Страница 12 из 67
– А сколько артефакт пробыл в банке?
– М-м-м, дайте подумать. Как минимум пару недель, лежал прямо в холле. Магнус Ларссон, известный писатель, даже перевел то, что написано на камне. Разумеется, местные и так знали, о чем там.
– Вот как? – поднял бровь Холмс.
– Ну да, на следующий день после обнаружения камня на ферму к Олафу заглянул старый Эйнар Блеген и перевел текст прямо на месте.
– Я никогда не слышал о мистере Блегене. Кто он?
– О, Эйнар – это личность. Он раньше был священником, но потом стал слишком часто прикладываться к бутылке – во всяком случае, так говорят. Лично я никогда не видел его пьяным. Эйнар рассказывал, что в Швеции был профессором, наверное, тогда и узнал про руны.
– Судя по всему, он очень и очень интересный человек, – заметил Холмс. – Мне было бы полезно пообщаться с ним. Он живет где-то поблизости?
– В Холандберге. Его дом рядом с таверной, найдете без проблем, уверен.
Холмс кивнул и сказал:
– Спасибо за помощь, мистер Кенсингтон. Думаю, тут мы закончили. Уже поздно, я хотел бы вернуться в Александрию до темноты.
По пути в город Холмс спросил Кенсингтона, не можем ли мы прямо сегодня поговорить с Муни Вальгрен.
– К несчастью, она единственный оставшийся здесь член семьи и, может быть, скажет нам что-то про камень, – добавил мой друг.
Сначала Кенсингтон заупрямился, но Шерлоку Холмсу трудно сопротивляться. К тому моменту, как мы подъехали к Александрии, солнце село за горизонт, а Кенсингтон согласился позволить нам поговорить с девушкой и объяснил, как найти его дом. Мы должны были заглянуть в семь вечера.
– Но вы не должны давить на Муни или как-то иначе обижать ее, – предупредил Кенсингтон. Впервые в его голосе зазвучали строгие нотки. – Я этого не потерплю.
– Заверяю вас, что мы будем обращаться с ней с той добротой, какой она заслуживает, – пообещал Холмс.
Наш друг Джеймс Хилл зарезервировал для нас номера в «Дуглас-хаус», по отзывам самом лучшем отеле в Александрии, и именно там нас высадил Кенсингтон.
Мне очень понравился наш провожатый, как и Холмсу, который заплатил ему двадцать долларов сверху в знак особой признательности.
«Дуглас-хаус» занимал здание с кирпичной облицовкой на главной улице. Там же располагался еще и ресторан, очень неплохой по местным гастрономическим стандартам. Комнаты оказались маленькими, но вполне удобными. Освежившись и переодевшись, мы спустились поужинать.
Простой, но вместительный зал ресторана был практически пуст. Как заметил Холмс, здесь явно привыкли ужинать рано. Мы заняли большой стол у окна, откуда открывался вид на темную и в столь поздний час тихую главную улицу. Я проголодался, поскольку не ел с самого утра, и попросил официанта принести мне блюдо булочек.
– Да побыстрее, – велел Холмс с широкой улыбкой, – а не то, боюсь, мой друг скоро начнет обгладывать мебель.
Мы быстро заказали ужин посущественнее: свиные ребрышки с густой подливой с картофелем, спаржу в белом соусе, толстые ломти черного хлеба, которыми славилось данное заведение, и холодное легкое пиво, столь любимое американцами.
Съев несколько булочек и запив кружкой пива, я почувствовал, как силы ко мне вернулись. Я спросил Холмса, который не проявлял никаких признаков голода или усталости, нашел ли он что-то важное на ферме Вальгрена, поскольку по дороге в город он и словом не обмолвился о своих выводах.
– Да, кое-что интересное в амбаре я обнаружил, – протянул он, не объяснив, что конкретно это было. – Но гостиная в доме Вальгрена оказалась даже интереснее.
– То есть вы все-таки что-то отыскали?
– Да, Уотсон. Поскольку я понимал, что у меня мало времени на поиски, я решил сосредоточиться на той комнате, которая могла быть хоть как-то связана с руническим камнем. Мой взгляд упал на одну книжицу из полудюжины разрозненных изданий, что ютились на маленькой полке у дальней стены в гостиной.
– А что вас привлекло конкретно в этой книжке?
