Страница 6 из 10
– А я тут, это…
– До Гнилой Речки докинешь?
– Что? Простите…
– До Гнилой Речки, двести.
– Э-э-э… Мне до Умертвинской-Ямской, – назвал свою станцию метро Артём. – Не знаю сколько.
Он заискивающе улыбнулся.
– Ладно, пусть Умертвинская. Сто?
– Окей, сто.
Цен Артём не знал, оставалось только поверить.
– Ну, иди сюда.
Артём подошёл. Леший, прежде чем опешивший Артём успел что-то сказать или сделать, накинул ему на голову уздечку, сунул в разинутый рот трензель, и…
Дальше Артём помнил плохо. Как во сне: вокруг что-то мелькает, сливаясь в цветные полосы, в ушах свистит ветер, он несётся, куда-то сворачивает, через кого-то перескакивает, ему что-то кричат, но он слышит словно через воду: замедленные глухие звуки: «Стооооооооооооооооойййййййййййскоооооооооотииииииииинааааааааааа».
Пришёл в себя на лавочке, недалеко от станции метро. Рубашка мокрая, в боку кололо, лёгкие как песком засыпало. Из нагрудного кармана торчал уголок купюры. Рубли здесь ходили наравне с долларами, евро, золотом и клятвами.
Артём вытащил бумажку. Сто рублей. Как и положено провинции, Тут всё было сильно дешевле, чем в Москве. Решив даже не думать о том, что это сейчас было, Артём сунул сотню обратно в карман и пошёл домой. Мышцы ног побаливали.
Умылся, почистил зубы купленной на сотку зубной щёткой. Местного производства, с деревянной рукояткой и свиной щетиной. Зато зубная паста не нужна, начинаешь водить по зубам, из неё лезет пена. Продавец в киоске сказал, что хватит на месяц. Импортные щётки, то есть из Москвы, пены не давали и стоили гораздо дороже.
Лёг, чувствуя, что засыпает, но соседи сверху устроили скандал. Судя по доносившимся сквозь сон обрывкам фраз, над ним жили торшер и поганка.
– Ты свои споры по всему району разбросала, – кричал Торшер.
– А ты свою вилку в любую розетку готов воткнуть! – отвечала поганка.
– Странно, какие розетки?! Тут же нет электричества, – сквозь сон подумал Артём, а потом ему приснились метро, двери, и выспался он плохо.
Да ещё встал раньше, чем надо: без будильника боялся проспать, волновался перед первым выходом наружу.
На работу – это он первый раз так подумал – Артём шёл пешком, по правой стороне тротуара, подальше от проезжей части. Табачный Дух встречал его на крыльце, ровно под вывеской «Регистрация и распределение».
– Ты это, не обиделся? – вместо приветствия спросил он.
– Нет, ну что вы, – сказал чистую правду Артём.
Обижаться на что-либо было трагически поздно.
– Ну, внутрь заходить не будем, там нам делать нечего. Айда в метро, по дороге тебя проинструктирую.
До Конечной было минут десять ходьбы. Инструкции Табачного Духа сводились к выяснению вопроса, хочет ли Артём жить.
– Вот ты скажи мне, ты жить хочешь?
– Да.
– Нет, ты мне серьёзно скажи.
– Да.
– Подожди, ты не спеши, ты подумай хорошо, потом отвечай.
– Да.
– Что «да»?
– Хочу.
– В каком виде?
– Хочу… Ой! – Артём спал на ходу и споткнулся на ровном месте, вспомнив гильотину. – Ну это, как сейчас чтобы.
– Молодец, правильный ответ! А хочешь жить, хоть на том свете, хоть на этом, – меня слушай.
– Угу.
– Руки никуда не суй. В карманы сунь. Что в карманах?
Артём показал скатанную в шарик обёртку от жвачки.
– Выбрось. Вот, возьми.
Дух непонятно откуда достал конверт, без марок и надписей. В нём лежала электронная карточка для прохода в метро и один жёлтый металлический жетон с буквой М.
– Это чтобы здесь, – показал Дух на жетон. – Когда у вас ими пользоваться перестали, наши всё забрали.
У вестибюля, стеклянного, как на московских окраинах, Дух придержал Артёма за плечо.
– А сейчас запоминай. Утро. Солнце. Слева киоск, вениками для мётел торгует. Видишь?
– Ага.
– Открыт. На газоне леший, обожравшийся грибов, видишь, валяется?
– Не вижу, – забеспокоился Артём.
