Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 7 из 18



Британия только что потеряла остров Крит в Средиземном море. «Экспресс» пыталась сделать хорошую мину при плохой игре, утверждая, что битва обошлась нацистам в восемнадцать тысяч человек, но печальная правда, как ни верти, состояла в том, что это еще одна победа в длинном списке военных успехов Гитлера.

Оторвавшись от чтения, Хермия заметила невысокого мужчину примерно ее лет. Он шел к ней с чашкой чаю в руке. Шел бодро, но заметно прихрамывал.

– Можно? – дружелюбно поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, уселся напротив. – Меня зовут Дигби Хоар. Кто вы, я знаю.

– Будьте как дома, – с язвинкой произнесла она.

Ирония цели не достигла. Он только пробормотал «спасибо».

Пару раз она уже его видела. Несмотря на хромоту, он производил впечатление человека энергичного. Не то что бы киногерой, с такими-то непослушными темными вихрами, но глаза славные, голубые, а черты лица привлекательно грубоватые, рубленые, в духе Хэмфри Богарта.

– Вы из какого отдела? – спросила она.

– Вообще-то я работаю в Лондоне.

«Вообще-то я не об этом спрашивала».

Хермия отпихнула тарелку.

– Что, не нравится еда? – усмехнулся он.

– А вам нравится?

– Я вот что скажу. Я, знаете, допрашивал летчиков, которых сбили над Францией, и им пришлось самостоятельно добираться домой. Так вот, когда мы думаем, что у нас плохо с едой, то даже не представляем, что такое плохо в реальности. Лягушатники голодают по-настоящему. Наслушавшись откровений этих летчиков, я решил, что капризничать больше не стану.

– Нехватка не оправдывает дрянную готовку, – отрезала Хермия.

Дигби усмехнулся.

– Меня предупреждали: вам палец в рот не клади.

– Да? И что вам еще нарассказывали?

– Что по-датски вы говорите как по-английски, именно потому и возглавили датский отдел.

– Нет. Причина – война. Раньше ни одна женщина в разведке не поднималась выше секретарши. Женщинам, понимаете ли, природой отказано в уме: кухня и детская был наш удел, – но с началом войны женский мозг разительно изменился, и нам сделались вдруг доступны те задачи, которые прежде под силу были только интеллекту мужчин.

На саркастическую тираду Дигби отозвался с добродушным юмором.

– Я тоже заметил! Что ж, мир полон чудес.

– Зачем вам понадобилось расспрашивать обо мне?

– Причин две. Первая: вы самая красивая женщина, какую я в жизни видел. – На этот раз он не усмехался.

Ему удалось ее удивить. Не так часто случалось, чтобы мужчины называли ее красивой. Пожалуй, привлекательной… иногда – удивительной… чаще – эффектной. У нее было овальное лицо и правильные черты, но жесткие темные волосы, тяжелые веки и длинноватый нос не позволяли назвать ее хорошенькой. Что ответить поостроумней, она не нашлась.

– А вторая причина?

Он глянул в сторону. За их столом сидели еще две женщины постарше, и хотя они живо болтали между собой, не исключено, что вполуха прислушивались к разговору Дигби и Хермии.

– Об этом я скажу вам через минуту, – кивнул он. – Может, согласитесь со мной покутить?

– Что?! – Он снова застал ее врасплох.

– Я могу вас куда-нибудь пригласить?

– Безусловно, не можете.

Казалось, он сбит с толку. Но потом его ухмылка вернулась.

– Правильно. Не надо подслащивать пилюлю, рубите сплеча.

Она поневоле улыбнулась.

– Мы могли бы пойти в кино, – настаивал Дигби. – Или в паб «Баранья лопатка» в Олд-Бличли. Или сначала в кино, а потом в паб.

Она покачала головой:

– Нет, спасибо.

Он тяжело вздохнул и, казалось, упал духом.

«Что, если он думает, будто я отвергаю его из-за увечья?» – всполошилась Хермия и поспешила расставить все по своим местам, показав ему кольцо на левой руке:

– Я обручена.

– А я и не заметил.

– Мужчины никогда не замечают.

– И кто этот счастливчик?

– Летчик, датчанин.

– Он, надо полагать, там.

– Насколько я знаю, да. Уже год никаких сведений нет.

