Дым и зеркала

— Подозреваю, в том, что случилось с мистером Бруммелем, виновата погода. Тут была гроза с молниями, а такие старые дома могут отлично накапливать статическое электричество.

— Вот как? — Недоверие Элсона слегка поблекло.

— Да, полагаю, это…

— Что за чушь! — Данверс перевела взгляд с Чи-Би на Генри, потом обратно. — Я думаю, что один из кабелей, которые вы, парни, протянули из того грузовика, неправильно заземлен. Вы создали опасное оборудование, что является прямым нарушением кучи правил по технике безопасности. Оттого и заклинило двери. Или же в доме водятся привидения, которые заперли там ваших людей. — Тонкий палец ткнулся в широкую грудь. — Да и дочерей. Днем мы видели, как девочки входили в здание. Вот почему вы утратили ваше хваленое спокойствие. А красная вспышка означала, что дом всех вас не впускает. Вы что, не слушали, когда я говорила, что мы провели расследование? Почему бы вам не рассказать, что тут на самом деле происходит?

— Хваленое спокойствие? — пробормотал Элсон.

— Не сейчас, Джек.

— Кажется, вы что-то напутали, констебль Данверс. — Чи-Би снова говорил властным голосом. — Мои люди снимают в этом здании серию про дом с привидениями. Таким образом, эти потусторонние существа водятся в нем лишь потому, что я так решил.

— Угу. — Гита качнулась на пятках и прищурилась. — А убийства с самоубийствами?

— Не в этой серии.

— Не в сериале. — Женщина подчеркнула это «не», бросая Чи-Би вызов.

Пусть он только попробует отрицать, будто знает, что она имеет в виду!

— Вы подразумеваете трагическую смерть миссис Крэнби и ее новорожденного сына?

— Были и другие. В тридцатых годах уйма народа погибла во время бала. Проживая в доме, миссис Крэнби слышала танцевальную музыку. В пятидесятых Кристофер Миллз зарубил себя и двух своих детей. Миссис Крэнби ужасно боялась мужчины с топором, которого больше никто не видел.

— Итак, вы хотите сказать, что во время послеродовой депрессии эта женщина Крэнби решила, что в доме живут привидения, потому что он имел несчастливую предысторию?

— Нет, не это. — Элсон, который раньше недоверчиво таращился на напарницу, шагнул и встал с ней рядом, плечом к плечу. — Она хочет сказать, что мы останемся здесь, пока не откроются двери.

— Призраки не запрещены законом, — заметил Грэхем, скрестил руки на груди, двинулся по тропе и встал справа от Генри.

— Никто этого и не говорил. Но мы здесь, а наша работа — знать, что, к дьяволу, происходит. Поэтому я думаю, что нам лучше остаться.

— Вы напрасно теряете время.

— Оно принадлежит нам.

Элсон прищурился и с вызовом посмотрел на трех мужчин. Мол, ну-ка попробуйте нас прогнать!

Когда никто не принял вызов, он победно ухмыльнулся и заявил:

— А теперь, если не возражаете, я попробую открыть дверь, просто чтобы расставить точки над «i».

— Вы видели, что произошло с мистером Бруммелем.

— Да.

— Тогда ради бога. — Чи-Би отошел с дороги.

Грэхем безуспешно попытался скрыть ухмылку, когда констебли прошагали мимо.

Через мгновение он так же прятал уже хихиканье. Блеснула красная вспышка. Констебль Элсон выругался, отшатнулся, оступился, сел и смял какой-то кустик, разросшийся у тропы.

— Недалеко же его отбросило, — пробормотал смотритель.

Генри шевельнулся рядом с ним и заявил:

— Подозреваю, что на это влияют паранормальные способности. Если они сильно развиты, то ты получаешь мощный удар и отлетаешь далеко. Если их вовсе нет, то такого не происходит. — Вампир кивнул в сторону констебля.

— Да, но Чи-Би-то подальше отлетел, когда его долбануло.

— На него эти правила не распространяются.

Грэхем кивнул, обернулся и взглянул на продюсера, все еще стоявшего в начале дорожки и каким-то образом ухитрявшегося господствовать над сценой, включающей дом с привидениями, потрясенного полицейского, медиума и вампира.

— Я понял. Вы довольны? — спросил он, когда констебли снова прошли мимо, но уже в противоположном направлении.

Элсон сердито посмотрел на него, потом с непроницаемым выражением повернулся к Генри и спросил:

— Статическое электричество, да?