– Название. Эта труд Карла Розандера «Den kunskapsrike Skolmästaren»; если перевести его название, получится что-то вроде «Компетентный учитель». Так получилось, что я знаком с этой книгой: наткнулся на нее во время путешествия по Скандинавии. Это своего рода однотомная энциклопедия, Уотсон. Мне кажется, она впервые вышла в пятидесятых, а второе издание было в восьмидесятых. Очень популярная в Швеции книга, и, что еще важнее, в ней есть отличный раздел, посвященный рунам.
Теперь я начал понимать, почему издание так заинтересовало Холмса.
– Полагаю, вы сочли, что мистер Вальгрен мог воспользоваться сведениями из этого раздела, чтобы вырезать надписи.
– Занимательная теория, – ответил Холмс. – Однако некоторых рун, которые обнаружены на камне, в книге нет.
– Но, Холмс, как вы узнали? – Я не понимал, как можно было изучить книгу за то короткое время.
– Все просто, старина. Видите ли, я купил себе экземпляр «Компетентного учителя» несколько лет назад, когда увлекся изучением рун. Перед отъездом в Америку я просмотрел приведенные в нем древнескандинавские тексты, сличая их с надписью на артефакте, копию которой нам передал профессор Эман. Как минимум шесть рун с камня не обнаружились в энциклопедии мистера Розандера. Но в экземпляре Вальгрена полно было другой полезной информации, вроде вот этого… – Холмс вытащил сложенный лист бумаги из кармана пальто и протянул мне: – Полюбуйтесь, что я обнаружил между страницами в разделе про руны. Что вы об этом думаете, Уотсон?
Документ оказался юридическим соглашением, которое гласило: «За вознаграждение в 200 (двести) долларов мистер Олаф Вальгрен, проживающий неподалеку от города Холандберг в округе Дуглас, штат Миннесота, настоящим выражает готовность продать мистеру Магнусу Ларссону рунический камень, обнаруженный 15 ноября 1898 года на участке, находящемся в собственности мистера Вальгрена, и обе стороны подтверждают на этот счет свое согласие».
Под документом стояло три подписи: Магнус Ларссон, Олаф Вальгрен (совсем детские закорючки) и Эйнар Блеген (который именовал себя поверенным). На соглашении стояла дата: 30 января 1899 года.
Я перечитал документ еще раз, чтобы убедиться, что ничего не пропустил, и произнес:
– Должен признаться, это все очень странно. Если мистер Вальгрен уже продал рунический камень, то почему его убили?
– Отличный вопрос, Уотсон. Вот вам еще несколько: а где сейчас камень? На самом ли деле мистер Ларссон получил его? Или же сделка так и не завершилась? Ясное дело, нам нужно поскорее найти ответы на эти вопросы, но для начала есть еще кое-кто, кому следует уделить внимание.
– Вы говорите о дочке Вальгрена?
– И не только. Понимаете, я нашел в книге не только соглашение. Рядом лежал еще один документ. Уверен, вы сочтете его очень интригующим.
Холмс развернул маленький листок бумаги и положил передо мной на стол. Это была записка от руки: «Олаф, не забудь встретиться со мной 30 марта ровно в десять вечера, номер 208, отель „Дуглас-хаус“. Не опаздывай». Без подписи.
– Господи, это же сегодня! – ахнул я. – От кого она?
– Скоро узнаем, – сказал Холмс, который сунул записку обратно в карман без дальнейших объяснений.
А покамест мы отправились навестить Джорджа Кенсингтона. Он жил в маленьком белом домике почти в самом конце одной из широких и прямых улиц, которые шли параллельно главной магистрали Александрии. Поскольку дом находился меньше чем в полумиле от отеля, мы добрались туда пешком, наслаждаясь свежим вечерним воздухом и яркими звездами в небе над прерией – быстро движущийся холодный фронт разогнал все облака. Город был особенно тих. Пока мы шли мимо дремлющих домов с темными большими дворами и силуэтами деревьев, я ощутил спокойствие, которого никогда не испытывал среди шума и гама Лондона. Я не знал, что спокойствие это окажется столь коротким, ведь вскоре события начали развиваться неумолимо, а порой и пугающе быстро.
После того как Холмс, сверившись с часами, ровно в семь постучал в дверь, нас приветствовал у входа сам хозяин, Джордж Кенсингтон.