Страница 35 из 67
– Не волнуйтесь, – сказал Рафферти. – Я раздобуду конфиденциальную информацию.
– Не сомневаюсь, – улыбнулся Холмс. – Тогда давайте вернемся к более насущной проблеме – к пропаже камня.
– Да уж, происшествие в роще смахивает на отличную шутку в День дурака, разве нет? – хмыкнул Рафферти. – Мы выглядели как самая большая толпа дураков на всем континенте. Вроде игры в наперстки, только вот шарик весит две сотни фунтов.
– Тут я не могу с вами спорить, мистер Рафферти, – кивнул Холмс. – Я начинаю думать, что все детали этого дела совершенно фантастические. Сам камень – то ли искусная подделка, то ли судьбоносная находка, которая изменит историю всего материка, – бросает вызов логике и здравому смыслу. А потом все эти совпадения, которые преследуют нас буквально на каждом углу. Никакому уважающему себя драматургу даже в самых страшных и бредовых фантазиях не удалось бы придумать более невероятный сюжетный ход, чем появление нашей старой соперницы из Хинкли, которая нынче носит имя Мэри Комсток. Каковы шансы, что именно она оказалась ключевым персонажем в этом деле? Теперь к этому добавилось еще и исчезновение артефакта. Должен сказать, мистер Рафферти, что если сегодня один из знаменитых местных циклонов принесет мне рунический камень прямо к порогу, то я ничуть не удивлюсь!
– Для ураганов еще слишком рано, – хмыкнул Рафферти, – так что, думаю, на этот счет можете не беспокоиться, мистер Холмс. Но я не спорю, дело и впрямь приняло очень странный оборот.
– Как бы то ни было, у нас нет выбора, кроме как двигаться вперед, несмотря на все трудности, – решительно произнес Холмс. – Насколько я понимаю, мы должны рассмотреть две версии, и в обеих есть шероховатости. Во-первых, мистер Фегельблад лгал нам все это время о камне и сегодняшняя прогулка – всего лишь вычурный ребус. Но, увольте, я не понимаю, в чем его смысл.
– И я, – кивнул Рафферти. – Загадка, чт́о мог выгадать сам мистер Фегельблад или кто-то еще, притворившись, будто знает, где спрятан камень, а потом проводив толпу народу к пустому месту. Может быть, конечно, за мрачной физиономией фермера скрывается веселый шутник, которому нравится идея одурачить весь город. Они такие, эти шведы. У них действительно странное чувство юмора.
Холмс постучал длинными пальцами по столу и сказал:
– Вы только что назвали одну из возможных причин, мистер Рафферти, и я не исключаю, что мы стали свидетелями одной из шуток в местном духе. Однако, как я уже отмечал до появления подложной доски с рунами, я склонен считать, что мистер Фегельблад говорил правду. Уж слишком он был потрясен, когда не обнаружил камня в тайнике.
– Да, – согласился Рафферти. – Если швед морочил нам голову, то я бы назвал его самым лучшим вралем после Брута, который пришел пожелать Цезарю доброго дня. Значит, как вы и говорили, мистер Холмс, остается вторая возможность: кто-то притащился ночью в рощу, выкопал камень, перевез в неизвестное место, а после себя оставил маленькое послание, чтобы посмеяться над нами. Я ломаю голову, кто это сделал и зачем. Надеюсь, у вас есть какие-то ответы.
Холмс потер глаза, потом оперся подбородком на руку со словами:
– Пока что ни единого, мистер Рафферти, и я был бы рад услышать ваши соображения.
– Признаюсь, я обдумывал одну версию, – сообщил Рафферти. – Понимаете, я начинаю думать, что у нас тут завелся свой местный лепрекон, который проделывает все эти штучки-дрючки. Возможно, даже осколок фонаря, который мистер Холмс сегодня нашел, тоже его рук дело.
Я понятия не имел, что Рафферти имел в виду, говоря о «лепреконе», но Холмс, похоже, без проблем ухватил идею. Он задумчиво протянул:
– Интересная интерпретация, мистер Рафферти. Как я понимаю, вы тоже сочли сегодняшнее происшествие злонамеренным?
– Именно, мистер Холмс. Видите ли, в этом деле есть некий джокер – персонаж, который играет только по своим правилам, а с чужими не считается. Он хитер, изворотлив и, похоже, знает обо всем, что происходит с руническим камнем, вот только ставки в этой карточной игре делает совсем иные, чем остальные участники.