– Правильно, потому что его там нет. Ванька! – заорал Дух. – Ванька! Ну куда делись, тащи дрова эти.
Из-за киоска появился, очевидно, Ванька, тянущий за ноги мохнатого лешего.
– Левее, левее. Всё, бросай. Через пять минут можешь забрать. Артемиус, глянь на него внимательно.
Артём скосил глаза. Воздух над лешим дрожал, как будто леший был хорошенько раскалён на спрятанной за киоском печке.
– Вывод?
– Не должно его тут быть.
– Правильно! Не должно. А он есть. Чем и обеспечивает переход. Он у нас на зарплате. Грибы – бесплатно, за счёт фирмы. Всё, пойдём… Стоять! Ну куда ты лезешь, мертвец ты ходячий?
Артём замер в крайне неустойчивой позе.
– Если ты войдёшь в метро через «Вход», ты знаешь, куда приедешь? Вот сейчас, когда леший там валяется?
– М-м-м? – ртом Артём решил на всякий случай тоже не шевелить.
Табачный Дух конспиративно оглянулся.
– В метро-три. Только я тебе этого не говорил. А нам надо в обычное метро. Значит, заходи через «Выход».
– Не брал я твой телефон. И тебя первый раз вижу!
Это был гном, встретивший Артёма Тут, и сейчас этот гном врал и не пытался сделать вид, что не врёт. Артём жалобно посмотрел на Духа. Дух пожал плечами и отвернулся – мол, сами разбирайтесь.
Про телефон Артём вспомнил, только увидев и узнав этого гнома с буквой М на шлеме. А в Москве без телефона как? Придётся покупать новый. Но денег с собой у него на телефон не было. И паспорта не было, кредит не оформить. И не забрать гном здоровее Артёма раза в два. Это не считая секиры с двумя лезвиями на ремне.
Артём начал закипать.
Не то чтобы у него никогда ничего не отбирали, включая телефоны. Но чтобы обидчик ему после этого попался, один и средь белого дня, это первый раз. И что с ним делать? Тут даже полиции нет…
От злости Артём покраснел, запыхтел, зубы его сжались, глаза сощурились.
О-па!
Над шлемом гнома определённо висело марево. Артём чуть повернул голову влево – вправо. Точно, шлем как нагретый. А вторая точка? Артёму повезло, а гному нет. За его плечом Артём увидел скамейку, на скамейке кружку, с нарисованным синим гномиком. Над кружкой поднимался пар, и этот пар еле заметно подрагивал. И первый раз Артём почувствовал то, о чем Дух столько раз говорил, но у него ещё ни разу не получалось. Он почувствовал, что было на месте, а что – нет. Артём молча обошёл гнома, схватил кружку, быстро вернулся к удивлённо обернувшемуся мошеннику и поставил кружку на его широкое плечо.
Шлем покатился по мраморному полу, звеня и подпрыгивая. Артём проводил его взглядом, нашёл глазами Табачника и первый раз увидел, как Дух бледнеет. От цвета дыма горящей сырой еловой ветки до еле заметного дымка листка папиросной бумаги.
– Ты-ты-ты как его? Ты-ты-ты зачем его? Ты-ты-ты куда его? – заикался Табачный Дух.
– Туда куда-то, – неопределённо махнул рукой Артём, сам не ожидавший такого результата. – Вот! – Он показал на то место, где стоял гном. – Вот! – радостно повторил он, найдя себе что-то вроде оправдания.
На мраморном полу лежал его телефон. С треснувшим после падения с высоты гномьей бороды экраном.
– Вот, – согласился Дух. – Да-а-а… Ну ты…
Он медленно провёл взглядом по пустому перрону.
– А! Ха!
Дух подплыл к колонне и поковырял пальцем отклеившийся край какой-то рекламы. Что-то вроде «Гарантируем бессмертие. В случае неудачи оплачиваем похороны».
– Хм. Повезло тебе, Артемиус. Очень повезло. А Федьке повезло ещё больше. Хотя он этого ещё не знает.
– А-а-а куда я его это? – рискнул спросить Артём.
– Судя по всему, Руанда. Гора Вирунга. Заповедник горных горилл.
– Ой…
Артёму стало как-то нехорошо.
– Но! – Поднял указательный палец Табачный Дух. – С ограничением по времени. Видишь? – Тем же пальцем он показал на отклеившийся уголок объявления. – Завтра утром вернётся. Тело, так обязательно вернётся. Не менее, чем на девяносто процентов, – сказал Дух уверенным, хотя и дрогнувшим разок голосом.