Страница 61 из 75
30 января в Хартуме прошла манифестация студентов университетов, требовавших отставки правительства, которую быстро разогнала полиция. Других крупных оппозиционных выступлений в стране на фоне «арабских революций» не происходило. Более того, президент Омар аль-Башир приветствовал «протест египетского народа против прогнившего режима Мубарака» на каирской площади Тахрир, хотя при этом приказал в очередной раз «превентивно» арестовать своего бывшего союзника и председателя парламента, а ныне главного радикально-исламского оппонента Хасана ат-Тураби[341].
Однако острота внутриполитических сепаратистских конфликтов в Судане от этого никуда не исчезла.
Продолжается противостояние в Дарфуре, где в рамках так называемого «дохийского процесса примирения» кланово-племенные вожди нескольких «освободительных армий» борются (в том числе вооруженными методами) за власть и за будущую конфигурацию деления региона на провинции между своими племенами. Накал этой борьбы в последние месяцы резко усилился, поскольку правительство в связи с проблемами в Южном Судане вывело из региона значительную часть войск, а в Дарфур после разграбления складов оружия в Ливии мятежниками Киренаики начали поступать крупные партии вооружений и боеприпасов.
Гуманитарная катастрофа в Дарфуре при этом только усугубляется, поскольку находящаяся в лагерях беженцев под эгидой гуманитарной миссии ООН «ЮНАМИД» огромная масса людей неуклонно деградирует и криминализуется. В том числе занимается взаимными бандитскими налетами и похищениями сотрудников ООН с целью получения выкупа, а также фактически создает в лагерях собственные «администрацию и полицию» криминальных племенных авторитетов, управляющие распределением гуманитарной помощи, которые иногда просто не допускают в эти «временные города беженцев» официальных представителей ООН.
Еще более острая ситуация — в Южном Судане. Там на прошедшем в январе 2011 г. референдуме почти 100 % участников проголосовало за независимость, окончательное объявление которой намечено на 9 июля[342]. Однако до этого момента нужно решить несколько важнейших проблем:
— определиться с разделом нескольких «спорных» провинций на стыке Северного и Южного Судана (Абъей, Голубой Нил и Южный Кордофан) и вопросом о гражданстве населения частей разделенного Судана на переходный период;
— договориться о разделе доходов от экспорта добываемой в регионе нефти (в Южном Судане находится более 70 % разведанной в стране нефти, около 6 млрд. барр.), а также о разделе госдолга;
— остановить начавшуюся сразу после референдума гражданскую войну между вооруженными формированиями политических сил и племен Юга.
Последнее, видимо, наиболее трудно. Дело в том, что одна из самых нефтеносных территорий региона, Абъей, является давней зоной соперничества между рядом племен, основными из которых являются негроиды динка и арабы миссерия. Причем политические руководители Юга в его столице Джубе уже за год до референдума начали созывать на территорию сотни тысяч динка, живущих и работающих на Севере. А центральная власть в Хартуме ответила строительством в Абъей множества поселков (как правило, вблизи нефтепромыслов) для кочевников-миссерия.
В начале марта за два дня боев между ополчениями миссерия и динка погибло более 70 человек[343]. В эти же дни в южной провинции Джонглеи около 40 солдат южно-суданской армии погибли в боях с мятежниками проигравшего выборы в этой провинции генерала Джорджа Атора. И в эти же дни более 70 человек погибли в боях между южно-суданской армией и мятежниками в провинции Верхний Нил.
Правительство Южного Судана обвинило в провоцировании всех этих восстаний президента Судана Омара аль-Башира и 12 марта объявило, что приостанавливает переговоры с Хартумом о разделе страны[344].
17 марта Джуба сообщила, что начались крупные боевые столкновения мятежников с регулярной армией в нефтяном районе Майом провинции Единство, а также в провинции Верхний Нил и что при этом убиты 70 боевиков и 35 солдат правительственных войск.
