Читать не надо!

Писатели могут воспринять свою давно объявленную гибель достойно и красиво: принять услуги похоронного агентства, упомянутого в начале этого эссе. Они могут уже сейчас оплатить свои похороны и с чистым сердцем представить себе, как их прах рассеивается среди звезд. И даже я, фантазерка по профессии, не сумела бы вообразить более поэтичного конца.

Завершение

«Несчастные случаи — очень странные штуки. Они обычно случаются совершенно случайно».

Семь винтов

Каждый, кому приходилось пройти через такое испытание, как полная реконструкция квартиры, понимает, что все в руках ремонтников. Ремонтники — наши естественные враги. Они существуют в этом мире исключительно для того, чтобы создавать нам сложности, ввергать нас в долги; они вынуждают нас ползать на коленях, показывают нам, что мы ничтожества, что наш дом — вовсе не наша крепость, что все наши знания — полная чушь. Есть у славянских народов такая поговорка: Ум правит, тело сдвигает горы, — словом, каждый должен заниматься своим делом. Но это не так. Правит тот, кто сдвигает горы.

Первым рабочим, переступившим порог моей квартиры, был голландец по имени Франк. Ему потребовалось всего два дня, чтобы сорвать со стен все, что только можно было сорвать, порушить все, что только можно было порушить, и вынести из квартиры весь накопившийся мусор. Сегодня я думаю, что этот Франк был мой ангел- хранитель, обманувший мою проницательность своим согласием совершить громадную работу за мизерные деньги. Франк оказался заклятым врагом всякого рода ограничений: государственных, брачных, семейных, бюрократических, жилищных. У него не было кредитной карточки, счета в банке, номера телефона, индивидуального номера налогоплательщика, адреса — да и нужна ли ангелу вся эта ерунда? Если каким-то чудом ему придется прочитать эти строки, то это может случиться и в Гималаях, и в Андах, и на Тибете или в каком-либо ином подобном месте. Франк признавался, что только на большой высоте он чувствует себя настоящим мужчиной.

После Франка явился Бен со своим эскортом — Полой и Гонзой.

Гонза был чех, добродушный гигант, почти семи футов ростом. Он время от времени наведывался в Амстердам, чтобы немного нелегально подзаработать.

— Грабал, Гашек, Чапек? — как дура, выпалила я, протягивая Гонзе руку.

— Гашек! — без колебаний ответил он.

Пола была крепкая дама с мягкой порослью над верхней губой. В юности она водила траки и обожала тяжелые мотоциклы. Не раз с американскими байкерами колесила из Нью-Йорка в Лос-Анджелес.

Сам Бен был электрик и мастер своего дела. Помимо любви к профессии, Бен питал слабость к людям необычным. Необычные были, как правило, гораздо мощнее и сильнее его. Это выяснилось позже, когда я познакомилась с подружкой Бена.

Уже не помню, кто прислал Роя. Он появился одновременно с моими соотечественниками Ники и Давором.

Ники был страстный поклонник кино. Для Ники находиться рядом с Роем, американцем итальянского происхождения из Бруклина, было так же грандиозно, как красить стены вместе с самим Де Ниро. Рой очаровал Ники своей любовью к парусным яхтам. У него при себе всегда был каталог с перечнем их типов и цен. Давор тоже никогда не бывал в Америке. Рой без труда воспламенял фантазию обоих. Рой был плотник, а Ники с Давором умели все — от покраски стен до укладки плитки.

Сначала я отнеслась к Рою подозрительно. Он потребовал вдвое больше за час, чем я платила Ники с Давором. Он был ушлый малый, охочий до денег и одновременно личность темная. Но рабочих заманить было нелегко, а Ники с Давором оба за Роя держались.

Вечером за импровизированным ужином с парой бутылок вина некоторые детали из жизни Роя стали проступать сквозь ее кошмарный сумбур.

Он жил в Амстердаме уже примерно с год. Застрял из-за голландской девчонки. В Америке у него была своя строительная фирма. Он то зарабатывал по миллиону долларов, то все спускал, снова зарабатывал, снова спускал. Говорил, что в Америке заработать миллион просто, но трудно его удержать. Имел кучу денег, жил как «крез». Обычно ремонтировал квартиры богатых американцев и много чего повидал.

