Оковы страсти

— Мисс Ховард… Извините, сэр… Сейчас наш танец?

— Да, конечно, второй вальс. Я, конечно же, не забыла. Но мистер Сатерлэнд так интересно рассказывает о своей службе адъютанта губернатора, что я даже не заметила, как начался танец.

Алекса, повернувшись к лорду Чарльзу, стала объяснять ему, что мистер Сатерлэнд был так добр и любезен, что отказался от танца с ней для того, чтобы принести ей бокал пунша, о котором она его попросила. Но взгляд, брошенный ею на лорда Чарльза из-под опущенных ресниц, красноречивее всяких слов сказал ему, что она бы со значительно большим удовольствием беседовала с ним, хотя элементарная вежливость вынуждает ее слушать этого напыщенного и скучного мистера Сатерлэнда. Алексе удалось сделать так, что мистер Сатерлэнд, со своей стороны, считал, что неподдельный интерес, который мисс Ховард проявляла к беседе с ним, несмотря на стоящего рядом виконта, служит лучшим подтверждением ее заинтересованности в нем самом. Конечно, она обменялась несколькими словами с лордом Чарльзом, но это говорит лишь о ее прекрасном воспитании. Когда Алекса пошла танцевать с лордом Чарльзом, извинившись перед адъютантом, она едва не рассмеялась, заметив глупую улыбку молодого человека, и подумала о том, какими же отъявленными болванами могут быть мужчины.

Улыбка виконта Диринга была довольно печальной, когда он обратился к своей партнерше:

— Какое у вас доброе сердце! Должен признаться, что мне самому жаль этого бедного молодого человека.

— Он действительно очень молод, правда? Лишь немного старше моего младшего брата Фредерика. Мне кажется бедный мистер Сатерлэнд очень скучает по дому и по своей маме.

— Я прошу вас не думать больше о нем, иначе мое сердце разобьется. Знаете ли вы, мисс Ховард, что я считал каждую минуту, ожидая этого момента?

— Вы кокетничаете со мной, лорд Чарльз.

— Откровенно говоря, я стараюсь делать это. Вам это не нравится?

— Да нет, не думаю. Особенно теперь, когда вы так откровенны со мной. Я хотела бы…

Алекса замолчала, не решаясь продолжить, но лорд Чарльз заинтересованно спросил:

— Что бы вы хотели, мисс Ховард?

— Честно говоря, не знаю, следует ли мне говорить об этом, ведь мы только что познакомились с вами, но мне всегда хотелось, чтобы люди вели себя честно и были прямы и откровенны в отношениях друг с другом. А как вам кажется?

Ее неожиданный вопрос застал его врасплох, и лорд Чарльз немного замешкался, прежде чем ответить на него:

— Я полагаю… Честно говоря, мне бы тоже этого хотелось. Но мы живем в обществе, в котором остальные люди не разделяют эту точку зрения и принимают честность за слабость или элементарную глупость. Так что же нам остается делать? Но по-моему, мы заговорили о слишком серьезных вещах. Пожалуйста, расскажите что-нибудь о себе, мисс Ховард, о своем доме, о своих увлечениях…

— Здесь, на Цейлоне, я веду довольно замкнутую, я бы сказала, затворническую жизнь. Я никогда в жизни не путешествовала. Но миссис Маккензи, наверное, вам все давно рассказала. Скучная, тихая жизнь на кофейной плантации в далекой провинции вряд ли заинтересует вас. Ваша жизнь совсем другая, она полна впечатлений. Вы много путешествуете? Не кажется ли вам здешняя жизнь какой-то замедленной по сравнению с Англией или Европой? Надеюсь, вас не смущает такое обилие вопросов?

Лорд Чарльз, который являлся постоянным объектом внимания лондонских свах и был счастлив избавиться от них хоть на некоторое время, сейчас совершенно искренне заинтересовался этой необыкновенной молодой женщиной. Она действительно необыкновенная! Настоящее сокровище, которое он никак не ожидал найти в этой маленькой колонии. Она была ни на кого не похожа, в ней чувствовалась уверенность в себе, которой обычно так не хватает девушкам ее возраста. Она такая живая и энергичная, лорд Чарльз почувствовал это, несмотря на ее безукоризненные манеры великосветской леди. Глядя на волосы мисс Александры Ховард, он вдруг вспомнил свою кобылу. Послушание этого животного заканчивалось в тот самый момент, когда всадник отпускал поводья. Не чувствуя твердой руки, она делала то, что взбредет ей в голову. Гордая посадка головы девушки, долгий взгляд ее блестящих глаз и тонкие трепещущие ноздри усиливали это сходство. Она была бы редкостным подарком любому мужчине, которому первому посчастливилось бы приручить ее.

