Страница 39 из 48
-- Ну, да. А когда в соседней комнате разговаривают, волей-неволей прикладываешь ухо к щели. Так когда вы бросили взгляд на душителей свобод?
-- Месяц назад или даже больше, -- буркнула Ася. – Я сама знаю, что это нехорошо, и нечего издеваться.
-- Я не издеваюсь, -- очень серьезно пояснил адвокат. – Я просто хочу знать правду. Поскольку ваш брат не убивал – а я надеюсь, что это так, -- любая мелочь может его спасти. Если вы вспомните что-нибудь, что показалось необычным, странным... не обязательно оно случилось здесь, а начиная с вашей встречи с Саломеей...
Покраснев еще сильнее, Ася выдавила:
-- Князь Георгий немножко за мной ухаживал, словно за взрослой. А еще он тайком переписывал бумаги из секретера Саломеи. Да, я за ним подглядывала! – и она вызывающе вскинула голову.
-- Больше ничего? – уточнил Коцебу. – Ладно, отдыхайте, ждите приезда отца. Все будет хорошо. Кстати, о родителях Саломеи. Смерть от дизентерии трагична и весьма мучительна, однако не нахожу в ней ничего загадочного.
-- Дизентерии? – потерянно повторила девочка. – Но Саломея говорила всем...
-- Очевидно, рвота с поносом ее не устраивали, и она предпочла навести тумана. Однако близкие, разумеется, знали подробности, хоть и распостранялись о них. Идем, Евгений.
И, кивнув на прощанье Асе, друзья вышли из комнаты.
Глава восьмая,
о способах лечения от несчастной любви
-- Ты действительно думаешь, Саломею убил не Арсений? – с надеждой осведомился Красилов. – Кстати, куда мы идем?
-- Пытаемся его найти. Я пока не готов тебе ответить. С одной стороны, все идеально сходится: налицо и улика, и возможность, и мотив. Пылкий юноша, возмутившись, что ему предпочли другого, решил зарезать предмет страсти. Что и выполнил, потеряв на месте преступления собственные антимонархические стихи. Газетчики будут просто счастливы! Да и Харламов не обидится. Разумеется, Колебатели основ порадовали бы его гораздо больше, но и студент-революционер – удачный вариант для карьеры. Ася не зря опасалась за брата.
Не выдержав, Евгений перебил:
-- Как ты догадался, что колоски подложила именно она? Ты так уверено на нее набросился, что ей, бедняжке, ничего не оставалось, кроме как признаться...
Александр пожал плечами.
-- Посуди сам. Побеседовав с Десятниковым, я понял: Колебатели основ не имеют к преступленью ни малейшего отношения. К чему тогда колоски? Случайность? Вряд ли – очень уж демонстративно они лежали. Значит, кто-то хотел свалить вину на Колос. Либо убийца, либо человек, желающий убийцу защитить. Пока ты бегал к Харламову, я изучал следы около автомобиля. Вечером погода еще была сырой и теплой, а земля мягкой. К утру, правда, подморозило, однако кое-что обнаружить удалось. В частности, отпечаток Асиного ботинка.
-- Так она же приехала вместе с компанией на автомобиле Саломеи, -- напомнил Евгений. – Потому и отпечаток.
-- Да, однако на ее отпечатке была кровь. Значит, девочка возвращалась уже после убийства или во время него. Едва выяснив это, я решил: как только разберусь с Колосом, серьезно с нею поговорю. Ну, а дальше... Ася развита не по годам, однако притворщица из нее никудышная. Равнодушие к смерти боготворимого Толстого, попытки отправить нас на поиски Саломеи, настойчивое упоминание Колебателей основ... ясно, что она видела труп и пытается спасти брата. Но откуда твердая убежденность, что обвинят именно Арсения? Лишь из-за того, что Саломея его отвергла? Ася так убеждала нас, будто других причин нет, что стало ясным: конечно, они есть. Я не знал, какую его вещь она унесла с места преступления и спрятала, однако в самом факте похищения сомневался мало. Либерально настроенная девочка не станет подбрасывать улики против революционеров, не имея очень весомых причин.
-- Не спорю, стихи Арсения ужасающи, -- помолчав, констатировал Красилов. – Но он хороший, искренний мальчик. Мне не верится, что он убийца.
