Страница 39 из 46
Я давно уже хотел засиять синг-синг, так что отступать мне в этот раз было просто нельзя. Я взглянул па небо. Судя по всему, собирался один их тех быстрых, мощных, но коротких штормов, которые в тропиках стремительно возникают, но исчезают столь же быстро, как и появляются. Было ясно, что в полную силу этот шторм не разразится.
— Скажи им, что я великий колдун, — велел я одному из полицейских. — Скажи им, что я прибыл сюда для того, чтобы присутствовать на большом празднике, и поэтому дождя не будет.
На лице посла отразилось сомнение, ибо дождь уже начал накрапывать, но все же он позволил нам пройти к хижине вождя. У меня был с собой небольшой барабан с медными тарелками сверху. Я замаршировал вокруг хижины, производя дикий грохот. На втором круге дождь прекратился. Старый вождь, который наблюдал за моими действиями с видимым интересом, приказал носильщикам разгрузить наши лодки. Я решил воспользоваться таким оборотом дела и объявил вождю, что, до тех пор пока я останусь в деревне, дождя не будет. В эту ночь гремел гром и сверкали молнии. Было видно, как вдалеке идет дождь. Однако у нас не упало ни капли. Следующее утро было ясным и солнечным. Моя репутация пророка поднялась очень высоко».
В результате подобных «магических» действий у людей в племенах создается вера в то, что колдуны могут влиять не только на дождь, но и обращать день в ночь, а ночь в день.
Наблюдения этнографов показывают, что колдуны широко используют внушение (гипноз). Для того чтобы облегчить процесс внушения, они прибегают к арсеналу различных средств. В частности, исполняют ритуальные танцы, непрерывно длящиеся в течение многих часов. При развитии гипнотических состояний у людей появляются зрительные и слуховые галлюцинации, возникновением и содержанием которых «дирижирует» колдун. Они видят и слышат духов. Однако колдуны не ограничиваются этим. Для подтверждения своего могущества они начинают наиболее внушаемых людей «превращать» в животных. Это, конечно, не значит, что происходит физическая метаморфоза.
Так, когда человеку внушают, что он превратился в обезьяну, поведение его резко меняется. Он начинает подражать мимикой, криками и действиями этому животному. Издали даже люди, находящиеся в полном сознании, могут решить, что действительно произошло превращение.
Обобщая многолетние наблюдения за колдунами в различных племенах, населяющих Африку и Южную Америку, Райт приходит к выводу, что колдуны — люди волевые, находчивые, решительные, обладающие артистическими способностями. Они тонкие психологи, прекрасно чувствуют аудиторию, в которой действуют, умело манипулируют сознанием соплеменников и психологической атмосферой. Они способны снять эмоциональную напряженность, вызвать состояние страха, привести человека в отчаяние. «Психологическое порабощение одних людей другими старо как мир, — пишет Райт. — На земле всегда были люди, жаждавшие власти. Но искусная, хорошо продуманная практика овладения человеческим сознанием, контроля над ним, практика превращения этого сознания в глину, из которой можно вылепить все, что угодно, — это вклад, которому общество обязано прежде всего колдунам».
Иными словами, колдун должен обладать ярко выраженным свойством эмпатии. Термин «эмпатия» с греческого переводится как постижение эмоциональных состояний другого человека в форме сопереживания. Об этой способности, видимо, стоит поговорить особо, поскольку она до настоящего времени многими людьми воспринимается как сверхъестественная.
«У нас на работе рассказывают, что есть люди, которые могут только посмотреть на лицо незнакомого человека и определить его характер. Возможно ли такое?»
История знает людей, о которых до сих пор рассказывают легенды. К их числу можно отнести швейцарского пастора Гаспара Лафатера (1741–1801 гг.). Ему принадлежит сочинение «Искусство познавать людей по их физиономиям». На физиогномические сеансы к нему пыталась попасть аристократы из разных стран Европы. И хотя Лафатер порой ошибался, но в большинстве случаев довольно правильно определял некоторые характерологические особенности человека.
