Страница 19 из 23
Фролих понимающе кивнула:
– Мы как раз и отсылали это письмо в ФБР, поскольку у них возможности куда обширней наших.
В комнату постучали. Ричер поднялся и, подойдя к двери, посмотрел в глазок. Это пришел официант с кофе. Ричер открыл дверь и принял у него поднос. На нем стоял большой кофейник, три перевернутые чашки и три блюдца. Ни молока, ни сахара, ни ложек, только еще одна роза в изящной фарфоровой вазе. Он поставил поднос на стол, а Фролих предварительно отодвинула фотографию в сторону, освобождая ему место. Нигли перевернула чашки и принялась разливать ароматный напиток.
– Так что же удалось обнаружить экспертам ФБР? – спросила она.
– Конверт рассказал мало, – начала Фролих. – Стандартный, из коричневой бумаги, с клеевым клапаном и металлической застежкой-«бабочкой». Адрес напечатан на самоклеящейся бумажке, скорее всего, на том же самом принтере, который использован и для послания. Лист внутри оказался не сложенным. Клеевой слой намочен водой из-под крана. Никакой слюны, а следовательно, мы не имели возможности определить ДНК. На металлической застежке также не обнаружено никаких отпечатков пальцев. А вот на самом конверте их нашлось целых пять комплектов. Три принадлежали работникам почты, их отпечатки находятся в файлах правительственных сотрудников. Это одно из условий, о котором им сообщают в день найма. Четвертым оказался почтальон, разносящий письма в Сенате, который передал конверт нам, последним – агент, который вскрыл конверт.
Нигли кивнула:
– Значит, о конверте лучше забыть сразу. Только должна заметить, что использовать водопроводную воду со стороны неизвестного достаточно мудро. Это парень начитанный, он идет в ногу со временем.
– А что насчет самого письма? – спросил Ричер.
Фролих взяла в руки фотографию и повернула ее к свету.
– Дикость какая-то, – начала она. – ФБР дало свое заключение о том, что бумагу изготовила компания «Джорджия-Пасифик», это лист из пачки, предназначенной для лазерных принтеров. Бумага высшего качества, пачка весит двадцать четыре фунта, бумага гладкая, изготовлена без использования кислот, размер стандартный для писчей бумаги: восемь с половиной на одиннадцать дюймов. «Джорджия-Пасифик» является третьей крупнейшей компанией по производству бумаги на официальном рынке. В неделю им удается реализовать сотни тонн этого продукта. Поэтому проследить путь одного-единственного листочка практически невозможно. Можно добавить лишь то, что эта бумага на доллар-другой дороже обычной, и это может кое-что значить. А может, и нет.
– Что они сказали насчет самих слов?
– Они отпечатаны на лазерном принтере фирмы «Хьюлет-Паккард». Это было определено по химическому составу порошка. Правда, установить номер модели не удалось, поскольку все основные принтеры этой фирмы используют один и тот же порошок. Шрифт «Times New Roman», полужирный, выбран из «Microsoft Works 4.5» для «Windows 95», размер шрифта четырнадцать.
– Могут они сузить все это до одной программы?
Фролих кивнула:
– Да. У них есть специалист именно по этому вопросу. Дело в том, что шрифты чуть-чуть различаются у текстовых процессоров. Те, кто пишет эти программы, иногда любят менять размеры межбуквенных просветов в отличие от расстояния между словами. Если вы будете долго смотреть на напечатанный текст, то поймете, что я имею в виду. И вот по этим расстояниям можно определить конкретную программу. Но и это вряд ли нам сильно поможет. Представляете, сколько у нас в стране существует таких персональных компьютеров, куда входит «Works 4.5»?
– Надо полагать, никаких отпечатков пальцев на листе не обнаружено? – поинтересовалась Нигли.
– Вот тут-то и начинается самое странное и дикое, – кивнула Фролих.
Она чуть сдвинула в сторону поднос с кофейником и положила на стол фотографию, указывая на верхнюю часть листа.
– Вот здесь, на самом краю бумаги, обнаружены микроскопические частицы талька. – Затем она указала на дюйм пониже верхнего края. – И здесь два мазка с тальковой пылью, один спереди, другой – сзади.
– Резиновые перчатки, – догадалась Нигли.
