Страница 3 из 67
– Ах, миссис Хадсон, вы мое спасение, – сказал он, целуя ей руку, чем ужасно напугал бедную женщину. – Пожалуйста, пригласите джентльмена наверх, и немедленно.
Мужчине, который через пару мгновений показался в дверях, было чуть за сорок: высокий и худой, с вытянутым лицом и короткими белокурыми волосами. Аккуратно подстриженная борода подчеркивала выступающий подбородок, а проницательный взгляд прятался за линзами круглых очков в тонкой металлической оправе. В руках мужчина держал кожаный кейс, хотя не походил ни на бизнесмена, ни на дипломата, а все из-за одежды – мятое коричневое пальто, довольно потрепанная белая рубашка и пара мешковатых брюк из грубого сукна выдавали в нем человека, которому чужда мода. Неряшливый вид и отсутствующий взгляд позволяли предположить, что перед нами ученый или какой-то научный сотрудник; так оно и оказалось.
– Профессор Эман, – Холмс приветствовал нашего гостя сердечным рукопожатием. – Рад вас снова видеть. Предполагаю, вы приехали из-за рунического камня.
Профессор уставился на Холмса с изумлением. Мой друг часто вызывал подобную реакцию благодаря способности строить логические умозаключения, с виду сверхъестественные, а на поверку совершенно простые.
– Ну да, – промямлил Эман, – но, ради всего святого…
Вместо ответа Холмс подошел к столу, взял номер «Таймс» и показал обескураженному профессору статью о руническом камне из Миннесоты.
– Это была чистая догадка с моей стороны, – признался Холмс, – но я решил, что ваш визит вполне может быть как-то связан с той же проблемой.
– Боюсь, сегодня я не читал «Таймс», – сказал Эман. – Хотя, возможно, стоило бы…
– Почему бы вам не присесть, профессор, и не рассказать свою историю. – Холмс жестом пригласил высокого шведа к стулу у окна. – Но для начала позвольте вас представить: доктор Уотсон, это Эрик Эман, профессор медиевистики в университете Упсалы. Профессор Эман – выдающийся человек, и он считается признанным специалистом по рунам.
– Весьма польщен, – сказал я. – Видимо, вы с Холмсом хорошо знакомы.
– Да, действительно, – улыбнулся Эман. Несмотря на явный акцент, он говорил на прекрасном английском – как я выяснил позднее, он два года отучился в Оксфорде. – Мы с мистером Холмсом провели чудесные две недели в Уппланде, изучая руны.
Теперь настала очередь Холмса улыбнуться:
– Да. Я в тот момент жил под фамилией Сигерсон. Этот псевдоним предложил мне профессор, и я с удовольствием пользовался им в последующих путешествиях. Кроме того, с помощью профессора я смог оказать маленькую услугу королю Швеции.
– Я бы сказал, что это было намного больше, чем «маленькая услуга», – сказал Эман. – Оскар Второй по сей день до глубины души благодарен за вашу помощь. Хотя он непроходимый дурак, если вам интересно мое мнение. Тем не менее мне велели передать вам от него сердечный привет.
– Я в свою очередь тоже шлю ему наилучшие пожелания, – ответил Холмс с легким поклоном, не подав виду, что его удивило несдержанное замечание профессора о короле. – А теперь давайте присядем, и вы расскажете, какие инструкции получили от Оскара Второго. Я предполагаю, что ваш визит имеет целью не только возобновление старого знакомства.
– Вы правы, – сказал Эман, пока мы придвигали стулья. – Оскару Второму, благослови Господь его королевское сердце, предстоит принять наисложнейшее решение, и ему нужна ваша помощь.
Холмс откинулся на стуле со словами:
– Понятно. И это решение, как я полагаю, напрямую связано с руническим камнем, найденным в Миннесоте.
– Да, – подтвердил Эман. – Проблема вот в чем, мистер Холмс: король после одобрения в риксдаге[3] собирается купить этот рунический камень за довольно приличные деньги, чтобы выставить его на всеобщее обозрение в музее королевского дворца в Стокгольме.
– О какой сумме идет речь? – уточнил Холмс.
