Страница 43 из 46
За две тысячи лег до того, как психотерапия оформилась в самостоятельный научно обоснованный метод, древняя медицина выделила три направления в лечении больных — словом, травами и ножом. Талантливый русский врач М. Я. Мудров в «Наставлении молодым врачам» писал: «Есть и душевные лекарства, которые врачуют тело. Они черпаются из науки мудрости, чаще из психологии. Сим искусством сообщается та твердость духа, которая побеждает телесные болезни, тоску, метания».
Нельзя узко понимать воздействие слова во время психотерапевтической беседы или гипнотического сеанса. Больной в первую очередь должен верить врачу. О значении авторитета для успешного лечения прекрасно говорит В. В. Вересаев в «Записках врача»: «Везде, на каждом шагу, приходится быть актером; особенно это необходимо потому, что болезнь излечивается не только лекарствами и назначениями, но и душою самого больного; его бодрая и верящая душа — громадная сила в борьбе с болезнью, и нельзя достаточно высоко оценить эту силу; меня первое время удивляло, насколько успешнее оказывается мое лечение по отношению к постоянным моим пациентам, горячо верящим в меня и посылающим за мной с другого конца города, чем по отношению к пациентам, обращающимся ко мне в первый раз; я видел в этом довольно комическую игру случая; постепенно только я убедился, что это вовсе не случайность, что мне, действительно, могучую поддержку оказывает завоеванная мною вера, удивительно поднимающая энергию больного и его окружающих. Больной страшно нуждается в этой вере и чутко ловит в голосе врача всякую ноту колебания и сомнения… И я стал привыкать держаться при больном самоуверенно, делать назначения самым докторальным и безапелляционным тоном, хотя бы в душе в это время поднимались тысячи сомнений».
В человеческом организме нет ничего, что в той или другой степени не зависело бы от психики. Поэтому, эмоционально насыщенная вера в исцеление на подсознательном уровне довольно часто создает «модель выздоровления», «запускает в ход» физиологические механизмы, которые начинают ее реализовывать. Это положение подтверждается многочисленными наблюдениями и экспериментами.
В XVIII веке большую известность приобрел венский врач Франц Месмер, который стал лечить больных, прикладывая к их телу магниты. Вскоре он заметил, что лечение оказывалось успешным и тогда, когда он прикасался к больному не магнитом, а просто руками. На основании этих наблюдений он высказал идею, будто есть люди, в которых в больших концентрациях накапливается «животный магнетизм». Фанатично убежденный в том, что с помощью «животного магнетизма» можно лечить больных, Месмер начал «творить чудеса». Желающих исцелиться становилось все больше и больше, он не успевал к каждому прикоснуться руками. Тогда он сделал специальные баки со стержнями, наполненные железными опилками. Баки он периодически «намагничивал». Теперь, держась за стержни, больные получали «целебный флюид».
В 1774 году Месмер, претендуя на научное открытие, подал доклад о «животном магнетизме» на рассмотрение Парижскому медицинскому факультету. Комиссия, в состав которой входили такие известные ученые, как Франклин и Лавуазье, сделала следующее заключение: «После того, как члены комиссии признали, что флюид жизненного магнетизма не познается ни одним из наших чувств… после того, как они, с другой стороны, доказали, что воображение без магнетизма может вызвать судороги, а магнетизм без воображения ничего не в состоянии вызвать, они единогласно постановили, что ничто не доказывает существования магнетически-магнетически-жизненногофлюида, и что, таким образом, не поддающийся познанию флюид бесполезен». Таким образом, комиссия правильно пришла к выводу, что лечебное воздействие на ряд симптомов истеричных больных оказывает «воображение», их вера в «животный магнетизм».
Не стоило бы делать столь подробный экскурс на два столетия назад, если бы нечто подобное не происходило в наши дни с экстрасенсами, которые лечат больных с помощью «биополя». Дело дошло до того, что в это «модное» мистическое течение оказались вовлеченными даже лица, имеющие высшее образование. Сразу же оговорюсь, что организм живого человека излучает электромагнитные и инфракрасные волны, улавливающиеся с помощью специальной аппаратуры. Но они никакого физического эффекта на болезненный процесс оказать не могут. При лечении «биополем» мы имеем дело только лишь с психическим воздействием. Это убедительно подтвердили исследования «экстрасенсорного» восприятия, проведенные в 1985 году Н, К. Липгар, В. В. Ивановым и Б. К. Пашневым.
