Я - Ангел

- Это что у вас тут за разговоры с Машей на темы, кто кому жизнь готов отдать! – рассердилась Тоня. – Вы мне оставьте все эти разговорчики. Все будут жить и здравствовать. Понятно!

- Тонюшка, доченька моя, - Степан расплакался вдруг, - ты Машу-то не оставляй ни на миг одну, по-сестрински защити её, уж очень она у нас доверчивая и открытая, любой может обидеть её.

- Маша и есть для меня, как сестра, в отличие от Риты, - Тоня сердито посмотрела в сторону дверей, словно увидела призрак своей старшей сестры. – Можешь быть уверен, никому Машу в обиду не дам.

- Папа, может быть, тебе чего принести покушать? – спросила Маша.

- Не надо. Я сыт, – улыбнулся Степан.

- Скоро Серёжа придёт, - улыбнулась в ответ Маша, - а мы к тому времени на стол накроем, и будем отмечать твой день рождения.

- Когда-то я свои дни рождения отмечал ого как, - слабо пошутил Степан. – Вы бы лучше прислали ко мне моих внуков. Где они?

Маша с Тоней вышли от отца с тяжёлым сердцем. Переглянулись между собой на кухне и расплакались.

- Недолго видать протянет, совсем слаб стал, - пожаловалась Тоня.

- Смерть она ведь какая, может и отступить, если верить в хорошее, - принялась уверять Тоню Маша.

- Чистая ты душа, и рассуждения все твои, как от человека не от мира сего. Мне сегодня очень тревожно за тебя почему-то, словно грядёт что-то такое, отчего не отвертеться, и не открутиться.

- Не мели ерунды! - рассердилась Маша. – Что со мной может случиться? Но вот об отце нам всем следовало бы подумать, чтобы не причинять ему лишней боли. Ты не знаешь, что с ним такое случилось? Он очень резко сдал за неделю.

- Сама не пойму, – недоумевала Тоня. - Ещё вчера утром ему было лучше. Может быть, Ритка завела его?

- Она может, - согласилась Маша.

- Маш, принимайся за готовку, а я пойду за детьми. Ритка, хоть и приехала ни свет, ни зоря, но так ни к чему ещё и не прикасалась.

Маша рассеяно слышала, как по коридору пронеслись Иринка с Антоном к деду, затем они унеслись на улицу играть, как что-то язвительно говорила ей вернувшаяся с улицы Рита, как в Машину защиту встала свекровь, как что-то отвечала на колкости Риты Тоня. Все чувства и мысли Маши были парализованы, из головы не выходил облик умирающего свёкра. Он разговаривал с ней сегодня так, словно и действительно прощался.

- Мама, папа приехал! – крикнул Антон, приведя Машу в чувство.

Сергей прошёл на кухню и остановился напротив Маши. Она внутренне сжалась, но, не прочитав в глазах мужа недовольства, с плачем вдруг бросилась к нему на шею.

- Ты чего это? – растерялся Сергей.

- Я думала, ты ругать меня будешь, что подстриглась, - тихо шёпотом призналась Маша.

- Дурочка, ты моя, да за что же мне тебя ругать-то? – жарко зашептал Сергей.

- А я тебе рубашку с джинсами купила, – Маша заулыбалась сквозь слёзы. - Очень хочу, чтобы ты примерил их прямо сейчас.

- Можешь не сомневаться, одену, - пообещал Сергей. – Но меня сейчас больше настораживает твой вид, ты выглядишь так, словно в доме покойник.

- За неделю, что не видела отца, заметила, что очень сильно сдал и только и говорит о смерти. А я не хочу, чтобы он умирал. Понимаешь, не хочу!

- Сергунь, пошёл бы ты примерил обновы свои, пока я с Машенькой пообщаюсь, - попросила Екатерина.

Она дождалась, когда сын вышел из кухни, прижала к себе сноху, и попыталась привести в чувство.

- Негоже так изводиться. Думаешь, мне легко приходится? Я каждый день с отцом один на один нахожусь, и вижу, что он угасает, как свеча.

- Но это несправедливо. Почему Бог забирает к себе самых лучших людей?

- Богу нужны именно такие люди, как Стёпа. Да здесь и никто вечно не живёт. Для каждого человека существует свой час для смерти, и для меня тоже, - продолжала говорить Екатерина.

- Мама, о чём это ты? – насторожилась Маша.

- Не смогу я здесь жить без Стёпы, вслед ему уйду, - призналась Екатерина.