Однажды, только что женившись, граф К. приехал к нему в Цюрих показать свою избранницу. Он хотел услышать восторги не только по поводу ее внешности, но и убедиться, что она и духовно красива. Взглянув па нее, Лафатер усомнился в ее нравственных качествах и ничего не хотел говорить мужу. Но тот настаивал. Тогда Лафатер сказал все, что думал о его жене. Граф не поверил. Однако через два года был вынужден разойтись с этой женщиной из-за ее распутства.
В Цюрих приехал аббат с импозантной внешностью, изысканными манерами и, как казалось, блистательным умом. Священник очаровал многих в городе. Лафатер увидел его и предрек, что он закончит жизнь на виселице. Через некоторое время аббат совершил убийство.
Лафатер считал, что умственная жизнь человека отражается в строении и очертаниях черепа и лба, моральная и эмоциональная — в строении лицевых мускулов, в очертаниях носа и щек, чувственные, животные начала — в складках рта и линиях подбородка.
Мнение, что характерологические особенности личности однозначно связаны с анатомическими особенностями строения черепа и лица, является ошибочным. Оно уходит своими корнями в античность. Еще Аристотель считал, что, кто имеет щетинистые, дыбом стоящие волосы, тот боязлив. У кого широкий рот, тот смел и храбр. «Нос толстый, как у быка, означает лень. Широкий, с большими ноздрями, как у свиньи, — глупость».
Подобные заблуждения бытуют и в наши дни. Часто можно услышать, что квадрантный подбородок — признак сильной воли, большой лоб — ума, а толстые губы свидетельствуют о сексуальности и т. д. и т. п.
Лафатер был уверен, что определяет характер человека по жестко фиксированным от рождения чертам лица, на самом же деле он определял его интуитивно, подсознательно. Вот что об этом писал Бальзак: «Моя наблюдательность приобрела остроту инстинкта: не пренебрегая телесным обликом, она разгадывала душу — вернее сказать, она так схватывала внешность человека, что тотчас проникала в его внутренний мир, она позволяла мне жить жизнью того, на кого была обращена, ибо наделяла меня способностью отождествлять с ним самого себя… Откуда у меня такой дар? Что это — ясновидение?.. Никогда я не пытался определить источник этой способности: я обладаю ею и применяю ее — вот и все».
Однако если Бальзак не ставил перед собой задачу объяснить способность к эмпатии, осуществляемую подсознательно, то Лафатер давал ей ложную интерпретацию. И произошло это потому, что восприятие информации и обработка ее, как уже говорилось в третьей главе, на уровне подсознания не осознается. Об этом красноречиво свидетельствует следующий эксперимент.
Американские психологи, работающие в области рекламы, в одном из кинотеатров Нью-Йорка демонстрировали фильмы. Через каждые сто кадров в ленты был вмонтирован один титр с надписью «Пейте кока-колу!». Надпись появлялась через каждые 5 секунд на неуловимо короткий миг — 1/24 доли секунды. Никто из 45 699 зрителей, просмотревших фильм с рекламными титрами, эту надпись не «видел», точнее, не осознавал. И тем не менее реклама подсознательно была воспринята и обусловила дальнейшее поведение людей. Сразу же по окончании сеанса многие из зрителей бросались в близлежащие торговые точки пить «кока-колу». В дальнейшем титры в кинофильмах заменили на «Ешьте жареную кукурузу!». По окончании киносеанса зрители уже покупали не «кока-колу», а кукурузу.
Какая же информация обрабатывается подсознанием при восприятии человека человеком?
Как бы ни скрывал человек свои чувства и мысли, его психическое состояние так или иначе находит внешнее выражение в мышечных движениях. При протекании психологических процессов начинают «работать» не только произвольно управляемые мышцы, но автоматически управляемые (поднимающие волосы, расширяющие и сужающие сосуды, зрачки), а также железы внутренней и внешней секреции (слезопотовыделительные и др.). Все это отражается во внешнем облике, мимике, пантомимике, глазах и голосе человека. Отражение чувств на лице приобрело такое же значение, как и человеческая речь. Вот почему мимику, не без основания, называют языком чувств.