В исследовании принимало участие свыше 300 испытуемых и 32 «экстрасенса», обладающие, как они сами утверждали, феноменальными способностями. Первоначально в экспериментах были выяснены механизмы появления «ощущений поля» в условиях имитации аппаратурного облучения. «Облучение» 55 испытуемых только лишь имитировалось с помощью осциллографа с высокочастотной головкой, игравшей роль «направленной антенны». Аппарат к сети не подключался.
Испытуемым перед началом опыта давалась инструкция о том, что будет исследоваться новая аппаратура для дистанционного воздействия на человека. Перед ними ставилась задача следить за своими ощущениями во время «облучения». Все испытуемые отметили появление во время опыта специфических ощущений (тепло, холод, покалывание, вибрация, давление) с преимущественной локализацией в области кистей рук и головы, у некоторых возникали зрительные иллюзии (свет и др.). У шести испытуемых наблюдались релаксация а сонливость. Характерно, что у испытуемых, у которых до начала эксперимента отмечалась головная боль, недомогание, насморк, эти болезненные симптомы после сеанса «облучения» исчезли.
Во второй серии экспериментов испытуемым давалась стандартная инструкция о том, что сейчас с ними проведут эксперимент поочередно шесть «экстрасенсов», из которых один — «особенно сильный», один — «слабый», а четверо — примерно на одном уровне «силы». Испытуемые должны были зафиксировать в самоотчетах свои ощущения, их динамику, а потом дать оценку «силы» каждого «экстрасенса». Затем с испытуемыми поочередно работали шесть человек, трое из которых были «экстрасенсы», а трое — обычные экспериментаторы, имитировавшие поведение «экстрасенсов».
Последующий анализ самоотчетов испытуемых показал, что у них во время воздействия «экстрасенсов» и имитаторов появляются специфические ощущения — тепла, холода, покалывания, вибрации, «электрического тока», давления, «движения потоков», вспышки света и т. д., они испытывают легкость, тяжесть, сонливость, возбуждение, нарушение статики, «застывание» рук. Некоторые испытуемые ощущали «силы неопределенной природы», двигающие тело, конечности или голову. Таким образом, был сделан вывод, что ощущения и реакция при воздействии «экстрасенсов» и имитаторов совершенно одинаковые. Более того, 23 человека назвали «наиболее сильным экстрасенсом» одного из имитаторов, а 22 человека указали как на «наиболее слабых» на трех признанных «экстрасенсов».
В самоотчетах «экстрасенсов» отмечалось наличие четко выраженных иллюзорных ощущений по типу «истечения потоков энергии», «чувства неоднородности поля», «чувства соприкосновения и воздействия своего биополя и биополя испытуемых» и т. д. У некоторых из них возникали зрительные иллюзии в виде «свечения энергии»-.
Исследования показали, что в процессе «биополярного воздействия» отсутствуют какие-либо физические факторы. В основе появления ощущений у испытуемых лежит внушение, а у «экстрасенсов» — самовнушение. Если заменить «животный магнетизм» на «биополе» в вышеприведенной цитате, то выводы современных исследователей будут почти тождественны с заключением парижских ученых, сделанным более 200 лет назад.
С эффектом веры в исцеление постоянно сталкиваются врачи, апробируя новые лекарственные препараты. При испытании на больных нового лекарства, предварительно проверенного на животных, людей с одним и тем же заболеванием делят на две группы. Первой дают новый препарат, второй (контрольной группе) — плацебо (пустышку), то есть нейтральное вещество, имитирующее лекарство только но форме. И нередко часть больных, получающих «пустышку», начинают выздоравливать так же, как и больные, принимающие новое лекарство. Следовательно, практически нет лекарственных веществ, которые вместе со своим строго направленным действием не оказывали бы дополнительно внушающего воздействия.