Я - Ангел

- А тебе не кажется, что эту мебель уже давно пора на помойку выбросить?

- Я думала про это, но денег не хватит на всё.

- Сколько не хватает?

- Порядком несколько моих зарплат.

Тоня с миг поразмышляла, и видимо взвесив все за и против, предложила Маше взять в долг деньги из их семейной заначки.

- Постепенно рассчитаешься, - увидев сомнения в Машиных глазах, уверила она. – Составь список, что нужно купить, завтра мы с Костей заедем к тебе и поможем закупить.

- Спасибо! – счастливо выдохнула Маша.

- Жаль только, что мы с Костей не сможем помочь тебе. Сама понимаешь, работа, да и родителей нужно навещать. Слушай, а может быть, тебе рабочих нанять?

- Не бери в голову, я сама справлюсь. Не велика премудрость клеить обои и красить полы.

- На что только русские женщины не горазды, - усмехнулась Тоня.

- На то мы и русские женщины и коня на скаку остановим и в горящую избу войдём, - продолжила за Тоню Маша.

- Маша, всё это похвально. Но ты уверена, что справишься? Ремонт дело не шуточное. Он займёт очень много времени. Да и далеко не женское это занятие. Может быть, Серёгу всё же дождаться?

- Я его уже не один год об этом прошу. Знаешь, что он обычно на это отвечает? По мне итак всё сойдёт. А мне бы хотелось энергетику в доме поменять. Вот чувствую я, как только проведу ремонт в квартире, всё у нас наладится в семье в лучшую сторону.

- Тогда Бог тебе в помощь, подруга, – Тоня одобрительно улыбнулась. – Пошли на кухню, расскажу о сыне, как он устроился.

Они мило провели на кухне за чашкой чая ещё с полчаса времени. Тоня во всех подробностях рассказала Маше об Антоне и Иринке. Посмеялись, пошутили. Вспомнили и об отце с матерью, посетовали, погоревали. Тоня посмотрела на часы и засобиралась домой. Перед тем, как уйти, предложила Маше помочь вынести стол с кроватью из Антоновой комнаты.

Шкаф был хоть и большой, но лёгкий, они без особого труда вынесли его на улицу, но с кроватью пришлось повозиться, уж слишком проржавели крепления, но когда вынести на помойку и её, в комнате сразу стало просторно, светло, и даже воздух поменялся.

Маша проводила Тоню и прошла в комнату к сыну, на миг представила, какой примерно станет она после ремонта и счастливо заулыбалась.

В окрылённом состоянии души приняла душ, и стала готовить еду, которую завтра понесёт Сергею в больницу. Аппетитный запах напомнил Маше о собственном голоде.

- Выдержу! – в жёсткой форме приказала себе Маша.

Перевозбуждённая после событий прожитого дня, она долго не могла заснуть, перед глазами стояла преобразившаяся после ремонта квартира.

- Представляю, как Серёжа с Антоном будут поражены. И жизнь начнётся у нас всех светлая, полная любви и гармонии.

Маша мечтательно закрыла глаза и продолжила свои фантазии. Она представила себя худенькой, стройной, с короткой, как у Хранительницы стильной причёской. От увиденной картинки захватило дух.

- Всё это будет! Будет! И с деньгами, что Тоня даёт на ремонт, рассчитаюсь. Словно сами Небеса помогают мне. В моей жизни грядут большие светлые перемены… - шептала Маша, медленно погружаясь в долгожданный сон.

Со стороны кухни послышались чьи-то голоса. Маша заставила себя встать и осторожно на цыпочках прокралась к неплотно закрытым дверям кухни. Сквозь щель в двери лился яркий электрический свет.

«Кто мог проникнуть через запертую входную дверь? А вдруг это воры или бандиты?» – прыгали в голове Маши бессвязные мысли.

- Кхе… кхе… - послышался с кухни предостерегающий кашель отчима.

- Папа! Папочка! – крикнула Маша и, не осознавая дальнейших действий, открыла дверь.

За кухонным столом, заставленным пустыми бутылками и непонятными объедками от давно протухшей еды, сидели отчим и Димон.

- Вы же умерли! – закричала она, попятившись назад в коридор.

Димон осклабился в самодовольной улыбке.

- На ловца и зверь бежит, - заявил он, направляясь к Маше.

- Доча, беги, пока ещё есть время! – крикнул отчим.

Маша взвизгнула и побежала к себе в комнату, закрыла дверь за крючок, забилась в угол дивана, точно так же, как когда-то одиннадцать лет назад.

- Что это? Сон или явь?

Маша огляделась вокруг. Обстановка в комнате была такая же, как и до момента погружения в сон. На столе стояло свадебное фото. На снимке Маша с Сергеем держались за руки и счастливо улыбались. Рядом в другой рамке было свежее фото Антона.

Маша перевела взгляд на сотрясающуюся от ударов дверь, через которую доносился грозный рык восставшего из ада её насильника.

- Оставь в покое мою дочь! – кричал за дверьми отчим.

Маша прижала колени к груди, обхватила их руками и взмолилась:

- Помоги мне! Хоть кто-нибудь, помогите!

За дверьми на миг стало тихо. Затем послышался гулкий стук, вслед которому раздался полный негодования голос отчима.

- На, получай! Умри, ублюдок!

- Папа, папочка… - рыдала Маша, не смея ни дыхнуть, ни пошевелиться от сковавшего тела ещё большего страха.

Об дверь что-то гулко ударилось, крючок откинулся, и на полу комнаты растянулось окровавленное тело отчима. Димон перешагнул через тело и направился к дивану. Маша жалобно пискнула и прижалась всеми силами к спинке дивана.

- Ну, вот мы и встретились! Теперь нам уже никто не помешает!

- Тебя не существует! Ты умер! – крикнула ему Маша.

- Ты уверена?

- Ты умер, а я сплю. Сейчас я проснусь, и ты вместе с этим сном исчезнешь. Ты мой сон… мой сон… - твердила Маша на автомате.

- Сейчас мы узнаем, кто кому снится! - рявкнул Димон.

Его взгляд наткнулся на свадебное фото. Он схватил со стола фотографию и не мигая уставился на неё.

- Я хочу проснуться… проснуться… - шептала Маша.

- Хорошая пара. Что скажешь на это, дорогая? – и Димон протянул Маше рамку с фотографией.

На Машу смотрела плачущая кровавыми слезами она сама в возрасте, в котором она сейчас находилась, а рядом вместо Сергея стоял Димон, с алчным злобным выражением на лице.

- Красивая пара, ты не находишь? – повторил вопрос Димон.

Маша выхватила из его рук фотографию и как нечто омерзительное, скользкое и неприятное, бросила на пол. От удара стекло в рамке треснуло и рассыпалось по полу мелкими осколками.

- Ты думаешь, тебя это спасёт? А что ты скажешь на это, моя дорогая?

Димон сгрёб со стола фотографию Антона и приготовился бросить на пол. Страх улетучился. Маша стала похожа на разъярённую тигрицу, чем на жертву, которой была миг назад. Она выхватила фото сына, поставила назад на стол и, заслонив собой, крикнула:

- Не смей трогать моего сына!

- Мне твой нахалёнок не нужен! – ответил Димон голосом Сергея.

- Не говори голосом моего мужа! – приказала Маша.

- А что если он, это не он, а, к примеру, я? – Димон расплылся в знакомой Маше улыбке Сергея.

Маше стало страшно. Сон и явь настолько переплелись вместе, что она потеряла ориентир подлинной действительности. Димон сделал шаг в её сторону, схватил за плечо и толкнул на диван.

От падения Маша ударилась головой об угол спинки дивана и погрузилась в вязкую темноту. Она очнулась от резкой боли внизу живота, попыталась встать, но осознала вдруг, что придавлена к постели чем-то тяжёлым, и это нечто занималось с ней любовью.

Маша заставила себя открыть глаза и увидела перед собой сопевшее от наслаждение лицо Димона. Он безжалостно мял её за груди, плечи, жадно впивался в губы.

- Нет… нет… - сипела Маша, тщетно пытаясь вырваться из лап насильника.

По мере приближающегося окончания полового акта, боль внизу живота становилась сильней и сильней, было ощущение, что вовнутрь был вставлен острый кол. Маша чувствовала, как кол с каждым движением вожделенно сопевшего на ней Димона, продвигался вверх через все её органы. Когда боль дошла до горла, Маша, собрав остатки своих сил, одними губами, чуть слышно прошептала:

- Мама, мамочка моя…

Вспыхнул яркий слепящий свет, и всё тёмное и мрачное, что ещё миг назад терзало и мучило Машу, растворилось, и наступил блаженный покой и умиротворение.