Страница 8 из 21
И только тогда, когда они с Джо расстались, Элен поняла, как отчаянно она сдерживала себя все время их романа. Каждый раз говоря что-либо, она словно бы одновременно пыталась не воспринимать самое себя слишком уж всерьез: «Эй, я вполне могу выдержать немножко беззлобных шуток!» И в то же время оценивала себя и свое существование в целом: «Да, я такая, и это хорошо. Да, я верю в себя и в то, что говорю. Я не легкомысленная пустышка… ну, разве что иногда».
– Это изматывает, потому что… – Патрик почесал щеку и нахмурился, глядя на звезды. – А… как… как именно это изматывает? Почему?
Он явно был озадачен, но вопрос прозвучал вполне уважительно.
– Наверное, потому, что я никогда не могу работать по шаблону, – ответила Элен. – Я должна полностью сосредоточиться на клиенте. И не пользуюсь предварительными записями. Я каждый раз создаю вводную…
– Вводную?..
– Это техника, которой я пользуюсь, чтобы воздействовать на клиента, подготовить его к гипнозу. Например, предлагаю представить, что человек спускается по длинной лестнице или постепенно расслабляет тело. Я учитываю интересы клиента или его образование, опыт, как правило, исхожу из того, к чему человек более склонен: к образному мышлению, или к анализу, или к чему-нибудь еще.
– А у тебя есть какие-то особо трудные клиенты? – Патрик перевернулся на бок и подпер голову рукой. – Такие, которых трудно загипнотизировать?
– Да почти каждого можно загипнотизировать до той или иной степени, – ответила Элен. – Но у некоторых людей больше таланта к этому, я так полагаю, потому что у них сильное воображение и они способны по-настоящему сосредоточиться и визуализировать.
– Хм… Интересно, а у меня есть к этому талант? – пробормотал Патрик.
– Давай проведем тест на внушаемость, – предложила Элен.
Она встала на колени, слегка развеселившись; с Джоном она никогда бы не стала делать ничего подобного.
Патрик посмотрел на нее снизу вверх:
– Это вроде теста на доверчивость?
– Нет-нет, это просто небольшое упражнение, чтобы выявить силу твоего воображения. Расслабься! Тут нет ничего необычного. Ты, возможно, уже делал такое на каких-нибудь конференциях по продажам или где-нибудь еще.
– Ладно. – Патрик тоже встал на колени, лицом к Элен, и храбро расправил плечи. Запах его лосьона после бритья был все еще достаточно нов, чтобы вызывать у нее волнение. – Мне закрыть глаза?
– Нет. Просто сложи руки вот так. – Элен сложила ладони, как для молитвы, а потом подняла указательные пальцы, чтобы они выпрямились в линию, но не соприкасались. В этом было нечто весьма, весьма сексуальное. – А теперь представь, что некая мощная магнетическая сила тянет кончики твоих пальцев друг к другу. Ты борешься с ней, но воспротивиться не можешь. Наблюдай за пальцами. Сила нарастает. Еще нарастает. Она слишком велика… вот.
Пальцы Патрика сблизились и соприкоснулись.
– Видишь? Твое подсознание поверило, что эта сила реальна.
Патрик уставился на собственные пальцы, все еще прижатые друг к другу.
– Ну да. Я хочу сказать, я не знаю. Наверное, она ощущалась как реальная, но это просто потому, что я слушал тебя и делал то, что ты говорила.
Элен улыбнулась:
– Именно так. Любой гипноз – это самогипноз. Никакой магии.
– Проделай еще что-нибудь.
– Хорошо. Только на этот раз закрой глаза и вытяни руки перед собой.
Патрик так и сделал, и Элен на мгновение умолкла, рассматривая его лицо, освещенное луной.
– Эй!.. – окликнул он ее.
– Извини. Все в порядке. Представь, что я привязываю к твоему правому запястью огромный воздушный шар, наполненный гелием. Он тянет твою руку вверх. Почувствуй эту тягу. А теперь в твою левую руку я вкладываю ведро. Оно очень тяжелое, потому что наполнено тяжелым влажным песком с пляжа.
Правая рука Патрика взлетела вверх, а левая упала вниз. То ли он это сделал, чтобы доставить Элен удовольствие, то ли он на самом деле был идеальным объектом для гипноза.
– Открой глаза, – предложила Элен.
Патрик распахнул глаза и посмотрел на собственные руки.
