Страница 20 из 74
Я посмотрела в его задумчивые умные глаза. О чем он думал?
– Помните, что я тогда сказал вам на площади в вашем поселке Со?
Я покачала головой:
– Вы тогда немало сказали…
– Я сказал, что я буду отвечать за вас. И теперь это стало моей обязанностью, пока вы не станете на ноги. Я так понял, теперь с вами будет учиться ваш сводный брат? – он сделал паузу, желая убедиться, что это правда. Я кивнула, и он продолжил: - Это хорошо. Мне будет много легче. Он умен, я это сразу заметил, так что в целом, он может легко вам помочь. А в остальном, что касается ваших обязанностей кашиасу, я помогу вам, введу в курс дела. Только я хотел бы попросить вас о… - он замялся.
Должен ли он просить меня о таком?
– О чем? – спросила я его.
– О послушании.
Я подняла брови.
– А разве у меня есть выбор? Я, по-моему, уже давно вас слушаюсь.
Он кинул на меня сомневающийся взгляд, но ничего не сказал по этому поводу.
– Если вам что-то будет не понятно, обращайтесь ко мне. Я помогу. Только прошу вас, иата Лана, носите с собой коммуникатор. Это просто невыносимо, когда вас нужно где-то искать. Почему вы не взяли сегодня с собой свой коммуникатор?
– Забыла, - я виновато опустила глазки.
Он снова посмотрел на меня с осуждением.
– Скажите, пожалуйста, а почему вы так удивились там в библиотеке, когда я вас нашла с Забавой? Я что-то сделала не так? – перевела я тему.
Он покачал головой, отодвигая уже пустую тарелку и пододвигая к себе десерт.
– Нет. Меня удивило, что вы увидели глазами Забавы… ммм… так рано. Такое тесное общение наездницы с ниясытью происходит намного позже. Причем, через особые тренировки. Так просто наездницы не смотрят глазами своих ниясытей. А вы только соединились с нею и уже так близки! Это парадокс.
– Тут один сплошной парадокс, - буркнула я. – И вообще, я - одно большое недоразумение, - и почему я это сказала вслух?
Он ухмыльнулся, но отрицать не стал. Меня это еще больше огорчило.
– То, что вы так быстро находите общий язык со своей ниясытью – весьма впечатляет. Такого в нашем обществе нет. Может, и было когда-то, но не на моей памяти. Цените эту привязанность вашей Забавы. Она даст вам еще больше, - теперь его улыбка была очень доброй и эти его ямочки… прелесть.
Я ими залюбовалась.
– А могу я еще спросить вас?
– Я думаю, что вы можете меня не спрашивать о том, чтобы спрашивать меня о чем-либо, - лихо он закрутил. - Так задавайте свои вопросы, - он допил напиток и откинулся на стуле, опершись на спинку и закинув руку за нее.
Выглядело это так, будто он – хозяин жизни. Я выпрямила спину и выпалила.
– Мне сообщили сегодня, что я буду учиться три года до тех пор, пока Забава не поднимется в свой первый брачный полет. Это так?
– Так, - он чмокнул уголком губ, выгоняя остатки пищи из-за десен.
– А как все это происходит? Что я должна делать? А как я буду потом учиться? Будут ли меня через год определять в специализированную группу после сдачи годовых тестов?
Он слегка закивал, и его улыбка стала снова насмешливой. Вот бы дать ему по этой его самодовольной физиономии каким-нибудь пирожным!
– Вы об этом узнаете в процессе вашего обучения. Не все сразу.
– Я хочу знать хотя бы в общих чертах. На что мне настраиваться? – я постаралась сделать свой голос требовательным.
Он повернул голову к окну.
– Через три года Забава должна подняться в свой первый брачный полет и выполнить свой долг перед Ириданией. Нам нужны молодые и сильные ниясыти. И чем больше, тем лучше. Вы станете полноправной кашиасу. На ваши плечи лягут нелегкие обязанности… Тогда вам будет не до обучения. Поэтому… - он замолчал и посмотрел на меня как-то странно, изучающе.
Внутри все сжалось. Мне стало страшно. Что меня ждет в действительности?
– Что «поэтому»?