– О чем вы? – спросил я.
– А вот о чем, доктор. Все имеющиеся у нас на данный момент факты указывают на то, что дело упирается в деньги. К примеру, нам известно, что некоторое количество народу – мистер Ларссон, миссис Комсток, тот парень Лунд из Чикаго и еще бог знает кто – все пытаются наложить лапу на камень, поскольку полагают, что он стоит целое состояние. Но я почему-то не уверен, что наш зловредный лепрекон заинтересован в деньгах. В этой игре в прятки им движет что-то другое. Не стану притворяться, будто знаю, кто он, или понимаю причины, по которым он совершает все эти безобразия, но готов поставить последний доллар, что этот тип не даст нам так легко найти рунический камень, это факт!
– Очень интригующая гипотеза, мистер Рафферти, – сказал Холмс. – Более чем. Правда и в том, что этот ваш лепрекон должен быть хорошо знаком с покойным мистером Вальгреном.
– С чего вы сделали такой вывод? – спросил я.
– Все просто, старина: как иначе лепрекон мистера Рафферти мог найти камень, если бы сам мистер Вальгрен не сказал ему, где спрятал находку. Разумеется, при условии, что мистер Фегельблад говорит правду.
– Но разве не могло случиться так, что мистер Вальгрен рассказал кому-то о тайнике, а вор узнал о нем уже у этого человека? – возразил я.
– Могло, – кивнул Рафферти, – но маловероятно. Насколько мы узнали, мистер Вальгрен был не из тех, кто выбалтывает свои секреты направо и налево. Нет, я думаю, мистер Холмс прав. Стоит потратить время и понять, был ли кто-то настолько близок с мистером Вальгреном, чтобы выведать, где спрятан камень. Может, это еще какой-то сосед или же друг здесь, в городе. Или это мог быть, скажем, мистер Блеген из Холандберга.
– Раз уж мы заговорили о мистере Блегене, какое впечатление он произвел на вас? – спросил я у Холмса и Рафферти. – Мне он показался очень нервным.
– Тут больше, чем просто нервозность, – возразил Рафферти. – Он выглядел как человек, который что-то скрывает. Я думаю, он увяз в этом деле по самые бегающие глазки.
– Не могу не согласиться, – кивнул Холмс. – Я хотел бы узнать о нем побольше. Особенно интересно, как он смог так быстро перевести надпись на камне. Было бы полезно прочесть его перевод.
– Чтобы посмотреть, насколько он точен? – поинтересовался я.
– Да, но не только. В любом случае мы должны побеседовать подольше с мистером Блегеном, скажем завтра.
– Шериф вряд ли порадуется, – заметил я.
– Ах да, шериф. Я рад, что вы его вспомнили, Уотсон. Очень любопытный персонаж, хотя у мистера Рафферти может иметься другое мнение.
Рафферти ухмыльнулся:
– Мое единственное мнение, мистер Холмс, состоит в том, что я готов разобраться с шерифом в любое время, какое он выберет. Мне он не нравится, и чем чаще этот малый попадается на нашем пути, тем больше он мне не нравится.
– Мы заметили, – сухо сказал Холмс. – Но поведение мистера Бема тем не менее вызывает несколько интересных вопросов. Каковы его взаимоотношения с Магнусом Ларссоном, с которым они, видимо, довольно близко знакомы? Почему он хочет, чтобы мы держались подальше? На кого он работает? Есть ли у него личный интерес? Или же он один из этих зануд, которые, как большая рыба в маленьком пруду, не терпят вмешательства извне?
– И как же вы на них ответите, мистер Холмс? – с любопытством произнес Рафферти.
– Пока что у меня нет ответов, только теории. Однако меня поразило поведение шерифа в отношении мистера Ларссона. Очень примечательно, что он влепил писателю оплеуху, словно сердитый отец, который наказывает капризного и непослушного ребенка.
– Так вы думаете, они могли вступить в сговор?.. – протянул Рафферти.
– Сговор, мистер Рафферти, не совсем то слово, которое я использовал бы, но в целом вы правы: я действительно полагаю, что между ними могут существовать отношения куда более тесные, чем те, о которых нам известно. Хотя есть и вероятность, что мы все это придумали и шериф просто выполнял свою работу в том ключе, как он это видит.