– Хм… – только и произнес он.
И тут же протянул руки вперед и обхватил Элен за талию. Он опустил голову, словно собираясь поцеловать Элен, но вдруг замер и тут же резко развернулся, чтобы посмотреть назад.
– В чем дело? – спросила ошеломленная Элен.
– Извини, – ответил Патрик. – Показалось, я что-то слышал. И подумал, что это она.
Вопроса, кто такая «она», уже не возникало. Элен огляделась, всматриваясь в тени под мостом, взглядом выискивая затаившуюся женщину. И отметила для себя, что ее охватило легкое возбуждение: приятная волна адреналина прокатилась по телу при мысли о том, что преследовательница Патрика втайне наблюдает за ними.
– Ты ведь сегодня ее не видел? – спросила Элен.
В другой вечер, когда они ходили в кино, а потом ужинали, Патрик ни словом не упомянул о том, что заметил где-то Саскию, пока они не вернулись к машине и не нашли ее письмо, засунутое под «дворники».
Патрик осмотрелся вокруг, его глаза сузились. Потом снова сел.
– Нет, не видел. Думаю, решила дать нам выходной. – Он обнял Элен. – Прости, мне очень жаль. От всего этого я иногда становлюсь нервным.
– Могу вообразить, – с сочувствием произнесла она.
Похоже, за опорой моста что-то шевельнулось. Нет. Просто игра света, черт побери!
– Значит, вся твоя работа построена на силе ума.
– Именно так. На силе подсознания.
– Я в это верю, не пойми меня неправильно… – начал Патрик.
Ну вот, приехали. Желудок Элен сжался в тугой комок.
– Но есть ведь какой-то предел, какие-то границы этого, разве не так?
– Что ты имеешь в виду?
Патрик не Джон, одернула она себя. Он просто разбирается, формирует собственное мнение. Успокойся.
– Я только хочу сказать, это ведь не может излечить все подряд. Когда Колин – она была моей женой… когда она заболела, люди постоянно ей твердили, что нужно думать только о хорошем, не допускать дурных мыслей. Как будто она могла просто мыслями прогнать рак. А когда она уже умерла, как-то раз по телевизору я видел женщину, которая говорила: «Я отказалась верить, что рак может меня победить. Видите ли, у меня двое маленьких детей. Я должна была жить». Меня это взбесило. Словно Колин сама виновата в том, что умерла. Словно ей нужно было просто постараться как следует.
Так, вот тут надо поосторожнее. Элен открыла было рот, но снова его закрыла.
Патрик положил ладонь на ее колено.
– Кстати, я не хочу, чтобы ты чувствовала себя на слишком зыбкой почве, если вдруг разговор зайдет о моей жене. Все в порядке. Я уже справился. Обещаю, я не собираюсь сваливать на тебя всякое такое.
«Хмм…» – мысленно протянула Элен.
– Моя мать – терапевт, – сказала она. – Так что…
Так что – что? Так что благодаря ей у меня есть кое-какие медицинские представления? Но моя мать, вообще-то, совсем не верит в то, что я делаю…
– Я занималась неизлечимо больными клиентами, чтобы облегчить их боли или снять стресс, но я бы никогда, никогда не стала им обещать, что вылечу их.
– Я совсем не это имел в виду, – сказал Патрик, его ладонь сжала колено Элен.
– Знаю. – Элен накрыла его руку своей, гадая, не видит ли он прямо сейчас перед собой лицо покойной жены.
Она не стала говорить Патрику, что сама всегда верила: мозг способен проявить чудесные скрытые силы.
«Предъяви эмпирические доказательства», – прозвучал в ее голове голос Джона.
Какое-то время Элен и Патрик молчали. С другой стороны залива до них долетел гудок парома. Позади них послышались чьи-то шаги. Они оба обернулись и увидели какую-то женщину в темном деловом костюме и белых туфлях, шедшую по дорожке в их сторону.
– Это не… – заговорила Элен.
– Нет, – ответил Патрик, и его лицо разгладилось, когда на женщину упал свет уличного фонаря.
Они снова умолкли. Элен думала о том, насколько плотно она заперла огромную часть самой себя за долгие годы жизни с Джоном. Но если вот эти новые отношения продолжатся, ей необходимо распахнуть закрытые двери. Впустить внутрь свет! Воздух! И… Стоп, хватит этих домашних метафор!