Нечаянная радость

— Да! — прошептала она.

— Не слышу.

— Да! Да! — разнесся по всему подземелью ее звонкий голос.

— Перед тобой брачное ложе, равного которому нет на земле. Согласна ли ты разделить на нем мою любовь?

— Да, любимый, да!

— Раздевайся! — приказал он.

— Прямо сейчас? — растерялась она от неожиданности.

Он, улыбаясь, начал снимать с себя одежду. Она тут же сбросила все, что на ней было.

При свете шахтерских лампочек два обнаженных человека, глубоко под землей в горах Забайкалья смотрели друг на друга, немного стесняясь своей наготы. Он протянул к ней руки ладонями вверх. Она положила на них свои ладони, сделав шаг к нему навстречу. Он осторожно снял с ее головы каску, выключил лампу, потом погасил свою. В кромешной тьме подземелья их тела сплелись в единое целое. Поток страсти подхватил обоих и стремительно понес к ослепительной вершине наслаждения, куда они так стремились все это время.

Обессиленные любовными ласками и бесконечно счастливые, они наконец выбрались из подземелья. В домике царил предрассветный полумрак. Сергей широко распахнул дверь. Утренняя свежесть и пение птиц наполнили небольшое помещение. Они были голодны, но усталость просто валила с ног. Ирина еле добрела до полатей, упала на старый тулуп и мгновенно уснула. Сергей еще некоторое время повозился по хозяйству, но бессонная ночь валила его с ног. Он махнул на все рукой, подошел к полатям, полюбовался спящей женщиной, прикрыл ее старым ватником и пристроился рядом. Его разбудил дразнящий запах разогретой тушенки и слегка поджаренных ломтиков хлеба.

Увидев, что он открыл глаза, Ирина подошла и поцеловала его в губы.

— Вставай, соня! Завтрак и обед уже готовы. Давай поедим, а то скоро будет ужин.

Сергей сладко зевнул, потянулся.

— Это так долго я спал?

— Еще бы. После такой бурной ночи!

— Да, сладкая моя, ночь у нас была сказочная!

— Такое случается раз в жизни. Будет что вспоминать.

— Тебе было хорошо со мной?

— Зачем спрашиваешь? Было бы плохо, я бы тебе не готовила завтрак. Я даже забыла, что нахожусь глубоко под землей. Витала в облаках блаженства.

— У меня было такое же ощущение. Ты подарила мне сказку. Вернее, сказку сделала былью. Ты не устала?

— Да ведь это тебе пришлось потрудиться!..

— Действительно. Я как дорвался до тебя, забыл обо всем на свете. Нам стоило поменяться местами, чтобы и ты немного потрудилась.

— Это как? Разве так можно?

— Не пробовал, но в книгах читал. Хочешь, проведем эксперимент?

— Только после еды. Нельзя изматывать себя такими тяжелыми физическими нагрузками.

— Злодейка! — Он сделал вид, что сдался, стал подниматься. И вдруг молниеносным движением обхватил ее за талию и подмял под себя. Она сделала испуганные глаза и зловеще прошептала:

— Ты хочешь меня изнасиловать?

— Только об этом и мечтаю, — в тон ей ответил он.

Она застонала в предвкушении предстоящего блаженства и со всей страстью отдалась его порыву.

— Ты восхитительная, бесподобная! — прошептал он, и вскрик торжества любви сотряс стены маленького домика в таежной глуши. Тяжело дыша, он безвольно откинулся на видавшую виды поношенную овчину.

— Девочка моя бриллиантовая, почему ты так долго тянула? Сколько времени мы потеряли напрасно!

— Это наше прошлое нас разделяло. Но ведь я давно была готова стать твоей, а ты не замечал этого.

— Я все замечал, моя радость, но ждал твоего первого шага. Какое счастье, что все уже позади, и мы можем наслаждаться нашей близостью!

— Это счастье может обернуться несчастьем, если ты еще немного продержишь меня голодной.

— Прости, дорогая! Пошли скорее! Я и сам чертовски голоден! — Он поднялся с полатей в чем мать родила.

— Сереженька, надень хоть что-нибудь! — смутилась она.

— Зачем, мой бриллиантик? В темноте шахты ты меня нисколько не стеснялась, а теперь придумываешь какие-то условности. Запомни, мы одни во всей Вселенной. А если где-то в других мирах и есть живые существа, то им до нас с тобой нет никакого дела. Учти, вид обнаженного человека противоположного пола зовет на новые подвиги. Вставай, моя сладкая! И тебе советую тоже ничего не надевать.

