Страница 418 из 460
Старик, уже охваченный пламенем, выкрикивает:
- Изанаги!
Тело Данзо исчезает. Но тут же появляется вновь, чуть в стороне, и не покрытое пламенем. Я промахнулся?
- Аматерасу: отмена! - Учиха успевает отменить убивающую меня технику, пока Данзо не атаковал вновь.
Пламя исчезает, но на руку лучше даже не смотреть. Шагом смещаюсь к Данзо. У него нет меча, без которого он, похоже, не может использовать вакуум, а значит сейчас это относительно безопасно. Старик поднимает осыпавшийся песок, закрываясь им, и я лишь наношу сильный удар по песку, сразу подпрыгивая вверх, а с потолка за спину противника. Но Данзо уже сплевывает кровь. Мою атаку он как-то обманул, но вот удар Саске его все же задел, оставив рану в боку. Данзо пытается достать меня песком, но открывается для Саске. Учиха пока не в состоянии встать, но в состоянии метнуть сюрикены, и отвлекшийся старик получает несколько железок в спину.
Он тут же переводит часть песка за спину, чтобы закрыться от дальнейших атак, но ослабляет защиту спереди. Мерцанием расхожусь, одновременно ударяя ногой по песку и подхватывая нагинату, валяющуюся рядом. Удар пробивает песок, и я вгоняю лезвие на длинном древку в открывшуюся брешь. Металл находит плоть, разрубая кости и разрезая мясо. Лезвие вошло куда-то в грудь, и я рывком тяну его вниз, разрезая ребра и оставляя длинный разрез в брюхе до самого паха. Из старика вываливаются органы, но кровоточащий глаз все еще направлен на меня.
- Амате...
Дергаю лезвие чуть на себя, а затем резко вверх, чтобы насадить голову на острие. Лишь когда сталь прорезает челюсть и добирается до мозга, шаринган резко гаснет. Все, конец.
Отпускаю оружие и отхожу к стене, чтобы присесть и отдышаться. Рука отдается болью. Биджу! Снова правая! Что же ей так не везет-то! Песок осыпается на пол, и с той стороны ковыляет Саске, посматривая на мертвое тело. Останавливается, переводит взгляд на меня.
- Конец?
Ухмыляюсь:
- Нет. Передышка. Но теперь хоть в Конохе получится пожить спокойно, не оглядываясь за спину.
Учиха кивает, переводит взгляд на руку, и высказывает витиеватую матерную конструкцию.
- Забей, - отмахиваюсь здоровой рукой, - Придумаю что-нибудь. Данзо вон себе руку Шукаку пристроил. Может, и я себе часть какого-нибудь монстра отгрызу, а?
Саске хитро оскалился:
- А Ино что скажешь?
Нервно смеемся. Покосился на руку. Дрянь. От ладони осталась часть кости с кусками обугленной плоти. Все остальное - черная гарь почти до самого плеча. Вот же... Это уже не Биджу надо вспоминать. Сразу Шинигимами? Так мы с ним почти подружились, после таких-то жертвоприношений. Хм...
- Поднимайся! - махнул мне Саске, - я хочу вернуться к жене и ребенку.
Улыбнулся:
- Знаешь, я тоже.
Поднялись и потопали обратно. Сначала дошли до Рьюго, который держал бессознательного Инахо на плече. Всех троих, вместе с Саске, отозвал обратным призывом к Миине. Вошел сюда один, и выйду один. На обратном пути из подземелий, даже в жилой части базы Корня, никого более не встретил. Ну, ничего, отдохну немного, и приступим к работе.
Вышел на свет. Уже расцвело, и тепло солнечных лучей показалось мне неожиданно приятным. Даже боль в руке почти перестала беспокоить. Вот только это был еще не конец.
Из леса на полянку, где стоял одинокий камень, под которым и скрывался вход на базу, вышел Хатаке Какаши. Хмурый. И очень напряженный.
- Яманако Като, - повязка была поднята, и меня сверлил шаринган.
- Какаши-сан? - напрягся, - Майто-сан, Сарутоби-сан, Ибики, Юхи-сан... Анко-сенсей.
Все были хмурыми. Анко так вообще едва сдерживала ярость... И страх? И здесь были не только они. Несколько плохо знакомых мне шиноби из АНБУ. Шикаку, Иноичи, Чоза, Шиби, даже Хиаши. Епт, да здесь джонины Конохи. Возможно все, что сейчас в деревне. Это меня что ли встречают? Впечатляет.
- Яманако Като, - повторил Какаши, - ты обвиняешься в убийстве Третьего Хокаге Сарутоби Хиреузена и двух старейшин Конохи.
Ну, я надеялся, это немного не так пройдет. Поднимаю руки.
- Я не буду сопротивляться.
Клянусь - я слышал выдох облегчения.
Ну, Като, помнишь правило? За добрые дела надо платить.
* * * * *
Он снова прятался. Скрывался в тенях. Одна из сильнейших Скрытых Деревень, населенная сильными шиноби. Но он оставался незамеченным. Его новые способности позволяли прятаться практически ото всех. Его не замечали даже Хьюга. Правда, со сражениями было хуже. Состоявшийся поход на базу Корня показал, что Рьюго лучше продолжать прятаться. Он мог нанести один неожиданный удар, но любые ответные атаки, если они настигали его, сжигали очень много чакры. Нет. Не сжигали. И перегоняли в проклятую печать. И, если печать наполнится определенным количеством чакры, которые они вместе с Оракулом опытным путем установили, Рьюго потеряет контроль. А потеряет контроль - своими силами вернуть себе человеческую форму уже не сможет. Правда, печать чакру сжигала достаточно быстро, и ему хватало даже короткой передышки, чтобы снова начать действовать, но... он трижды подходил к этой грани, там, в подземелье. Так что сражения ему лучше избегать.
С другой стороны, Рьюго становился отличным шпионом. Клановые кварталы он, пока, обходил стороной, и в другие защищенные места не лез. Но вот просто по улицам в не очень солнечный день двигался совершенно свободно, и с минимальными затратами сил. Пару раз приходилось подавить желание зайти к Футабе, поздороваться. Нет, не сейчас. Чуть позже, когда с сенсеем все решится. Побывал на собственной могиле. Это было странно, смотреть на надгробие самому себе. Приходил какой-то Хьюга, кажется, смутно знакомый. Похоже, хотел поговорить с Рью. Нет, не с Рьюго, а с тем, кто часто приходил к его могиле. Мог быть это Инахо? Или же был кто-то другой?
Сложнее всего было обходить собственный дом. Он наблюдал издалека. Заглядывал в окна. Видел собственное лицо, нарисованное карандашом, явно хорошим художником, что стояло в рамке у цветка. О нем не забывали. О нем горевали. Но время вернуться еще не пришло. Мысленно он просил родителей потерпеть еще чуть-чуть.
О том, что сенсея арестовали, они узнали не сразу. Саске безразлично пожал плечами, сказав, что этого стоило ожидать. Все же почетные Третий Хокаге, да и трое старейшин, одним из которых был и Данзо. Без особого распоряжения Хокаге Като автоматически приравнивался к нукенинам. И не просто нукенинам, а нукенинам "S" класса. Девушка, Миина, все время пропадала где-то. Говорила, что пытается не дать тому, что осталось от Корня, развалиться. Прошло всего два дня, а треть уже подались на вольные хлеба. Еще треть, те, кто был предан лично Данзо, посомневавшись немного, почти в полном составе ушли. Разошлись по кланам или семьям, и оставили жизнь безликих. Остались пока только те, кто был предан Конохе, и считал радикальные методы необходимыми. Они выжидали. Все выжидали. Главы кланов, они, верные Като люди, все остальные. Весть о том, что Третий умер, убит, уже разошлась по Конохе. И все ждали возвращения Тсунаде.
Пятая вернулась вчера. Рьюго побоялся подбираться к ней слишком близко, поэтому не знал, как она отреагировала на доклады о произошедшем... Ну, кое-что он знал. Видел через окно, как она разломала одним ударом собственный стол. Но не знал, на что именно так отреагировала Хокаге.
И к Като она не пошла. Сначала был Совет Джоунинов деревни, на который Рьюго решил не лезть. Затем Совет Кланов. Затем снова Совет Джоунинов. Переговоры с отдельными главами кланов. Коноха ждала наказания для убийцы. Кто-то проболтался, и все знали его имя. Деревня ходила в трауре, и практически никто не знал, что действительно стояло за этим убийством. Мало кто предполагал, что деревня была на грани гражданской войны. Сейчас те, кто еще недавно поддерживали Хирузена и Данзо, быстро перестраивали свои позиции, чтобы выйти сухими из воды. И с каждым часом ситуация для сенсея становилась все хуже и хуже.