Признание шефа разведки

Я узнал об операции «Айви беллз» в начале 1985 г., но, поскольку нам было неизвестно о ее провале, Брэдли решил задержать публикацию. После ареста Пелтона нам удалось установить, что одним из наиболее важных проваленных проектов по сбору разведывательной информации была как раз операция «Айви беллз». Поскольку русские захватили устройство и без труда могли установить его предназначение, Брэдли считал себя вправе рассказать о деталях этой операции, чтобы показать, какой ущерб может быть нанесен одним из многих тысяч клерков, техников, переводчиков и обработчиков информации, имеющих дело с последними достижениями в области технологии шпионажа.

5 декабря Брэдли и редактор-распорядитель газеты «Вашингтон пост» Леонард Дауни-младший прибыли к директору Агентства национальной безопасности генерал-лейтенанту Уильяму Одому. Десять лет назад подполковника Одома при администрации Картера устроили на работу в Совет национальной безопасности, что явилось трамплином для его карьеры. Худощавый, непроницаемый, с сильным характером человек, Одом считался «сверхъястребом» по отношению к Советскому Союзу. Он твердо верил в успех сбора информации с помощью технических средств. Статья об операции «Айви беллз», по словам Одома, раскроет перед русскими неизвестные им сведения, однако в течение последующих тридцати минут беседы он так и не пояснил, что имел в виду. В нем чувствовалась обеспокоенность. Он заявил, что на карту поставлены важные вопросы, затрагивающие национальную безопасность.

Позднее Дауни заявил, что, по его мнению, Одом попытается установить источники нашей информации об операции «Айви беллз». Брэдли считал, что наши телефоны могут прослушиваться. Пэт Тайлер и я начали беседы с некоторыми людьми (естественно, не по телефону) и выяснили, что должностные лица разведки не хотели, чтобы предстоящий судебный процесс над Пелтоном был предан широкой огласке. Один из них отметил, что стратегия АНБ в отношениях с прессой состояла в том, чтобы добиться отсрочки публикации материалов и выиграть время.

Ни один агент и ни одна разведывательная операция не могут функционировать вечно, они действуют определенное время. Поэтому каждый день на счету. Несмотря на то что Пелтон все выдал русским, заявило это должностное лицо, возможно, у русских чего-то не хватает. В прошлом руководители американской разведки не раз убеждались, что пойманные шпионы по каким-то причинам не сообщали некоторых сведений русским, и те не смогли должным образом проанализировать и использовать полученную информацию.

Как выяснилось, кроме «Айви беллз» Пелтон выдал русским еще семь важных операций, одна из которых осуществлялась из американского посольства в Москве, а другая проводилась совместно с англичанами. Еще одна операция касалась нового и эффективного способа перехвата микроволновой связи русских. В руки русских попала также информация об оборудовании, при помощи которого сведения сразу же после их перехвата передавались для обработки на компьютерах. Официальные лица опасались, что предание гласности истории с «Айви беллз» вызовет у представителей прессы желание получить о ней больше информации. Может последовать серия статей, в которых будут вскрыты подробности операции. Все это очень деликатные вопросы. Что запомнил Пелтон? Что он не рассказал? Что именно сообщил русским? Как это было воспринято? Поверили ли ему? Провал не всегда означает, что какая-то возможность, технология или агент утрачены навсегда. Напечатанные в газетах статьи о Пелтоне откроют шлюзы, превратят АНБ в жертву репортеров. Так нам говорили. Но в то же время более десяти лет назад на первой странице газеты «Нью-Йорк тайме» Сеймур Херш сообщал о сомнительной операции американских подводных лодок вблизи советского побережья. Со ссылкой на источник Херш сообщал, что с подводных лодок США удалось подключиться к советским кабелям, проложенным по дну океана, и перехватывать таким образом поступающие с командных пунктов распоряжения и другие сведения, которые считались слишком важными, чтобы их можно было передавать по радио или другим, менее безопасным способом.

В 1976 г. в своем докладе о разведывательной деятельности США комиссия Пайка указывала: «За последние десять лет в ходе осуществления разведывательной программы с использованием специального оборудования подводных лодок во враждебных территориальных водах имело место по меньшей мере девять столкновений с судами противника, более ста десяти возможных обнаружений наших действий, и трижды информация просачивалась в прессу». Далее комиссия констатировала, что ВМС неправильно оценили эту программу как связанную с небольшим риском и что проведенный ВМС анализ носил «формальный характер».