— Но я стесняюсь!

— Да? Тогда прикрой ладошкой свой золотистый треугольник. Этого будет вполне достаточно, чтобы в моей голове заработало воображение: а что это там у нее спрятано под ладошкой?

— Ну, отвернись хоть, пока я сяду за стол. Я уже умираю от голода. Нет, лучше сядь за стол и закрой глаза. Вот так.

Трапеза прошла сравнительно спокойно, поскольку они изрядно проголодались. Хоть чай уже остыл, разводить огонь в печке заново не стали.

— Ну как? — Глядя на нее с легкой улыбкой, поинтересовался он. — Готова к бою моя богиня?

— Не только к бою, но и к великому сражению.

— Тогда марш на поле брани и продолжим наши баталии! Не волнуйся, я закрою глаза, чтобы тебя не смущать, — засмеялся Сергей, но не сводил глаз с ее точеной фигуры, не тронутой младенцем груди, округлой крепкой попки.

Они долго лежали рядом, лаская друг друга нежными прикосновениями.

— Знаешь, Ира, а ведь секс — это большая и очень сложная наука. Жаль, что этому нигде не обучают. Я совершенно неискушен в любви. До тебя знал только одну женщину — свою жену. Мы очень подходили друг другу и были безгранично счастливы. Но наши любовные игры не отличались разнообразием. Одна поза, она внизу, я сверху. И все. А ведь в сексе существует много такого, о чем мы с тобой и не предполагаем. Что ты на это скажешь?

— То же самое. Мне с Виталием было хорошо. Но он не отличался разнообразием. Никогда не интересовался, хорошо ли мне, хочу ли я его. Но это мой первый и единственный мужчина. И я считала, что так и должно быть. Но с тобой все иначе. Твой огонь разжигает меня. В иные моменты я не контролирую свои действия. Просто теряю рассудок! Мне с тобой очень хорошо, я счастлива, что встретила тебя.

— А может, в этом и есть тайна любви? Когда двое растворяются друг в друге без остатка? Я хочу предложить тебе одну игру. Хочешь, моя сладкая?

— Какую?

— Вот лежим мы с тобой рядом и нам хорошо. Но в то же время будто маленький бесенок подталкивает нас к новым фантазиям. А мы не решаемся — стесняемся, стыдимся, боимся чего-то. Мы еще плохо знаем друг друга и ничего не понимаем в сексе. А ведь это великая наука. Давай попробуем изучить ее поглубже.

— Разве того, что было у нас этой ночью, тебе недостаточно?

— Что ты, ягодка моя! Более, чем достаточно. Мы с тобой так жаждали друг друга. Эта ночь была восхитительной. Мы оба насладились нашей близостью сполна. Но если будем повторять изо дня в день, вернее, из ночи в ночь одно и то же, это станет просто повседневной обязанностью, скучной и унылой. Скажи, чего тебе сейчас хочется? Я имею в виду, как хотелось бы меня ласкать? Погладить по голове, поцеловать губы, шею. Есть у тебя какие-нибудь желания? Ведь есть, я вижу, как ты покраснела моментально.

— Есть. Но я стесняюсь. У меня рука не поднимется.

— А что ты хочешь? Ну? Говори! Не стесняйся!

— Не могу. Язык не поворачивается.

— Стань смелее, раскованней. Тогда секс перестанет быть просто супружеской обязанностью и превратится в настоящий праздник. Давай проверим мою гипотезу. А чтобы ты не стеснялась, я закрою глаза. — Он смежил ресницы и для пущей убедительности прикрыл глаза ладонью. — Смелее, любовь моя!

Ирина в нерешительности приподнялась на локте, окинула взглядом его мускулистое тело. Ее рука скользнула к его паху, где безвольно лежал опавший член. Она слегка коснулась кудряшек, охватила пальцами дремлющее мужское естество и слегка сжала. Сергей вздрогнул, но продолжал спокойно лежать. Она стала действовать смелее, нежно погладила круговым движением головку и вдруг ощутила, как мгновенно налился могучей силой его фаллос, вырвался из ее ладони и будто зажил своей собственной жизнью.

— Ай! — в испуге вскрикнула она, отшатнулась и больно ударилась головой об стену. — Ну тебя, с твоими экспериментами я чуть голову не разбила! — Она почесывала ушибленное место, в голосе зазвенели слезы.