У Роя были жена и сын. Сыну он часто звонил. Но самые близкие отношения у него сложились с сестрой. У сестры была своя семья: муж, отпетый алкоголик, и двое детей. Сестра обладала даром выживания.

Мать у них была настоящая красавица. Когда-то работала моделью. Роя и его сестру родила в очень ранней молодости. Люди вечно принимали мать за девушку Роя, она всегда выглядела очень молодо. Отец был сущий тиран, настоящая свинья. Мать бросила его и вышла за Стива. Дядюшка Стив был богатый, но уже отошел в мир иной. А мать сейчас в инвалидной коляске. Рой, когда навещает, помогает ей.

Рой заботится обо всех своих родных, они все сидят у него на шее. Включая бывшую супругу, настоящую суку. Он застал ее в постели с одним из своих рабочих, чернокожим. Они вместе хотели убить его, чтобы не мешал им прибрать к рукам его дело. Рой едва спасся. Пуля просвистела в какой-то доле дюйма от его спины. Потому он и седой теперь.

В Европе неплохо, но он тут не останется. Голландская девчонка совсем ребенок, ничего в жизни не смыслит. И он понимает, что нужен ей только в постели.

У Роя были родственники в Италии, понятно, мафиози, там все мафиози. Итальянского он не знает, но чувствует себя итальянцем. Однако Франция ему нравится больше, он там тоже какое-то время жил.

Единственная его поддержка в жизни — сестра. Они вместе строили планы, Рой и его сестра. Большие планы. Собирались двинуть в Монтану: построить там дом, жить вместе. Будут лошадей разводить, сестра уже все заранее обдумала. Ведь все равно через несколько лет случится большое наводнение. Америка исчезнет с лица земли, сестра все разузнала, расспрашивала всяких знающих людей. Монтана только одна и останется.

Жизнь Роя увлекательней любого романа. Если найдется кто-нибудь, кто все это опишет, получится настоящий бестселлер. Кто его знает, может, он и сам когда-нибудь возьмется за перо. На ранчо в Монтане, на старости лет. Однажды в школе его премировали за сочинение.

Довольно скоро Рой стал действовать мне на нервы. Меня раздражало его высокомерие. Он вел себя как какой- нибудь принц, который вынужден работать. Меня постоянно раздражали его взрывной характер, переменчивый нрав, то, что он с невероятной скоростью превратил всех нас в заложников своих бурных страстей. Как будто мы сами на какие-либо эмоции были уже не способны.

Однажды я застала его с гитарой. Он развлекал Ники с Давором песней, которую, судя по всему, сочинил в мою честь. Я щедро заплатила Рою за это «представление». В почасовом масштабе. Рой все чаще и чаще стал увиливать от работы, и под конец выяснилось, что он не в состоянии ничего довести до конца. Положит в коридоре три плитки — и принимается красить кухню. Полстенки покрасит — и примется за что-нибудь другое. Стал приходить все позже и позже, а уходить все раньше и раньше. Требовал, чтобы я платила ему каждый день, иногда даже вперед. Стоило мне возразить, он тут же принимался строить из себя обиженного. Дулся по каждому пустяку.

Несколько раз он выступал перед нами с длинными, нескончаемыми, жалостными монологами: все его используют, что-то затевают у него за спиной, все сволочи и суки: и сестра, и мать, и бывшая жена; уж хоть бы оставили его в покое, он ведь в своем деле «король», десятки домов от погреба до чердака выстроил, мили плитки и черепицы положил, столько стен выкрасил своими руками, так что если все вместе сложить, окажется, что всю сраную Айову сплошь перекрасил. Ему ничего не стоит собрать инструмент и сделать ноги. Работа всюду найдется, ее везде как дерьма на дороге.

Мы, завороженные, молча слушали его. Я не знала, что делать. В меня он даже вселял некоторый страх.

— Мне кажется, будто у меня в доме заложен фугас, — призналась я Ники с Давором.