Ctrl Alt Delete

— Ничего, детка, потерпи ещё чуточку. Они же тебе добра хотят. Вот появится малыш, тогда они будут с ним возиться. А тебе и правда нужно поберечь себя. Где они, кстати?

— Домой отправила. Захотелось побыть одной. Я между прочим беременная, а не больная. Все женщины через это проходят.

— Не скажи. Моя супруга, когда носила Дану, носилась как сайгак. Никаких токсикозов, вообще!

— Интересно, откуда ты знаешь, если тебя постоянно не было рядом.

— Ну, она мне писала.

— А ты верил. Болван!

— Анита!

— Ладно, не сердись. Я любя. Пошли, кормить тебя буду. Мама сварила обалденный томатный суп, по бабушкиному рецепту. Даже я целую тарелку съела.

— Знаю я твои тарелки.

— Не хами. Марш руки мыть и за стол, — тяжело ступая, она направилась в кухню.

Арвен проводил её умильным взглядом. В джинсовом комбинезоне с большим круглым как мячик животом и торчащими во все стороны коротко стриженными волосами, Анита походила на героя детской сказки. Только пропеллера на спине не хватало. С приближением родов на её лице, всё чаще появлялась полузабытая озорная улыбка.

Все они с нетерпением ждали появления малютки — Шерли, но Анита, казалось, вообще жила только ожиданием. Сама вязала крохотные вещички, хотя детскими вещами был доверху набит шкаф в её бывшей комнате, которую они приготовили для будущего малыша. Смотрела мультики, часами разговаривала со своим пузиком, пела ему песенки и напрочь отказалась от своего любимого интернета ибо «мистер Говард сказал, что жесткое излучение вредно для крохи».

Арвен тоже не особенно любил всемирную сеть. В социальных сетях не регистрировался, считая это глупой блажью и электронный адрес имел лишь в целях переписки, поэтому отказ Аниты от компьютера только приветствовал.

Они поужинали вдвоём. Посмотрели лёгкую комедию и разошлись по своим комнатам. Во сне, ему приснилась дочь и он проснулся отдохнувшим и в прекрасном настроении. Арвен не слишком доверял снам, но Дана всегда снилась ему перед каким-то очень значимым событием.

Он принял душ и уже добривал вторую щёку, когда к нему в ванную постучалась Анита:

— Арвен, твой телефон звонит уже пять минут! Видимо кому-то очень не терпится с тобой пообщаться.

Он высунулся в коридор, протягивая руку:

— Давай.

Номер был совершенно незнакомым, телефон всё звонил и у него почему-то ёкнуло сердце.

Он нажал на «приём»:

— Алло.

— Арвен, это Эндрю Кухар. Помнишь меня?

Эндрю сидел у окна привокзального кафе, пил экспрессо, наблюдая как ночные огни отражаются в лужах оставшихся после дождя, и ждал автобус. У ног стоял рюкзак, в кармане лежали кредитки, деньги и документы. А вокруг бурлил Веллингтон, в котором уже не было Кэти.

…Их совместный год был идеальным. У его жены была восхитительная улыбка. Как и сама Кэти. Нежная и светлая. Как ангел, спустившийся с небес, специально для него. И он был счастлив. Целый год он просыпался в мягкой постели, принимал душ, чувствуя ароматный запах яичницы с беконом и кофе, доносящийся из кухни их небольшого домика на окраине Веллингтона.

Кэти. Обнять, чмокнуть в щечку с шутливым рычаньем цапнуть пониже спины. Яичница с беконом, тосты, кофе.

— Все, я побежал.

— Хорошего дня, милый.

— Хорошего дня, любимая.

Вечера, наполненные теплом и уютом и жаркие ночи в её объятиях.

Грёбаный обдолбанный придурок, врезавшись на джипе в толпу людей на автобусной остановке, похоронил его счастье на тихом кладбище в пригороде Веллингтона. Как будто он мало пережил, воюя в горячих точках, наравне со спецназом. Как будто злобная старуха отомстила ему за тех, кого он вытащил с поля боя, вырвав из костлявых пальцев её добычу.

Цветы на свежей могиле… Как она говорила? «Пока есть цветы, мы можем надеяться…» И стучало в висках: «Звезда опустилась к тебе в ладонь, смотри не спугни её» …

Кэти… Его потерянный ангел.

