Озорные стихи

4

На квартире в Малой Бронной, С обстановкою бон-тонной, Проживает с давних пор Доктор Шванц, гипнотизер. Все болезни организма Тайной силой гипнотизма, Погрузив больного в сон, Исцелял чудесно он. Так лечил сей чародей Слабость хуя и мудей, Что бывал здоров в минуту Самый злостный пациент. Доктор Шванц в два-три момента, Погружал в сон пациента И внушал больному так, Что стоял его елдак. Шванц женат был. Его женка, Миловидная бабенка,- Весела, как мотылек, Но слаба на передок. Пров у Шванца был друг дома. Многим роль эта знакома: Посещал их часто, ну… И, конечно, еб жену. Знал ли Шванц об их скоблежке И о том, что носит рожки? Я могу сказать в ответ: «Может — да, а может — нет». Пров Фомич в своем недуге Вспомнил о враче и друге И не больше, как чрез час, Был со Шванцем с глаз на глаз. — Что у вас? — спросил тот тихо. — Ах! Мой милый, невставиха. Кляп хоть вовсе отрубай И собакам отдавай. Прову кресло Шванц подвинул, Сморщил лоб и брови сдвинул, Почесал в раздумьи нос И так начал свой допрос: — Не дрочили ли вы в детстве Иль, быть может, в малолетстве, Спавши с нянькой молодой, Познакомились с пиздой? Был ли ваш отец покойный, Может, пьяница запойный? Мне признайтесь — врач что поп, — Не любитель ли вы жоп? Пров Фомич засуетился, Заклялся и забожился: Пусть свидетельствует Бог, Что он жоп терпеть не мог. Коли он на жопу глянет, У него и хуй не встанет. — Ну-с, отлично, бесподобно, А теперь ваш член подробно Мы рассмотрим. — И вот Пров Вынул хуй свой из штанов. Доктор Шванц вздохнул и смолкнул, Кляп его зачем-то щелкнул И промолвил наконец: — А ведь хуй-то ваш подлец! Ну да мы его поправим, Живо на ноги поставим. Поглядите через час, Он штаны порвет у вас. Шванц вперил свой взор в больного, Тот не вымолвил ни слова, Клюнул носом, осовел, Раз зевнул и захрапел.

5

Снится сон больному чудный, Будто в зале многолюдной Очутился как-то он, И его со всех сторон Окружают образины, Но не дамы, не мужчины. Гладки лица, без усов, Нет ни глаз и нет носов. Пара толстых глупых щек И дыра как бы у жоп. Пров напряг свое вниманье, Разглядел их очертанье И почувствовал озноб: Он один средь сотни жоп! Увидали жопы Прова И, как гостя дорогого, Окружив со всех сторон, Отдали ему поклон. А потом толпою шумной, Будто в радости безумной, Норовили за хуй дернуть, В рот ему старались пернуть. Они под нос ему срали, Ловко с припердом скакали, Испуская вонь и смрад, Одним словом — сущий ад. Жутко сделалося Прову, И от шуму, гаму, реву, Пациент что было сил Вскрикнул и глаза открыл. А над ним, с улыбкой злою, Шванц склонялся и рукою Тер виски больному он, Чтоб прервать тяжелый сон. — Поздравляю вас, мой милый, — Молвил доктор, — с новой силой Встанет хуй на радость вам И в утеху милых дам. Так он молвил, весь сияя, К двери Прова провожая. Сам он думал: «Жопоеб! Чтоб ты мать твою уеб!»

6

Сидя у камина дома За бутылкой доброй рома, Пров мой весел, оживлен И от хвори исцелен. Вспоминая приключение, Таню, Шванца, сновидение, Отгадать старался он, Что мог значить этот сон. Патрикей уж в это время, Притащив с двора дров бремя, Стал укладывать их в ряд, Оттопыривши свой зад.

7

Вдруг у Прова моментальной, Силой роковой, фатальной, Верьте, господа, не вру, Хуй поднялся на слугу. Овладела им тут похоть, Начал он стонать и охать, В руки взяв свою елду, Он промолвил холую: — Ты послушай-ка, мой верный, Мой слуга нелицемерный, Старикашка Патрикей, Ты снимай штаны скорей! За твою примерну службу, За любовь ко мне и дружбу Я по-барски награжу, Тебе в жопу хуй вложу. Патрикей, слуга покорный, Видя барский хуй задорный, Ни полслова не сказал, Снял штаны и раком стал.