За обаятельной улыбкой лорду Чарльзу удалось спрятать свои мысли.

— Какой же мужчина откажется поговорить о себе? Но должен предупредить вас, что если уж я начну рассказывать, вам придется пообещать мне еще несколько танцев, если только мой рассказ не наскучит вам значительно раньше! Правда, я должен сразу признаться: у меня не было каких-то особых приключений… Если вам действительно нравятся подобные истории, попросите моего кузена. Знаете, я объехал всю Северную Америку, прежде чем нашел его в одной из бывших испанских колоний. Несколько лет назад они отделились от Испании и присоединились к Мексике. Вам не скучно?

— Нет, что вы! Напротив, заинтересовали меня! Мне всегда хотелось как можно больше узнать об Америке.

— Хорошо, я продолжу, но… с условием, что остановите меня, как только вам станет скучно…

Лорд Чарльз продолжал говорить тем же непринужденным тоном:

— Не знаю, как начать, чтобы не превратиться в учителя географии. Эта бывшая провинция Испании называется Калифорнией, жизнь там, являя собой причудливую смесь дикости, свободы и феодализма, сильно отличается от той, к которой я привык в Европе. Это огромная страна, которая еще толком не нанесена на карты. Мой дядя был морским капитаном из Бостона. Это в Соединенных Штатах Америки. Однажды он бросил якорь в одном из портов Калифорнии, чтобы купить там кожу и жир. Там он и встретил симпатичную испанку из благородной семьи, наследницу большого состояния, ее семья до сих пор считается одной из самых богатых и влиятельных в Калифорнии. Должен сказать, принимали меня там просто прекрасно. Это богатая и плодородная земля, где можно встретить все что пожелаешь, от заснеженных гор до пылающих солнцем пустынь и океана. Я бы с удовольствием остался там жить, если бы не огромные, выше человеческого роста, злобные медведи и не горные барсы. Я уж не говорю о диких индейских племенах. Поскольку мне не доставляет удовольствия подвергать себя риску и я не люблю опасные приключения в отличие от своего кузена, признаюсь, я предпочел поселиться в цивилизованной Европе. Поэтому могу поделиться с вами только чужими впечатлениями. Надеюсь, вы не будете презирать меня за это?

— Конечно, нет! — быстро ответила Алекса, ласково улыбнувшись ему. — Приключения хороши, пока о них читаешь или слышишь, но жить, постоянно подвергая себя риску и опасности, очень трудно и вряд ли интересно. Надеюсь, этот ваш дальний родственник живет в безопасном месте Калифорнии?

— Мне удалось уговорить Николаса поехать со мной в Англию, позже вы с ним непременно познакомитесь. Сейчас он в саду беседует с губернатором. Но я должен предупредить вас: он очень сложный человек! Он циничен, у него довольно грубые манеры, и ему абсолютно все равно, кто и что о нем думает. Мне не терпится посмотреть, как он будет вести себя в Лондоне! Это должно быть забавно! Но вы не подумайте, что он какой-нибудь полуцивилизованный колонизатор. Николас может быть очень вежливым и галантным, если сочтет нужным. Он несколько раз был в Европе. Но когда мы в этот раз приехали в Лондон…

Лорд Чарльз внезапно замолчал. Он подумал, что, с его стороны, страшно невежливо все время говорить самому. И прежде чем танец закончился, он пригласил Алексу на легкий ужин, который чуть позже должны были накрыть в галерее. С извиняющейся улыбкой он наклонился к Алексе:

— Мне не следовало так много говорить. Но это ваша вина, мисс Ховард, вы так хорошо умеете слушать.

Мисс Александра Ховард, которую, как он уже заметил, друзья называли просто Алекса, все больше и больше интересовала лорда Чарльза. По словам миссис Маккензи, Александра хорошо стреляла и ездила верхом, много читала и прекрасно владела пятью языками. Она определенно не была синим чулком. Он не мог найти в ней никаких недостатков — факт, удивлявший его самого. Виконт, который считал себя знатоком женщин, был очарован Алексой.