От недавнего Машиного состояния не осталось и следа.

- Нельзя таких слов говорить! – сердито набросилась она на свекровь. - Ты только что об этом говорила, что для каждого человека существует свой час и время для смерти, а сама…

- Ну вот, мой час и подходит, - спокойно ответила Екатерина, - но пока я жива, не дам тебя больше в обиду никому. Слово такое дала Стёпе. Ты меня, Машенька, прости ради Христа Бога нашего. Прости, что часто несправедлива была к тебе. Прав Стёпа, когда говорил мне, Машу не трогайте, чистой она души человек, повезло нашему охламону с ней, если бы не она, то одному бы Богу было ведомо, что с ним было бы.

- Мама, я… - расплакалась Маша.

- Я всё сказала, дочка. Так что давай слёзы лить переставай. Отцу слёзы наши ох как не нравятся. Уважить его надо. День рождения сегодня у него. И перестань унижаться, как перед своим мужем, так и перед всеми. Учись давать отпор людям и ставить на место, иначе так и придётся тебе пожизненно на вторых ролях быть, забитой и униженной. Ты думаешь, почему так люди к тебе относятся? Ты сама позволяешь им так вести с собой. Научись уважать себя.

- Спасибо, мама, - благодарно прошептала Маша.

- А на Ритку не обращай внимания. Не со зла она так ведёт себя с людьми. Всю жизнь прожила за спиной своего мужа, как за каменной спиной, каталась как сыр в масле, а тут вдруг такое приключилось.

Екатерина раздосадовано махнула рукой, оставила Машу на кухне одну и вышла во двор. Маша мысленно ещё раз поблагодарила свекровь за добрые слова, прозвучавшие в свой адрес, заставила себя встряхнуться и принялась за салат, над которым она до этого трудилась.

Через некоторое время к Маше присоединилась, пришедшая с улицы Тоня.

- Сегодня день какой-то очень странный, - пожаловалась она Маше, - ну просто всё из рук валится. Даже вон над приготовлением обеда бьёмся уже долгое время. Дети уже извелись, кушать хотят.

- Скоро уже будем садиться за стол, - подбодрила Тоню Маша. – А где Серёжа, ты его не видела?

- Они с Костей поехали до магазина за водкой.

- Но ведь решили же отмечать без спиртного, или же…

- Это не мама, отец попросил, и мы решили уважить его просьбу. Сама понимаешь, что он спиртного уже не принимал с момента, как слёг.

Маша слегка побледнела. Обычно спиртное люди просят, когда смерть уже стучится в окно.

- Вот и я о том же, - словно прочитав Машины мысли, вздохнула Тоня. – Давай подсуетимся с обедом, не то гости нагрянут, а у нас и конь не валялся.

- Гости? – удивилась Маша.

- Отец сегодня кучу родственников пригласил, когда те поздравляли его по телефону, - улыбнулась Тоня.

- Давно в доме родителей никого из них не было, - согласилась Маша. – Хватит ли только еды? Вдруг мало наготовили?

- Что ты! – Тоня замахала руками. – Еды наготовили на столько людей, что потом придётся доедать целую неделю.

- А кто придёт-то? – спросила Маша.

- Тётка Лена со своим семейством, потом дядя Рома с женой и детьми.

- А не тяжело отцу будет? Ему же покой нужен, а тут будет шум и гам, - забеспокоилась Маша.

- Сказал, что всенепременно должен их всех увидеть. Такое чувство, словно всех попрощаться с собой пригласил, - расплакалась Тоня.

- Вот только давай плакать не будем, - предложила Маша, пытаясь хоть как-то разрядить плаксивую в доме обстановку.

К пяти часам с обедом, или точнее по времени уже с ужином, было завершено. Маша с Тоней, к ним присоединились Антон с Иринкой, начали накрывать стол. Рита им не помогала. Провиснув с утра до обеда на телефоне, она куда-то унеслась и приехала домой, когда подъехали первые из гостей. Она огрела Машу уничижающим злорадным взглядом и гордо прошествовала в зал к накрытому столу.

- Чего это она? – насторожилась Тоня. – Уж не замыслила ли опять какую-то свою очередную пакость? Вот стерва.

- А по мне так всё равно, - ответила Маша. – Что она может сделать мне из того, что уже пыталась сегодня? Да ничего. Бог ей судья. Я не сержусь на неё. Наоборот, мне её чисто по-человечески жаль.