— Это объясняет происходящее.

— Не очень хорошо. — Констебль взял напарницу за руку и направился к дороге. — Мы будем вон там, если понадобимся вам… для чего-нибудь.

— Давай. Объясни мне, что я чокнулась.

Потирая сзади шею в надежде пригладить волосы, Джек уставился на темный силуэт дома и пробубнил:

— Хотел бы я такое сказать.

— Ты рад тому, что я выложила им все это. Сам-то не смог. — Гита наблюдала за Джеком и не обращала внимания на дом.

— Нет. — Его губы скривились в полуулыбке. — Я знаю, тут происходит нечто странное. В дело замешаны эти люди. Что-то случилось прошлой весной и творится сейчас. Что-то не… — Он написал в воздухе какие-то слова.

— Ненормальное?

— Почти. Я предпочел бы, чтобы ты сначала поговорила со мной, а уже потом вываливала бы на них информацию, но придержу свое мнение о твоем — да и моем — психическом состоянии до тех пор, пока двери не откроются. — Джек скрестил руки на груди и кивнул в сторону кучки людей на дорожке перед домом. — Или пока они не расскажут нам, что же на самом деле тут происходит.

— Поэтому мы и стоим здесь? Чтобы они могли без помех все обсудить?

Констебли находились достаточно близко к свету, и Гита увидела, как Джек слегка приподнял светлую бровь.

— Да. Это одна из причин, — подтвердил мужчина.

Еще он хотел увести от них напарницу, пока та не сказала что-нибудь такое, что заставило бы присутствующих подумать, будто констебль Джек Элсон верит во что-то, помимо преступления и наказания. Но сейчас Гита слишком устала, чтобы среагировать на насмешку.

— Тот тип с грязными волосами был прав, — сказала она. — Если в доме и вправду водятся привидения, то состава преступления нет.

— Само собой.

— Тогда почему мы здесь?

— Мы или ты?

— Я — из-за тебя.

— Да уж. — Он потер о рукав ладонь, которой прикоснулся к дому.

— Я хочу… В смысле, мне надо… Нам полагается…

— Знать?

— Держу пари, что Тони Фостер в самой гуще событий.

— Каких, Джек?

— Да, в том-то и вопрос. — Он вздохнул, расплел руки, сложенные на груди, и скрестил их опять, по-другому. — Терпеть не могу, когда вижу — что-то происходит, но не понимаю, что именно.

Гита повернулась, уставилась на силуэты трех людей, стоящих на дорожке, и сказала:

— Держу пари, мы сможем что-нибудь выяснить, если возьмемся за Грэхема Бруммеля.

— Оставь это для сосунков.

— Пара правонарушений, вот и все. Ничего крупного. Еще обвинение в мошенничестве в Сиэтле, которое сняли. — Грэхем громко выдохнул. — Никогда не просите финансовых советов у покойников. — Смотритель бросил быстрый взгляд в сторону Генри. — Без обид.

— Конечно. Технически говоря, я не покойник.

— Что? Неужели? А я думал, вы все знаете… — Он высунул язык и склонил голову к плечу.

Прежде чем Фицрой успел среагировать на это кривлянье, которое должно было изобразить безжизненного мертвеца, Бруммель рывком выпрямил голову и сказал:

— Погодите, я должен был попробовать раньше. Мне надо просто посмотреть на вас на астральном уровне… — Его глаза помутнели. — Срань господня! — Грэхем посерел и снова вернулся в реальность. — Вы…

Генри улыбнулся.

— Наша проблема — не мистер Фицрой! — прорычал Чи-Би.

Смотритель вздрогнул и сунул дрожащие руки в карманы комбинезона.

— А двое чересчур усердных полицейских. — Продюсер перевел взгляд на Генри. — Вы можете что-нибудь сделать с их памятью?

— Стереть ее, как Арра? Нет, — покачал головой вампир и покосился на смотрителя. — Даже в таком задолбанном состоянии я могу заставить их забыть меня, но не ужас, тьму и ночь. Надо учитывать, что это полицейские, обученные замечать и расследовать подобные вещи. Они уже ищут за пределами очевидного, что редкость даже для копов. Я не могу гарантировать, что потеря памяти продержится долго. Для этого мне пришлось бы взять их обоих к себе в постель. Подозреваю, что это доставит констеблю Элсону больше проблем, чем все то, что он может обнаружить.