Две дамы вышли из-за стола, и тон Дигби сразу переменился. Выражение лица стало серьезным, голос – тихим и настойчивым.

– Взгляните на это, пожалуйста. – Он вынул из кармана и протянул ей листок папиросной бумаги.



Она сразу поняла, что это за листок. Не раз видела такие здесь, в Бличли-парке. Это была дешифровка вражеского радиосигнала.

– Вряд ли есть нужда говорить вам, до какой степени это секретно, – предупредил Дигби.

– Нужды нет.

– Полагаю, кроме датского вы знаете еще и немецкий.

Она кивнула.

– В Дании все школьники учат немецкий, английский и еще латынь. – Она вгляделась в текст. – Информация от Фрейи?

– Вот что для нас загадка. Это ведь не немецкое слово. Я думал, может, оно из группы скандинавских языков.

– Так и есть, – кивнула Хермия. – Фрейя – это норвежская богиня. Точнее, Венера викингов, богиня любви.

– Вот как, – задумчиво произнес Дигби. – Уже что-то, хотя я не вижу, что это нам дает.

– А в чем дело?

– Слишком много бомбардировщиков у нас сбивают.

Хермия нахмурилась.

– Я читала о последнем большом рейде в газетах. Пишут, это успех.

Дигби посмотрел ей в глаза.

– Понятно, – вздохнула она. – Вы не говорите правды газетчикам.

Он опять не отозвался.

– В сущности, все мои представления о бомбардировках – результат пропаганды, – продолжила она. – А дело, видимо, в том, что они полностью провалились. – Как назло, он и тут не стал ей перечить. – Да ради Бога, сколько же самолетов мы теряем?

– Пятьдесят процентов.

– Господи! – Хермия отвела глаза. У летчиков наверняка есть невесты… – Но послушайте! Если так пойдет дальше…

– Вот именно.

– Фрейя – это шпион? – Она снова взглянула на шифровку.

– Мне поручили это узнать.

– Я могу помочь?

– Расскажите мне об этой богине.

Хермия порылась в памяти. Норвежские мифы они изучали в школе, но это было давно.

– У Фрейи было золотое ожерелье, очень ценное. Подарок от четырех гномов. А охранял его страж, тоже бог… Хеймдалль, кажется, его имя, сын Одина и девяти матерей…

– Страж? Это имеет смысл.

– Может быть, Фрейя – это шпион, который имеет доступ к информации о подготовке воздушных налетов?

– Или же механизм, который засекает приближающиеся самолеты еще за пределами видимости.

– Я слышала, у нас есть что-то подобное, но не знаю, как это работает.

– Есть три разновидности: инфракрасный излучатель, оптический локатор и радар. Инфракрасные детекторы улавливают тепловое излучение горячего авиамотора или же выхлопных газов. Оптический локатор – это система оптических импульсов, которые посылает устройство обнаружения. Отразившись от самолета, они возвращаются. Радар действует по тому же принципу, только посылает радиоимпульс.

– Я вот что еще вспомнила. Хеймдалль видит на сотню километров окрест, днем и ночью.

– Значит, скорее это механизм.

– И я так думаю.

Дигби, допив свой чай, поднялся.

– Если еще что-то надумаете, дадите мне знать?

– Конечно. Где я вас найду?

– На Даунинг-стрит, десять.

Это произвело впечатление.

– Вот как?

– До свидания.

– До свидания, – отозвалась Хермия и проводила его взглядом.

Она посидела еще немного, обдумывая разговор, интересный во многих отношениях. Дигби Хоар, это очевидно, человек влиятельный: сам премьер-министр озабочен потерями бомбардировщиков. И вот еще что любопытно: случайность ли имя богини – Фрейя – или действительно указывает на Скандинавию?

Ей польстило, что Дигби пригласил ее на свидание. Конечно, встречаться она ни с кем не собирается, но все равно приятно, когда тебя приглашают. А вот несъеденная еда на тарелке выглядела противно. Хермия отнесла свой поднос к столу с грязной посудой, соскребла все с тарелки в помойное ведро и направилась в туалет.

Еще в кабинке она услышала, как вошла компания молодых, оживленно болтающих женщин. Хермия собралась выйти, как вдруг одна из них прощебетала: