Дилемма

– Пусть приходят в четыре часа. Я уже вернусь с ленча, и у меня будет время до отъезда на обед.

– Но в четыре часа вы будете готовить речь для выступления в АААБ.

– Я никогда не готовлю речи. Приходите завтра к четырем. Вы расскажете, что побудило вас прийти ко мне, и мы поговорим о том, какой я замечательный писатель.

– К четырем, – повторил бухгалтер. – Благодарим вас, сэр. Мы придем, сэр.

По его команде медицинский помощник и составитель библиотечного каталога, установщик книг на полки, читатель, рецензент и филолог направились к двери. Он вышел из приемной последним.

– Идеи галактического масштаба, – доктор Азимов задумчиво смотрел им вслед. – Они сказали тебе, что привело их ко мне?

– Нет, сэр, – Сьюзен помогла ему переодеть брюки и рубашку, вставила запонки в рукава.

– Любопытная компания, не так ли? Мне ведь и в голову не приходило использовать в каком-нибудь рассказе деревянного робота. Или робота-читателя, да еще такого мудрого и вдумчивого.

– Прием в «Юнион-клаб», – напомнила Сьюзен. – В зале «Приход ночи». Речь вам произносить необязательно, достаточно ограничиться несколькими фразами о книге. Джанет встретит вас там.

– Невысокий похож на медицинскую сестру, которая ухаживала за мной после операции на сердце. И синий красив, не правда ли?

Сьюзен подняла воротник рубашки, начала завязывать галстук.

– Карточка с координатами «Юнион-клаб» и жетоны на чаевые таксисту в вашем нагрудном кармане.

– Очень красив. Чем-то похож на меня в молодости. Ой! Ты меня задушишь.

Сьюзен отпустила концы галстука, отступила на шаг.

– В чем дело? – Азимов уставился на секретаря. – Я забыл. Все нормально. Ты же не собиралась меня душить. Это фигуральное выражение, подчеркивающее мое отношение к галстукам. В следующий раз, когда я его произнесу, скажи: «Я вас не душу, поэтому стойте спокойно и не мешайте мне завязывать узел».

– Да, сэр, – она завязала галстук, придирчиво оглядела результаты своего труда. Узел чуть сместился в сторону, поэтому она поправила галстук.

– «Юнион-Клаб», – повторил Азимов. – Зал «Приход ночи». Карточка с координатами в нагрудном кармане.

– Да, сэр, – Сьюзен помогла надеть пиджак.

– Речь не нужна. Достаточно нескольких фраз о книге.

– Да, сэр, – она помогла надеть пальто, укутала шею шарфом.

– Джанет встретит меня там. Так мне следовало купить ей цветы?

– Да, сэр, – Сьюзен достала из ящика стола белую коробку. – Орхидеи, она протянула коробку доктору Азимову.

– Сьюзен, ты прелесть. Без тебя я как без рук.

– Да, сэр. Такси я вызвала. Оно ждет у подъезда.

Она дала ему трость и проводила до лифта. Как только двери кабины закрылись, вернулась в приемную, сняла трубку, набрала номер.

– Мисс Уэстон? С вами говорит секретарь доктора Азимова. Я звоню из Нью-Йорка насчет вашей встречи двадцать восьмого. У нас появилось «окно» на завтра, в четыре часа дня. Вы сможете прилететь?

Доктор Азимов вернулся с ленча десять минут пятого.

– Они пришли? – спросил он.

– Да, сэр, – Сьюзен размотала шарф. – Они ждут в вашем кабинете.

– Когда они появились? – он расстегнул пальто. – Нет, можешь не отвечать. Если ты говоришь роботу прийти в четыре, он придет ровно в четыре. О людях такого не скажешь.

– Я знаю, – Сьюзен взглянула на настенные часы.

– Ты знаешь, на сколько опоздал на ленч Эл Леннинг? На час с четвертью. А когда он пришел, знаешь, что он мне предложил? Издать все мои книги с подробными комментариями.

– Звучит неплохо, – Сьюзен достала из карманов пальто координатную карточку и перчатки, повесила пальто в шкаф, вновь посмотрела на часы. – Вы приняли лекарство, снижающее кровяное давление?

– У меня его с собой не было. А следовало взять.

Хоть какое-то, да занятие. Я мог бы написать книгу за час с четвертью, но не взял с собой и бумагу. Подарочное издание, ограниченный тираж, бескислотная бумага, кожаный переплет, золотой обрез, акварели-иллюстрации.

– Акварели-иллюстрации очень даже подойдут для «Камешка в небе», Сьюзен протянула ему таблетку препарата, снижающего давление, и стакан с водой.

– Согласен, – кивнул он, – но Леннинг хочет начать эту серию с другой книги. И называется она «Чужак в чужой стране», – доктор Азимов проглотил таблетку и решительным шагом направился к двери в кабинет. – Эти роботы никогда не спутали бы меня с Робертом Хайнлайном, – он остановился, взявшись за ручку. – Кстати, можно ли называть их роботами?

– Девятое поколение изготавливается корпораций «Хитачи-Эппл» под торговой маркой «Комбаяшибот», – без запинки ответила Сьюзен. «Комбаяшибот» и «Девятое поколение» – наиболее распространенные формы обращения, но слово «робот» по-прежнему в ходу. Этот термин охватывает весь спектр автономных машин.

– Но этот термин не считается унизительным?

Я использовал его все эти годы, но, возможно, пора переходить на «Девятое поколение» или, как ты там сказала… «Комбаяшиботы»? Я десять лет ничего не писал о роботах, не говоря уже о том, чтобы принимать целую делегацию. И только сейчас понял, как отстал от жизни.

– В слове робот нет ничего унизительного, – заверила его Сьюзен.

– Это хорошо, потому что другое название, «компо с чем-то», я точно забуду. А мне не хочется обижать их, потому что им пришлось прийти второй раз, – он повернул ручку, вновь посмотрел на секретаря. – Надеюсь, я ничем не обидел тебя, не так ли?

– Нет, сэр.

– И слава богу. Я иногда забываю…

– Вы хотите, чтобы я присутствовала при вашем разговоре, доктор Азимов? – оборвала его Сьюзен. – Стенографировала вашу беседу?

– Да, да, конечно, – и он открыл дверь. Бухгалтер и установщик книг сидели в больших креслах перед столом Азимова. Третий робот, в оранжево-синем свитере и фирменной шапочке с оранжевой лошадью, скачущей по синему Бруклинскому мосту, восседал на треноге, которая выдвинулась из его спины. Тренога плавно ушла в спину, и все три робота встали, когда доктор Азимов и Сьюзен вошли в кабинет. Бухгалтер галантно предложил Сьюзен занять его кресло, но она прогулялась в приемную и вернулась со своим, оставив дверь открытой.

– Что случилось с медицинским помощником? – спросил Азимов.

– Его вызвали в больницу, но он попросил меня представлять его интересы, – ответил бухгалтер.

– Интересы?

– Да, сэр. Вы знакомы с составителем библиотечного каталога, установщиком книг на полку, читателем, рецензентом и филологом. А это статистик и разработчик агрессивной стратегии. Он из «Бруклинских скакунов».

– Добрый день, – поздоровался со статистиком Азимов. – Вы думаете, в этом году им удастся дойти до Суперкубка?

– Да, сэр, – ответил статистик, – но выиграть им не удастся.

– Из-за Первого Закона, – уточнил бухгалтер.

– Доктор Азимов, извините, что прерываю, но вам действительно пора готовить речь к сегодняшнему обеду, – вмешалась Сьюзен.

– О чем ты говоришь? – удивился Азимов. – Я никогда не пишу речи. И почему ты все время поглядываешь на дверь? – он повернулся к синевато-серебристому роботу. – Какого Первого Закона?

– Вашего Первого Закона, – ответил бухгалтер. – Первого Закона Роботехники.

– «Робот не должен причинять человеку вреда или своим бездействием допустить, чтобы ему был причинен вред», – процитировал установщик книг на полку.

– Статистику, – бухгалтер указал на оранжевую лошадь, – по силам разработать для «Скакунов» схемы игры, которые позволят им выиграть Суперкубок, но он не может этого сделать, потому что в американском футболе не обойтись без того, чтобы сбить игрока соперников с ног. Медицинский помощник не может проводить хирургические операции, потому что резать человеческое тело – прямое нарушение Первого Закона.

– Но ведь Три Закона Роботехники – не законы, – возразил Азимов. – Я придумал их для моих научно-фантастических рассказов.

– Поначалу, возможно, так и было, – согласился бухгалтер, – и формально их не ввел ни конгресс, ни какой-либо законодательный орган других стран. Но роботехническая промышленность с самого начала приняла их за аксиому. Еще в 70-х годах прошлого столетия инженеры-роботехники заложили все Три Закона в программное обеспечение, и теперь даже самые примитивные модели роботов снабжены предохранителями, основанными на этих законах. А начиная с Четвертого поколения, у всех роботов Три Закона Роботехники заложены в аппаратные блоки.