Мы показали Брэдли результаты своих исследований. Ранее в беседе с Брэдли Одом доказывал, что сведения об оборудовании американских подводных лодок техническими средствами для прослушивания кабельных линий относятся к категории особых государственных секретов и их появление в прессе приведет к катастрофическим последствиям. Брэдли позвонил Одому.

— Я надеюсь, что вам не удастся найти в прессе такую информацию, — ответил директор АНБ.

Брэдли сказал, что его репортеры вновь займутся этим делом. Он чувствовал, что его пытаются одурачить. Его особенно расстроило появление в только что вышедшей из печати публикации «Ядерная война на море» ссылки на старую статью из газеты «Нью-Йорк тайме» о прослушивании подводных кабелей.

Если такие сведения могут появиться в других изданиях, то почему не в «Вашингтон пост»?

27 января Брэдли, редактор по внутренней информации Роберт Г. Кайзер и я отправились в штаб разведывательного сообщества на встречу с Одомом и двумя его помощниками. У нас имелся вариант статьи об операции «Айви беллз», и мы надеялись, что они отметят в ней абзацы, которые были неприемлемы с точки зрения обеспечения национальной безопасности. Руководящие сотрудники АНБ несколько суетливо прочитали восемь страниц черновика. Мы ждали их реакции. Одом был осторожен в своих высказываниях, его помощники пробурчали что-то не очень внятное. Брэдли спросил, почему мы не можем опубликовать то, что хорошо известно русским. Они узнали об этом от Пелтона, изъяли устройство со дна океана, разобрали его и внимательно изучили. Почему сейчас, когда Пелтон скоро предстанет перед судом, мы не можем рассказать об этом общественности?

Одом сказал, что возьмет черновик с собой, изучит его, взвесит все мнения и вернет его Брэдли.

На следующий день, 28 января, через несколько часов после взрыва космического корабля «Челленджер», Одом позвонил Брэдли. Он, Одом, АНБ и правительство США возражают против публикации этой статьи. Он не собирается редактировать ее или готовить новый, приемлемый вариант, если бы это даже было возможно. Публикация вызовет к этой проблеме внимание, что опасно и не нужно, заявил Одом. Если даже русским все известно, они не знают точно, какими данными об их осведомленности располагают США. Расшифровку этого он и хотел бы не допустить. Вся эта история должна быть предана забвению, и задача Одома позаботиться об этом.

7 февраля Брэдли, Дауни, Кайзер и я обедали с одним из бывших высокопоставленных сотрудников ЦРУ, давно отошедшим от дел, но хорошо осведомленным о трениях между ведомствами, занимающимися обеспечением национальной безопасности, и средствами массовой информации. Брэдли изложил все, что мы знаем об операции «Айви беллз», предательстве Пелтона и предстоящем суде над ним.

— Почему они так противятся? — поинтересовался Брэдли.

— Мать, защищающая свое дитя, — ответил бывший сотрудник ЦРУ, — ничто по сравнению с офицером разведки, оберегающим свою операцию.

— Но русские все знают, — сказал Брэдли.

— Да, — ответил наш собеседник. — Но кто именно? Об обнаружении подслушивающего устройства могло быть доложено руководству страны как о крупном успехе. Но может случиться и так. Линия прослушивалась в течение длительного времени, и этот факт мог принести неприятности военным или КГБ. Будут ли они докладывать руководству? Вы можете ответить на эти вопросы? — спросил он. — Поэтому давайте посмотрим на проблему с позиции русских: они раскрыли американскую операцию, проводившуюся в одном из морей Советского Союза, и тем самым положили ей конец. В Америке прошел судебный процесс без раскрытия подробностей и все, вопрос закрыт. А в случае появления статьи? У советских военных или у КГБ возникнет чувство тревоги и возмущения, требующее соответствующего выхода. Ведь родина стала жертвой шпионажа (в таком-то месте и в такое-то время). А это можно рассматривать как удар по национальному самолюбию. Начнутся поиски новых шпионов, поднимется кампания шпиономании. В дипломатических переговорах русские станут менее сговорчивыми и именно по тем вопросам, в которых заинтересованы США. И наконец, это может привести к провалу других операций.