– Совершенно правильно, – утвердительно кивнула Фролих. – Одноразовые. Такие, какими пользуются врачи. Они поступают в больницы коробками по пятьдесят или сто пар в каждой. Внутри пересыпаны тальком, чтобы их легче было надевать. Но конечно, в коробке всегда присутствует некоторое количество просыпанного талька, поэтому он попадает и на внешнюю часть перчаток. Кстати, пыль на краю листа спеклась, а там, где она смазана, нет.
– Понятно, – кивнула Нигли. – Итак, наш приятель надевает резиновые перчатки, вскрывает новую пачку бумаги, быстро пролистывает ее веером, чтобы листы не застревали в принтере, отчего на верхнем крае остаются пылинки талька, заряжает принтер и печатает свое послание. При этом пылинки спекаются.
– Именно так, поскольку лазерный принтер при работе выделяет тепло, – подтвердила Фролих. – Черный порошок прилипает к бумаге в форме требуемых букв во время электростатического разряда, припекаясь за счет тепла. Температура при этом составляет примерно двести градусов. По-моему, происходит все это очень быстро, за какую-то долю секунды.
Нигли склонилась поближе к фотографии.
– Затем он вынимает нужный лист из поддона, держа его большим и указательным пальцами, отчего в верхней его части остаются мазки тальковой пыли, причем не спекшиеся, поскольку не участвовали в процессе напечатания текста. И знаете что? Все это происходило у него на квартире, а не в офисе.
– Почему ты так решила?
– Так как он схватил лист бумаги большим и указательным пальцами, значит, бумага выходит у него вертикально. Ну, так же, как поджаренный хлебец выскакивает из тостера. Если бы она выползала горизонтально, то отметки от пальцев были бы совсем другими. И спереди эта смазанная пыль была бы более заметна, нежели сзади. А единственная модель принтера «Хьюлет-Паккард» с вертикальным выходом бумаги – портативная, для домашнего пользования. У меня точно такой же, он достаточно медленно работает, и картриджа хватает только на две с половиной тысячи страниц. Любительская вещица. Вот почему я пришла к выводу, что он занимался этим у себя дома.
Фролих кивнула.
– Что ж, в этом есть свой смысл. Кроме того, он выглядел бы очень странно, если бы начал разгуливать в резиновых перчатках по офису.
Нигли улыбнулась, словно обрадовавшись своему успеху.
– Ну что ж, итак, он у себя в квартире, вынимает лист с посланием, кладет его в конверт, запечатывает при помощи воды из-под крана, но перчаток при этом не снимает. Вот поэтому мы и не имеем никаких отпечатков пальцев.
Фролих нахмурилась:
– Нет, не совсем так. Вот сейчас и начинается самое удивительное и непонятное. – Она указала на фотографию, ткнув кончиком ногтя на дюйм ниже текста и чуть вправо от центра. – Что мы обычно видим на этом месте у самого стандартного письма, к примеру?
– Подпись, – тут же ответил Ричер.
– Вот именно, – кивнула Фролих, не убирая ногтя с фотографии. – А мы обнаружили здесь отпечаток большого пальца. Вполне отчетливый. Совершенно очевидно, что его поставили тут умышленно. Он достаточно аккуратный, идеально вертикальный и очень-очень четкий. Слишком большой, чтобы его обладатель оказался женщиной. Итак, наш незнакомец все же своеобразно подписал свое послание.
Ричер вытащил фотографию из-под ногтя Фролих и снова принялся внимательно изучать ее.
– Теперь вы пытаетесь найти этого человека по отпечатку пальца? – спросила Нигли.
– Мне кажется, это бесполезно, – вставил Ричер. – Этот тип, вероятно, абсолютно уверен в том, что его отпечатков нет ни в одном архиве, иначе бы вряд ли стал так рисковать.
– Пока что нам действительно так и не удалось приблизиться к разгадке тайны, – призналась Фролих.
– Это на самом деле звучит странно и даже дико, – согласился Ричер. – Он смело ставит отпечаток своего большого пальца в качестве подписи, поскольку не боится за него, и в то же время работает в резиновых перчатках, чтобы – не дай бог! – его пальцы не отпечатались где-нибудь на послании или конверте. Как это можно объяснить?