После похорон, он — Эндрю Кухар, бывший военно-полевой врач, переживший столько смертей, что казалось, слёз уже не осталось, сидел на выжженной тропическим солнцем траве и глухо рыдал. Сил возвращаться в дом, где он был счастлив, просто не было.

Он продержался месяц, каждый день навещая её могилу. А потом решил уехать, ибо оставаться здесь, где все напоминало о ней, стало совсем невмоготу. Уехать, как можно дальше. От шумных улиц. От могилы Кэти. От памяти. От себя. Он открыл карту Новой Зеландии и наугад ткнул пальцем. Крошечный городок на берегу океана. Самая окраина острова. То, что надо.

Провинциальная больничка оказалась настолько маленькой, что Эндрю бы точно прошёл мимо, если бы не вывеска.

Мистер Тревор, бывший здесь и за главного врача и за всех специалистов сразу, принял Эндрю с распростертыми объятиями. Тут же собрал персонал, состоявший из двух пожилых медсестёр и санитара- аборигена, чтобы познакомить их со столичным доктором. Одна из сестёр, миссис Пибоди, любезно предложила снять у неё флигель. Так что ни с жильём, ни с работой проблем не возникло и уже следующим утром, Энди знакомился с новым местом работы.

Больница была старая, из оборудования присутствовал только видавший виды рентгеновский аппарат, который по словам мистера Тревора «работал через раз», минимум инструментария и медикаментов, и Энди порадовался, что захватил с собой хирургический набор, подаренный коллегами в день его увольнения из столичной клиники. Отделение всего одно, но благодаря стараниям местного персонала, сверкающее чистотой как яичко на пасху, что в провинциальных больницах было большой редкостью. И всего три палаты. Осмотрев две, Эндрю уже было решил, что пациенты здесь лечатся только амбулаторно, когда мистер Тревор открыл дверь в третью.

— Знакомьтесь, мистер Кухар — наш единственный пациент.

В палате лежал молодой парень. Коротко стриженные тёмные кудряшки, обрамляли спокойное бледное до синевы лицо с высокими скулами и удивительно правильными чертами. Чётко очерченные губы трогала чуть заметная улыбка, длинные ресницы оттеняли почти прозрачные веки, под которыми непрерывно двигались глазные яблоки, словно парень видел какой-то сон.

«Джон Доу», — прочитал Эндрю на табличке, прикрепленной к изножью кровати.

— Он спит? — вопрос прозвучал довольно глупо.

— Он всегда спит. С тех самых пор, как местные рыбаки выловили его неподалёку от побережья. Вообще-то они утверждали, что он свалился из ниоткуда прямо им в лодку, но учитывая, что здешние аборигены почти никогда не бывают трезвыми, я склонен думать, что это пьяный бред. Думаю, бедолага просто выпал за борт из какой-нибудь проходящей мимо богатенькой яхты. Судя по вещам, которые были на нём, мальчик далеко не бедный.

— И что, никто его не искал?

— Неа. Мы несколько раз давали объявления в местной газете, но никто не откликнулся. Миссис Галахэр даже в Веллингтон дочке звонила, чтобы та в столичную прессу обратилась. Но сами знаете, кто станет слушать девушку из бедного квартала. Нет денег, нет объявления. Так и лежит у нас вот уже полгода.

— Он все время спит?

— Да. Сначала я думал, что это кома, у него рана на голове была и ссадин много, ударился наверное о воду при падении, да и штормило в тот день. Я обследовал его, насколько это вообще возможно с нашим оборудованием и понял, что комой здесь не пахнет. Рана довольно быстро затянулась, ушибы и ссадины прошли, никаких серьёзных повреждений, которые могли бы вызвать подобное состояние у него не было. Если бы был отёк мозга, он долго не протянул бы, сами понимаете. Загадочный случай, знаете ли. Такое впервые в моей длительной практике. Я перерыл кучу медицинской литературы, в том числе и по психиатрии. Похоже на состояние кататонии или на летаргический сон. Симптомы похожие — низкое давление, слабый пульс, отсутствие реакции на внешние раздражители. Но Джон… У меня такое ощущение, что он не здесь. Он иногда смеётся, что-то бормочет, даже рот открывает, когда его кормят. Все остальные функции, отвечающие за жизнедеятельность организма тоже сохранены. Вот, посмотрите историю, — мистер Тревор протянул довольно пухлый том, — я почти каждый день снимал энцефалограмму, пока наш старый аппарат не сдох окончательно.