У меня есть воспоминания. Впрочем, ты права, в этом городе я одинок. Как одинок всю жизнь.
- Никто не одинок в этом доме. Иногда мне ужасно хочется остаться одной.
- Это дом твоих родителей?
- Они умерли.
- О, прости. Стало быть, приют?
- Нет, не приют. Это дом грустных историй, помады, духов и тайных комнат. Истории приносят с собой люди, не знающие, зачем пришли. В их головах все слезы, не выплаканные в детстве, и черепа готовы развалиться, как раскисший хлеб, стоит снять шапку. Заплатив золотом, поднимаются они по лестнице в комнату, но не знают зачем, не в силах понять, где они и чего хотят. А нужно-то им излить свою печаль, смочить простыни не семенем, а слезами. И хотят они услышать нежный шепот: «Все будет хорошо, не плачь, не плачь, ты большой мальчик, такие большие не плачут».
- Тогда и я пришел к тебе с грустной историей, - сказал Пико, - и ты приняла мои слезы, что другие отвергли бы.
- Такова моя работа.
- Спасибо тебе.
Внезапный стук в дверь сопровождал появление другой девушки, с короткими черными как смоль волосами, обрамляющими узкое лицо. Она прислонилась к стене и смерила Пико неприветливым взглядом, потом наклонилась свернуть сигарету.
- Это Нарья, - представила ее Солья. И добавила в качестве пояснения: - Она поэт, как и ты.
- Тогда не угостит ли она собрата сигаретой? - спросил Пико, и тощая девушка без улыбки протянула ему кисет и бумагу.
Солья рассказала Нарье об иноземном госте, и та недоверчиво выслушала подробности его истории, рассказ о непредсказуемом рождении, обучении ремеслу библиотекаря, о найденном письме и путешествии через лес, полном странных и удивительных лиц друзей.
На вопрос Сольи, что носят женщины в городе у моря, он описал платья из хлопка, серьги с жемчугами, раковины, что вплетают в волосы.
- Но крылатые не носят одежды, - добавил он. - Они облачаются в ветер, в шелка из сирокко, камку из морского бриза.
- Крылатые люди, - пробурчала Нарья. - Разве такое возможно?
- Я рожден крылатой матерью, - ответил он.
Целый день Солья расспрашивала его о городе у моря, Нарья же курила, поглядывая на него со скептическим высокомерием Сам он не мог оторвать глаз от того, как она наклонялась свернуть сигарету, затягиваясь с мрачной апатией, выпуская дым будто не из легких, а прямо из сердца Девушка с волосами цвета маковых лепестков и другая, как лепесток пламени, зачарованные образами, которые поэт пронес через лес, считавшийся непроходимым... Он, в свою очередь, расспрашивал об их городе, пока ближе к вечеру Солья не вскочила, воскликнув: