Страница 106 из 107
Он следил за рукой, материализовавшейся неизвестно откуда; её скрюченные, словно когти, пальцы тянулись к шлему Мастера. И тут же беззвучное требование:
— Пора! Отдай мне… Пора!
В нём бессознательно возник ответ на этот крик. Он должен дать форму и субстанцию этой цепляющейся руке той частью энергии, которую мог собрать. Произошёл быстрый переброс такой силы, какой они никогда не подозревали у себя, и он почувствовал себя опустошённым.
Рука стала более плотной, более реальной. Бар был совсем обессилен, а рука начала опускаться бесконечно медленно, лёгкими толчками, как бы преодолевая некое защитное покрытие, к телу Мастера.
Он уже не мог ничего дать, но должен был. Если эта рука не выполнит свою миссию, они пропадут. Бар не знал, почему он уверен в этом, знал только, что это именно так, словно это входило в инструктаж.
Рука двигалась медленно… очень медленно. Бар так устал от своей опустошённости, он чувствовал, что упал бы от дуновения ветерка.
Согнутые пальцы слегка выпрямились и уже не напоминали когти. Палец повернулся и указал на грудь спящей.
Бар старался держаться. Ничто в прошлом не готовило его к такой борьбе. Всё зависело от прикосновения пальца… Но оно должно произойти быстро, очень быстро!
Рука продолжала опускаться толчками, как будто энергия вливалась и выливалась из неё. Затем палец коснулся туманной фигуры Мастера, которая не приобрела никакой субстанции за всё то время, пока Бар был с ней рядом — по крайней мере, так казалось.
Мастер дёрнулась, как будто палец был хорошо направленным острым стальным острием. Затем из-под шлема показался рот, губы шевелились, как бы произнося проклятия. Но Бар ничего не слышал.
Снова защёлкнулась тьма, и он… потерялся.
Что-то больно ударило его. И эта боль засела глубоко внутри… нет, он чувствовал её в своём теле. Вирус ужаса? Воображение Бара нарисовало образ того, что карабкалось на утёс, чтобы обладать им, Баром…
Задыхаясь, он открыл глаза. Человек с эмблемой врача склонился над ним, спокойно и оценивающе глядя на него. Бар заморгал. Он был совершенно ошеломлён и сначала не мог сообразить, где он.
— С вами всё в порядке?
Даже эти слова, сказанные на Бэйсике, казались странными и шли как бы издалёка.
Всё его тело напряглось, когда он рывком поднял руку: шлема не было. Бар вернулся! Узнавание вливалось в него теперь тёплым потоком. Он лежал на диване.
— А Яхач? — дрожащим голосом спросил он.
— Она в порядке, — успокоил его врач. — Но здесь близко есть что-то…
— Другая! — вспомнил Бар. — Другой Мастер!
Он увидел, как сузились глаза врача. Этот человек был откомандирован Советом, и его хорошо проинструктировали.
— Она… — голос, столь слабый, как и у Бара, заставил последнего повернуть голову.
Шлем Мастера был сброшен. На другом диване сидела худенькая девушка с кудрявыми каштановыми волосами. Её бледное лицо обострилось, как у жертвы голода. Тонкие руки были сложены под грудью, и она так отличалась от боевой Кейтили, которую Бар знал в другом месте, что почти невозможно было приравнять это измученное бесцветное существо к его спутнице.
— Пойдём, — Яхач сделала попытку встать на ноги, но покачнулась и снова упала. Врач быстро повернулся к ней.
— Лежите спокойно! — приказал он.
— Нет! — прозвучал решительный ответ. — Мы должны… идти к… ней… немедленно!
Бар встал, покачиваясь. Он так ослаб, как будто вышел из кошмарного мира Башни серьёзно раненый.
— Она права, — сказал он, обращаясь к врачу. — С этим надо покончить.
Он обрадовался, когда в поле его зрения шагнул вооружённый человек, и протянул руку, чтобы поддержать его. В это время врач с неодобрительным видом помогал встать Яхач.
— Где она? — спросил Бар.
— Потерялась… там… — не очень вразумительно ответила Яхач.
Когда врач выводил её из комнаты, прямо перед дверью встала Фустмэм с ничего не выражающим лицом. Она загораживала проход и не сделала ни одного движения, чтобы посторониться.
— По распоряжению ваших собственных лордов, — рявкнул врач, — дайте нам пройти.
— Улей нельзя брать силой! — резко ответила женщина.
— В этом случае можно, — врач отклонил в сторону голову, и стал виден стражник… — Отойдите, или вас оттолкнут.
Спазм открытой ненависти исказил лицо Фустмэм:
— Вы слишком много себе позволяете, инопланетник. В Улье так не полагается.
— А для убийства им пользоваться полагается? — спросил Бар.
Она повернула к нему снова ставшее бесстрастным лицо:
— Это неправда. Ваши же собственные методы расследования доказали мою безупречность.
— Но вы держите небезупречного Мастера, — возразил врач, — и мы сейчас посмотрим на неё. А позднее будет произведено расследование насчёт её обучения. Возможно, вы раскроете тех, кто может дать Улью более тёмную репутацию, чем он имел до сих пор.
— Улей не виноват. Мастера не могут убивать… — броня её защиты оставалась не повреждённой.
— Могу засвидетельствовать, — сказал Бар решительно, — что они могут попытаться.
Слабость его прошла, он мог уже стоять без поддержки стража.
Яхач ничего не сказала во время этой перепалки. Лицо её было пустым, тело ещё более напряжено, чем когда она бросила всю свою энергию на поиск неизвестного им врага. Врач глянул на неё и кивнул:
— Посторонитесь!
На этот раз Фустмэм, пожав плечами, повиновалась. Правительница Улья, как видно, шла за ними, когда они прошли по залу во второй коридор. Теперь её голос поднялся в новом протесте:
— Здесь нет комнат сна… Вы не должны входить в личные покои!
Врач даже не ответил. Его рука обнимала Яхач, поддерживая её. Бар сообразил, что утрата сил эспера ради их возвращения была куда более серьёзна, чем его собственные страдания. Однако она шла вперёд, ведомая необходимостью найти источник энергии, которая пыталась закрыть их в мире сна.
Она остановилась перед дверью в дальнем конце коридора и положила кончики пальцев на тамбур двери.
— Внутри… — её голосу не хватило силы.
Глава двенадцатая
По жесту врача стражник положил ладонь на замок двери. С минуту казалось, что замок воспротивится любому вмешательству извне, но затем он начал отходить в сторону, медленно и со скрипом.
Внутри слышался шум, нечто вроде хихиканья больного животного. Врач, взглянув поверх плеча Яхач, был так ошеломлён, что Бар встал рядом с ним. Но врач тут же оттащил Яхач назад и загородил рукой проход перед Баром.
— Закройте это, чёрт побери? — приказал он. И страж, с тем же выражением шока и ужаса на лице, снова задвинул засов. Но Бар всё-таки успел бросить взгляд на то, что полулежало поперёк дивана и пыталось встать: слепое, изъеденное лицо вопросительно повернулось к ним, тем, кого хотело заполучить.
Это существо недалеко ушло от того ужаса, что охотилось за ними с утёса. И тут были безошибочные признаки той же смертельной болезни. Бар сделал быстрое движение поддержать Яхач, пока медик повернулся к стражу с рядом приказов.
И Бар отвёл девушку обратно в комнату сна. Когда он устроил её на диване и сел рядом, обняв её за плечи, она медленно сказала:
— Это… отдача. То, что она замышляла против нас, стало частью её самой.
— Как это могло случиться? — спросил Бар. Ему не хотелось вспоминать, что он видел в той комнате, и что должно быть уничтожено без всякой жалости и как можно скорее.
— Не знаю, — ответила Яхач, — но думаю, что она не настоящий Мастер, не такая, какие всегда были в Ти-Кри. И она сознательно пользовалась своей силой, чтобы убивать. Говорили, что она запоздалого развития… Может быть, она была и чем-то ещё, мутанткой из рода Мастеров. Но я уверена, что она старалась послать против нас эту ползущую смерть, даже когда мы пробились в пробуждение. И тогда эта сила каким-то образом обернулась… против неё самой. Её звали Динамис. Теперь нам надо узнать, откуда она явилась, и кто стоял за ней.