29 марта власти Джубы сообщили, что сразу несколько движений мятежников начали против правительственных войск «минную войну». А 30 марта командующий миссией ООН в Судане генерал Мосеса Оби заявил: миссия имеет доказательства того, что и Хартум, и Джуба поставляют оружие «дружественным» группировкам в Абъей и что обстановка в провинции «в любой момент может стать критической»[345].
Однако многие эксперты считают, что эта ситуация уже стала «закритической», причем не только в штате Абъей. Мелкие стычки в Южном Судане между различными племенными группами и «осколками» Народной армии освобождения Судана (SPLA) происходят практически каждый день, крупные боестолкновения — не менее раза в неделю. Так, в бою в штате Эль-Вахда 20 апреля погибли 31 человек, несколько десятков были ранены. А только в течение следующей недели, до 27 апреля, в междуусобных боях в Южном Судане погибли еще более 180 человек[346].
При этом основные акценты конфликта в апреле сместились в Южный Кордофан, где из-за конфликта между племенами Нуба и Миссерия были отложены прошлогодние выборы (они должны начаться 5 мая). Аранжировка выборной кампании — сожженные деревни и десятки жертв, в которых стороны обвиняют не только друг друга, но и «руку Хартума».
На таком вот фоне в Южном Судане возникла еще одна военно-политическая сила — группировка «Суданская армия освобождения народа» (САОН) во главе с одним из героев и ветеранов освободительной войны против Хартума, генералом Петером Яаком. Под политической программой САОН, которую П. Яак обнародовал 11 апреля (программа требует свергнуть президента Южного Судана Салву Киира и создать новое коалиционное правительство с участием всех партий), уже подписались несколько популярных генералов южно-суданской армии и влиятельных политиков.
В результате с середины апреля южносуданская армия ведет боевые действия сразу с семью повстанческими группировками (три из них достаточно крупные и возглавляются влиятельными и популярными генералами), регулярно обвиняя в их создании Хартум[347]. Число жертв этой войны исчисляется, как минимум, несколькими сотнями человек. Причем с каждым днем становится все яснее, что дело не в «зловещей руке Хартума» (который, коне чно же, использует в своих целях южносуданские распри), а в том, что нарастают межклановые конфликты внутри «стержневой» для новообразованного государства племенной группы Динка.
Одновременно между Хартумом и Джубой уже идут все более яростные споры о том, сохранится ли после раздела страны старый принцип распределения дохода от нефтеэкспорта 50/50 % или же, как требует Южный Судан, он будет получать от него «львиную долю». Одновременно в Джубе заявляют, что планируют привлечь иностранные инвестиции для строительства на Белом Ниле серии гидроузлов для собственного обеспечения электроэнергией, а также для ее экспорта. Но это наверняка резко снизит сток Нила и в Судан, и в находящийся ниже по течению Египет, что катастрофически обострит и без того очень болезненную для Хартума и Каира проблему водного дефицита в этих пустынных странах. Особенно с учетом того, что аналогичные программы крупного гидростроительства на Голубом Ниле в ближайшее время планирует развернуть Эфиопия.
Наконец, еще одна «тектоническая подвижка» в регионе связана с тем, что Китай, который контролирует в Южном Судане почти половину нефтепромыслов и получает отсюда около 6 % своего совокупного нефтяного импорта, уже обсуждает вопрос о прокладке альтернативы существующему нефтепроводу в Порт-Судан — трубы через Кению. Поскольку это может стать почти смертельным ударом по экономике Судана, то в Южном Судане и в Кении в случае попытки реализации такого проекта наверняка развернется очередная «нефтяная война», которая не может не затронуть (в силу «племенного родства» заинтересованных групп по обе стороны границ) южных соседей Судана, Уганду и ДРК, и способна спровоцировать здесь новые вооруженные конфликты.
341
341 ИТАР-ТАСС. 17.01.2011.
342
342 CNN. 08.01.2011.
343
343 AFP. 02.03.2011.
344
344 ИТАР-ТАСС. 12.03.2011.
345
345 Там же. 30.03.2011.
346
346 РИА Новости. 27.04.2011.
347
347 URL: http://www.iimes.ru/rus/stat/2011/25–04-11a.htm