– Насколько я знаю, стоимость покупки еще официально не озвучена. Однако мне сказали, что король готов выплатить за этот артефакт сумму, эквивалентную десяти тысячам английских фунтов.
Я тихонько присвистнул, поскольку деньги и впрямь оказались приличные.
– Но почему король готов столько потратить на простой камень с руническими письменами?
Эман воскликнул:
– Вот и я про это! Единственное объяснение – Оскар круглый идиот. Одному Богу известно, что за душевное расстройство мучает членов августейшей семьи, но, будь моя воля, я покончил бы с королями и со всем, что они символизируют. Пусть я уже говорил об этом, но…
Холмс перебил:
– Тысячу раз, профессор. Ваше отношение к шведской монархии мне отлично известно. Но сейчас мне интереснее уточнить, почему король Оскар настолько заинтересован в руническом камне из Миннесоты.
– Конечно, конечно, – пробормотал профессор. – Пожалуйста, примите мои извинения. Я постараюсь объяснить ситуацию. Вы должны понимать, что Оскар, как и многие из его подданных, горячо верит, что североамериканский континент открыли викинги. Он с жадностью прочел древние саги и знаком с трудами Карла Рафна и других историков. Король пришел в восторг от копии корабля викингов, которую построили для Всемирной выставки в Чикаго. Как вы, наверное, знаете, этот корабль успешно переплыл через Атлантику, что воодушевило тех, кто верит, что древние скандинавы могли совершить путешествие в Новый Свет. Но при этом все еще продолжается спор, могли ли викинги на самом деле добраться до Северной Америки намного раньше Колумба. Король считает, что рунический камень мог бы доказать этот факт раз и навсегда. Если так, то камень – лучшая награда не только для короля, но и для всего шведского народа.
– А король видел камень? – спросил Холмс.
– Нет. Артефакт находится в Миннесоте, но Оскар получил копию рунической надписи на нем и склонен думать, что находка подлинная.
– А вы, очевидно, считаете иначе.
– Да. Это всего лишь грубая подделка, насколько я понимаю. Я не дал бы за камень и гроша, если бы кто-то спросил мое мнение.
– Почему вы так уверены в обмане? – спросил я.
– Поскольку руны на камне подозрительным образом отличаются от стандартного футарка четырнадцатого века.
Предвосхищая мой следующий вопрос, Холмс пояснил:
– Футарк, Уотсон, – это название рунического алфавита, которое использовали в Средние века. Слово происходит от «сквозного» чтения первых шести букв старшего рунического алфавита, в котором всего шестнадцать букв.
Затем Холмс обратился к Эману:
– Прошу, продолжайте, профессор. Что еще заставляет вас подозревать, что это мошенничество?
– Место находки. Вы знаете что-нибудь о Миннесоте, мистер Холмс?
– Мне известен штат с таким именем, – сухо ответил Холмс и заговорщицки подмигнул мне, а потом рассказал Эману о наших поездках в Миннесоту в 1894 и 1896 годах.
– Так вы знаете о Миннесоте больше, чем я, – покачал головой профессор. – Из всех мест, где можно было бы найти подлинные предметы культуры викингов, это наименее перспективное, как мне кажется, поскольку находится очень далеко от моря. С другой стороны, Миннесота – вероятное место появления подделок, поскольку штат кишит скандинавскими иммигрантами, большинство из которых обладают как минимум зачаточными знаниями касательно рун. Мне сказали, что энциклопедическое сочинение профессора Карла Розандера, в котором есть и раздел про руны, можно найти на половине ферм Миннесоты, как и популярную грамматику Альмквиста, где есть иллюстрации футарка.
Холмс помолчал, раскуривая трубку, а потом сказал:
– Полагаю, вы поделились своими сомнениями с королем, профессор Эман.
– Самым недвусмысленным образом, – ответил Эман, – но он по-прежнему уверен, что камень в конечном итоге окажется подлинным. Понимаете, Оскар попал под влияние Магнуса Ларссона.
Имя было не знакомо мне, но не Холмсу, который сказал:
– Это начинает меня интриговать, профессор. Как знаменитый прозаик оказался вовлеченным во все это?
3
Однопалатный парламент Швеции.