Наран подвинулся немного вперед и локтями оперся на колени, соединив ладони и сделав гримасу в стиле «Понимаешь ли…»
– Лана, - он прокашлялся, - иата Лана, в течение этих трех лет вы должны найти себе спутника жизни. Тогда ваши обязанности он понесет на своих плечах. Миром Иридании правят мужья шиасу. Они создают совет и руководят Высшей палатой.
Моя челюсть упала ниже талии. Как? Но я же… Дыхание сперло. Мне показалось, что что-то сжало мою грудную клетку и не давало дышать. Наверное, для первого дня слишком много информации. Голова начала ныть от избытка эмоций и информации. Может, не стоило об этом пока говорить? Наран сморщился в нежелании говорить на эту тему.
– Это вам должна была рассказать другая кашиасу. Мир наездников другой. Здесь правила отличаются от жизни и правил простых людей, - он снова откинулся на спинку стула. – Наездницы королев отличаются особо. Они отвечают за продолжение рода ниясытей, может, даже больше, чем сама королева. Вы дальше еще убедитесь, что ваш эмоциональный фон очень сильно будет отражаться на Забаве. Она будет жить вашими эмоциями. И ваша личная жизнь ярко будет отражаться на ее… личной жизни. Вы обязаны быть замужем.
Я вся затрусилась. Я не верила своим ушам. И эта его самодовольная ухмылка… Даже его ямочки на щеках уже не успокаивали меня. Я пришла в великий ужас. Я смотрела на него немигающим взглядом. Потом перевела глаза на Забаву, которая смотрела на меня обожающим взором. И впрямь сегодня тяжелый день. Столько всего сразу навалилось. Потяну ли я?
– А если я не…
– Это не обсуждается, - его тон звучал непреклонно.
Я вздрогнула, словно он меня ударил по лицу, и обиженно посмотрела в его нахмуренное лицо.
– За вами остается лишь выбор в том, кто станет вашим мужем, - он говорил это так просто, словно говорил о рыбалке и напоминал взять удочки, словно эта такая элементарная истина, о которой мне нужно было догадаться сразу.
Мои губы задрожали. Захотелось вскочить на ноги и кричать. Эта сильная эмоция взбудоражила Забаву. Она резко отодвинулась от меня. Громко затрубила на всю столовую. Так возмущенно и требовательно! Раскрыла свои маленькие неокрепшие крылья и забила ими воздух. Столы и стулья разлетелись в стороны. А я сидела, как окаменевшая, потупив невидящие глаза. То, что было у меня внутри, сразу же отразилось на Забаве. Наран резко поднялся, оглянулся. На его лице возникло неподдельное изумление и… ужас. Забава била воздух крыльями, изгибала шею, шипела. Крутилась на месте. А я ничего больше не видела. Эта информация меня рассердила почему-то очень сильно, переполнив душу могучим протестом. Какие ужасные законы! Я продолжала сидеть и смотреть перед собой. Тут я почувствовала, как меня кто-то схватил за плечи и так сильно встряхнул. Да так, что я опрокинула голову назад и услышала, словно издалека:
– Лана! Успокойся! Угомони ее! Лана! Лана! Лана! Да что же с вами? Что я такого сказал?!
Я подняла на него шокированные глаза. Паника стала отступать. Забава рядом пискнула и притихла. Я смотрела в ошарашенные синие глаза куратора. Странно, но его сильные руки меня успокоили. И тут я сумела выдохнуть. Обмякла.
– Простите, я не ожидала от себя такой реакции, - опустила взгляд. – Сейчас, почему-то все вокруг воспринимается так остро…
Наран присел передо мной на корточки так, чтобы смотреть на меня снизу вверх. Его глаза выражали понимание.
– Простите, меня, иата. Я должен был предположить, что мои слова могут вызвать у вас такую реакцию. Может, это для вас болезненный вопрос? Вы мне скажите, - в его взоре я увидела обеспокоенность.
Его руки еще лежали на моих плечах, когда я отстранилась от него. Глянула на Забаву. Протянула к ней руку. Погладила по голове и получила взамен довольное урчание. Она потянулась ко мне и положила мне снова на колени голову, попросив меня так больше не расстраиваться. Я пообещала, что буду себя контролировать дальше. Бросила взгляд в помещение столовой. Там никого уже не было. Только озадаченные официанты и вышедшие на шум повара.
– Господин Наран, а я должна выйти только за наездника?