Милые лжецы

— Не могу, Кармен, — объяснила Дэвина подруге. — Ты же знаешь, что Роберт назначил на конец недели пробы. Кроме того, я должна работать над своей новой песней. Текст «Июня в солнечной долине» мне совсем не нравится. Мне нужно его отшлифовать, если мы хотим включить песню в программу нашего первого большого концерта.

— Но тебе же надо хоть изредка отдыхать, — возразила Кармен. Это звучало вполне резонно.

— Ты права. — Дэвина попробовала улыбнуться, чтобы окончательно не испортить подруге настроение. — Если Элмонд снова не преподнесет мне сюрприз, я, возможно, съезжу на следующей неделе в Кобурн, ладно?

— Ладно. — Уверенности в голосе Кармен не слышалось. — Она закрыла молнию на сумке и подняла ее с кровати. — Пока, Дэвина, — разочарованно проворчала она. — Мне пора идти. Мы с Питером и Бертой собирались вместе пообедать. Берта купила новую кулинарную книгу и теперь каждый день готовит нам что-нибудь оригинальное.

— Берта просто хочет накрепко приварить к себе Питера, — не удержалась Дэвина, но Кармен на это лишь безразлично кивнула, словно Дэвина сделала совершенно невинное замечание.

— Да, Берта не потерпит рядом с собой другую женщину, это уж точно.

И с этими словами, как бы признавая собственное бессилие, Кармен покинула свою веселую комнатку.

Дэвина осталась наедине с грустными мыслями.

Свадьба была все-таки назначена на двенадцатое октября.

Берта Хэллоуэй сама определила дату, поскольку Кармен не проявляла никакой инициативы.

— Посмотрим, может быть, в октябре, — всякий раз пыталась уклониться она, когда Питер или его мамаша задавали прямой вопрос. И так продолжалось до тех пор, пока Берта Хэллоуэй не стукнула кулаком по столу, категорически заявив: «Не „может быть”, а точно! Я не позволю превращать своего сына в посмешище».

Она засучила рукава и все организовала.

Разумеется, уже давно никто и речи не заводил о том, что Берта останется жить одна в своем маленьком домике.

Она вместе с сыном купила бунгало на окраине Дженивы, оборудовала его по своему вкусу, расставила свою мебель и примерно с неделю жила там — как пчелиная матка в ожидании рабочих пчел, которые ее накормят.

Кармен абсолютно не интересовалась подготовкой к свадьбе. Она продолжала ходить на занятия в университет, трижды в неделю работала в супермаркете и встречалась с друзьями, как будто готовилась вовсе не ее свадьба.

Единственным условием, которое она поставила и за которое выдержала несколько яростных боев с Бертой, было то, чтобы венчание и следующий за ним праздник состоялись в Кобурне на ферме ее отца.

Все остальное Кармен предоставила своей будущей свекрови, составившей длиннющий список гостей и завербовавшей целую армию добровольцев из клуба любителей игры в бридж для написания приглашений.

Это будет супер-свадьба, решила Берта. Такая же красивая, если не роскошнее, как в Сэлисе, с музыкантами и большой программой.

— Но без всякой музыки «кантри», — объявила она, поскольку терпеть не могла Дэвину и с трудом вынесла, что Кармен пригласила свою лучшую подругу.

Однако весь этот балаган оплачивал Клеменс Вентура, и Берта не решилась тайком вычеркнуть Дэвину из списка гостей.

Зато Берта одержала другую, гораздо более важную победу. Клеменс не сопротивлялся ни одному ее тщеславному замыслу, и — это было точнейшим попаданием в яблочко — Берта настояла на том, чтобы сопровождать молодую пару во время свадебного путешествия.

Понадобилось всего лишь несколько мелких намеков, и вот уже Питер стал отстаивать эту идею как свою собственную. Берта с растроганным видом согласилась не бросать молодоженов на произвол судьбы.

Вот так обстояли дела, когда Кармен вместе с Дэвиной въехали первого октября в графство Кобурн.

Ферма оказалась для Дэвины очередным сюрпризом.

Когда речь заходила о родном гнезде Кармен, Дэвина всегда представляла себе милый маленький фермерский домик с красной крышей и зелеными ставнями, но это роскошное строение нисколько не соответствовало такой картинке.