-- Да и мне не очень, -- кивнул Коцебу. – Улика слишком уж нарочитая. Месяц назад сочинил четверостишие – и до сих пор таскает его с собой? Учитывая, что стихи Арсений пишет постоянно, у бедняги карманы бы давно лопнули. А почему листок оказался на сиденье, рядом с левой рукой Саломеи? Получается, девушка находилась вместе с убийцей в автомобиле, он вытащил нож, по случайности вместе с листком, и нанес удар. Потом вышел и зачем-то частично вытащил тело жертвы наружу. Маловероятно. В тесноте трудно проткнуть именно сонную артерию – а убить, перерезав обычную вену на шее, практически нереально. Но даже если ты попал, куда нужно – брызнет фонтан крови, твоя одежда пропитается ею насквозь.
Евгения замутило, он закрыл глаза и сжал зубы, однако мужественно терпел. Другу необходимо обсудить ситуацию, проверить на ком-то версии – значит, придется слушать и даже вникать.
-- Я почти уверен, что Саломея сидела в автомобиле при открытой дверце, спустив ноги на землю, а собеседник стоял снаружи, -- самозабвенно вещал между тем адвокат. – Раз -- и он мгновенно перерезал ей горло. Девушка упала на сиденье в той позе, в какой мы ее нашли. Себе убийца изначально выбрал позицию сбоку, чтобы не испачкаться кровью. Вырони он при подобном раскладе лист бумаги, тот лежал бы на земле, у ноги жертвы, а не у руки. Выходит, стихи были положены специально, или их обронила сама Саломея, или Арсений во время пути в Астапово. Первый вариант представляется наиболее логичным.
Удовлетворенно кивнув, Александр продолжил:
-- Это что касается улики. Теперь возможность и мотив. Скажу то же, что про Михаила Десятникова: артистические личности, с легкостью совершающие самые страшные вещи в своих творениях, редко переходят к делу. В каком-то смысле они даже любят пострадать и гордятся разбитым сердцем. Уверен, Саломея у Арсения не первое увлечение и не последнее. Рано или поздно он найдет девушку, которая захочет прибрать его к рукам, но до этого немало красоток ответят отказом, и если он начнет их убивать, бедняге придется серьезно потрудиться. К тому же он не забрал бы у жертвы драгоценности. Прикончить даму подобный юноша может счесть романтичным, а вот ограбить для него -- верх вульгарности. И способ преступления неподходящий. Будь Саломея застрелена, еще ладно, но зарезать... Я верю Асе: ее брат и курице-то не сумеет свернуть шею, а уж проткнуть ее девушке... разве что по удивительной случайности, предварительно напившись до бесчувствия. Ты, конечно, не знаешь, где здесь удобнее всего напиться?
Евгений аж вздрогнул от неожиданности.
-- Ну, и переходы у тебя! Напиться? В смысле, водкой?
-- Вся водка в буфете выпита поклонниками аскетичнейшего из графов, -- взглянув на друга не без жалости, объяснил Коцебу. – Но уверен, кто-нибудь в округе варит самогон. Полагаю, не в самом Астапове – здесь все-таки станция, жандармы, -- однако неподалеку. Может, в Вишенках, куда отвезли тело Саломеи? – Адвокат задумался. – Но не стучаться же во все дома подряд. Вот что! Поищем нашего друга Десятникова. Вряд ли автор столь неординарных картин способен прожить день без алкоголя. Почему я сразу у него не спросил? Правду говорят – из-за дурной головы ногам горе.
Окончательно опешив, но даже после бессонной ночи чувствуя, что не так все просто, Красилов недоверчиво уточнил:
-- Тебе необходимо срочно выпить?
-- Нет, я хочу найти Арсения Кузнецова, узнать, как он провел ночь, и исследовать, нет ли крови на его одежде. Подобный юноша вряд ли стерпит удар судьбы без зрителей. Он отыщет подходящую компанию, дабы проклясть бессердечную кокетку и совместно утопить горе в вине... в данном случае, боюсь, в жуткого качества самогоне. О, вот и Десятников. Так и знал, что он займет-таки удобное местечко в зале ожидания. Эти художники не от мира сего устраиваются не хуже нас, практичных грешников... по крайней мере, за ночлег ему платить не приходится. В отличие от меня, который отдал бешеные деньги, а в результате даже не прилег.