Вытянутое в длину белое здание имело выступающую вперед высокую крышу, которую поддерживали двадцать массивных колонн, украшенных тонкой ручной резьбой.

Со всех сторон дом окружала просторная деревянная веранда. Перила тоже были из дерева, и филигранное мастерство резчиков превратило их в настоящее произведение искусства.

По обе стороны от входной двери росли в деревянных бочках два пышных лавровых куста, а на окнах цвел белый и красный вереск.

Перед домом раскинулась широкая лужайка, на которой паслись породистые лошади, а сами конюшни располагались за домом — большие, чистые, побеленные известью.

Мощеный двор соединял главный дом с хозяйственными постройками, к ним примыкали силосные башни, где хранился корм на зиму, и дома, в которых жили работники фермы.

Девушек встретила худощавая женщина со строгим взглядом, которую Кармен представила Дэвине как тетю Tea. Она оказалась на деле гораздо приветливее, чем можно было предположить по внешнему виду.

— Ну вот мы и на месте, — вздохнула Кармен, когда они вошли в комнату, где Кармен провела детство.

Дэвина восхищенно смотрела по сторонам. Большая светлая спальня была выдержана в небесно-голубых тонах. Здесь стояли широкая удобная кровать и туалетный столик, напомнившие Дэвине мебель ее куклы Барби, с которой она играла в детстве.

На окнах красовались воздушные светло-голубые шторы, а полог над кроватью был сооружен из такого нежного шелка, что трепетал от малейшего дуновения ветерка.

— Боже, какая красота! — вырвалось у Дэвины, разглядывавшей все вокруг широко распахнутыми глазами.

— Клеменс всегда очень баловал свою дочь. — Tea улыбнулась и повернулась к двери. — Даже чересчур, если бы вы спросили мое мнение, мисс Дэвина, но им здесь никто не интересуется.

И она оставила подруг наедине, захлопнув за собой дверь.

— Славная тетушка Tea, — улыбнулась Кармен и плюхнулась на постель. — Она бывает иногда суровой, но долго не выдерживает. По сути, у нее сердце мягкое, как воск.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Дэвина.

Она все еще стояла посреди комнаты, в правой руке чемоданчик с косметикой, а через плечо — вместительная полотняная сумка с вещами.

— Хорошо, — промямлила Кармен. Но лицо ее приняло недовольное, почти сердитое выражение. — Вся эта предсвадебная лихорадка действует мне на нервы! — вырвалось у нее вдруг. — Мне становится плохо, когда я вспоминаю о двенадцатом октября. Хочется слинять, забиться в мышиную щель и переждать там, пока не пройдет все это наваждение.

— Но тогда свадьба не состоится, — сделала попытку свести все к шутке Дэвина, хотя прекрасно понимала опасения Кармен.

— Ну и что? — тут же фыркнула та. — Было бы, возможно, совсем неплохо. Стоит мне лишь подумать о Берте, о-о-о! — Она ткнула кулаком в шелковые нарядные подушки. — Только представь, что будет, если я за пять минут до венчания сбегу через заднюю дверь на Ямайку и сорву всю затею. Тогда Берта с ее идиотским свадебным шоу будет выглядеть довольно нелепо. Боже, с каким удовольствием я бы это сделала.

Дэвина опустила сумки на кровать и со стоном присела рядом с Кармен.

— Черт, в таком случае отмени свадьбу!

— Нет. — Кармен злобно затрясла головой. — Нет, это невозможно. Берта оповестила весь свой дамский кружок. Из Австралии приезжает дядя Уоррен. Одни только закуски стоили папочке тысячу пятьсот долларов. Обратной дороги нет.

— Глупости! — нетерпеливо возразила Дэвина. — Если ты не…

Энергичный стук в дверь не дал ей договорить.

В комнату влетел Клеменс Вентура. Он был еще в рабочей одежде. Потрепанные джинсы, крепкие сапоги, клетчатая рубашка с закатанными по локоть рукавами. Но этот наряд нисколько не убавлял притягательности, которую Дэвина немедленно ощутила.

Высокий, сильный, по-мужски привлекательный — вот слова, лучше всего характеризующие его внешность.

Войдя в комнату, он сразу всю ее собой заполнил, Дэвине даже показалось, что мебель в его присутствии стала меньше размером.