Страница 11 из 110
Случилось так, что Мим приехала по своим делам в город, в котором находился колледж, где учился Кевин, и попросилась пожить некоторое время у них. Кевин при этом скорчил довольно-таки унылую гримасу, а Стелла обрадовалась. Кевин был всегда человеком спокойным, даже тихим, и чем больше времени проходило, тем незаметнее становился он. Иногда Стелла ловила себя на мысли, что просто перестает его замечать. Она целый день работала, он учился — ему приходилось проводить много времени в библиотеке, чтобы получать высокие баллы — если это, разумеется, являлось единственной причиной его поздних возвращений. Иногда Стелле в голову приходила мысль, что не столько библиотека, сколько блондинистая библиотекарша удерживала его там.
И вот появилась Мим — высокая, пахнущая дорогими духами, импозантная женщина. Она буквально ворвалась в жизнь Стеллы.
С ее появлением Кевин стал еще тише и незаметней, чем раньше, зато Стелла буквально расцвела. Мим сразу понравилась Стелле, она готова была часами слушать ее рассказы о жизни на Западе, о людях, с которыми Мим встречалась в Лос-Анджелесе и Сан-Франциско. Мим была не только хороша собой, но и умна. Когда они разговаривали, Стелла в прямом смысле слова не сводила с нее глаз. Все в Мим нравилось Стелле — нервные выразительные руки, полные жизни глаза. Ей нравилось, когда Мим, как бы случайно, в разговоре касалась нежными пальцами ее руки или щеки. Даже когда она лежала в постели с Кевином, она ощущала присутствие Мим в их квартире, которая спала в гостиной на Диване, — как бы хотелось ей снова оказаться вместе с ней — болтать о всяких пустяках или просто ее слушать, раскинувшись с Мим на ковре, как они иногда делали, когда Кевина не было дома. В то лето в городе стояла ужасающая жара, а кондиционера в их квартире не было. Как-то раз на работе Стелла от жары упала в обморок, и ей разрешили уйти домой пораньше. Когда она вошла в жаркую, душную квартиру, она почувствовала, что вот-вот упадет опять. На удивление, Мим оказалась дома. Мим собиралась съездить в город, сделать кое-какие покупки и взять интервью у представителей местной администрации.
Но на улице стало так жарко, что она никуда не поехала, а, надев на себя самый крошечный из всех имевшихся у нее бикини, улеглась на диване с книгой. Когда же Стелла, полуживая и задыхающаяся, вошла в гостиную, Мим сразу пришла ей на помощь и, прежде всего, заставила раздеться до бюстгальтера и трусов. Затем, из-за того, что бюстгальтер Стеллы оказался слишком тесным, Мим сняла его, несмотря на застенчивые, еле слышные протесты Стеллы.
— Ну-ка, иди сюда и приляг на диван. Я установила вентилятор так, чтобы он обдувал мое лежбище, ты чувствуешь? И нечего тебе смущаться — в доме, кроме нас, никого нет! Какие у тебя чудесные грудки, Стелла. Готова поспорить, что Кевин вечно их тискает…
Мягкие руки Мим нежно поглаживали Стеллу, и она вдруг ощутила, как по всему ее телу прокатилась горячая волна нового, не испытанного доселе ею чувства. Ничего подобного она ни разу не испытала за всю жизнь с Кевином. Мим о чем-то говорила, рисуя нежными пальцами невидимую картину на золотистой коже Стеллы. Это было восхитительно. Руки Мим гладили ее, ласкали, успокаивали… Стелла прикрыла глаза. Они вместе с Мим лежали на кушетке, и двигаться не хотелось. В такую жару хотелось просто лежать, закрыв веки.
— Сними с себя трусики тоже, деточка, давай остудим тебя всю, целиком. — Мим улыбалась, и ее голос слегка прерывался от скрытого смеха. А может быть, от чего-нибудь еще? Стелла приподняла бедра, дав возможность Мим стянуть с себя трусы. Ей стало значительно лучше — прохладная струя воздуха от вентилятора освежила ее. Прохладны были и пальцы Мим на ее коже.
— Позволь, я сделаю тебе массаж, Стелла, помассирую плечи и руки, а то уж больно ты напряжена. Перевернись на живот, да, именно так.
Стелла почувствовала себя на верху блаженства. Возможно даже, что она сказала об этом вслух. Скорее всего, сказала. Иначе от чего так озверел Кевин, когда, неожиданно вернувшись, застал их вместе? Казалось, что с его приходом потолок в квартире вот-вот обрушится от воплей и ругательств, которые он из себя извергал.
— Ты, вонючая лесбиянка! А я-то надеялся, что, по крайней мере, врачи на Западе смогут привести тебя в порядок. Но этого не произошло. Ты осталась тем, кем была всегда. И еще соблазнила вот эту сучку, мою так называемую жену! Я всегда догадывался, Стелла, что с тобой не все слава Богу. Не знаю почему, но я всегда ожидал от тебя чего-нибудь подобного. Ни одна девка не изображала из себя такой недотроги, как ты. Ты оказалась девственницей, но только потому, что обделывала свои делишки с бабами! — Его голос звучал на высокой истерической ноте. Он грубо схватил Стеллу и сбросил ее с дивана на пол. Потом он рывком поставил ее на ноги, придерживая одной рукой и нещадно нанося удары другой.
— Не надо, Кевин, не надо! — Стелла и Мим в унисон повторяли эти слова, распаляя его все больше и больше.
— Поганая, холодная, фригидная лесбиянка! Вечно ты лежала в кровати, как бревно. А я еще старался быть с ней мягким, терпеливым. И вот получил за все сполна! Но ничего, сейчас я тебя проучу — ты надолго это запомнишь. Вы обе! Тебе, Мим, дорогуша, придется кое-что сейчас увидеть. И пикните только! Я дам этой истории такую огласку, сестричка, что твоя карьера рухнет в один миг. И с тобой будет покончено навсегда.
От ударов мужа голова Стеллы моталась из стороны в сторону, лицо стало распухать прямо на глазах, и она была почти не в состоянии сопротивляться, когда он за руку буквально втащил ее в спальню. Там он грубо бросил ее на постель, не обращая внимания на ее мольбы о пощаде. Она только слышала, как, громко рыдая, Мим просила его остановиться.
— Лгуньи, извращенные суки, вы, обе! Только не орите так громко, а то все узнают, чем это вы тут занимались, пока я работал, как вьючный мул! — От злобы и ругательств Кевин охрип и моментами почти шипел. Стелла лежала и видела, как он расстегнул брюки и затем скинул их прочь. Потом он выдернул из лямок брючный ремень и направился к ней. Когда он приблизился, Стелла отвернулась к стене, стараясь приглушить крики ужаса, которые рвались у нее из груди. Когда он начал ее бить, она спрятала лицо в подушку, впившись в нее обеими руками, и только сдавленно вскрикивала от боли, в то время как Кевин наносил удар за ударом по ее вздрагивающему, истерзанному телу. Он стегал ее беспощадно до тех пор, пока ее земная оболочка не превратилась в окровавленный, стонущий, горящий как в огне комок плоти. Наконец Кевин завершил экзекуцию и швырнул ремень в Мим, которая сидела, скорчившись, рядом, рыдая и прикрывая глаза руками. Стелла была почти без сознания, когда он перевернул ее на спину и обрушился на нее всей своей массой. Он насильно вошел в нее, раскинув ее ноги широко в стороны. Как ни странно, Кевин казался возбужденным сильнее, чем обычно, она же оставалась сухой и почувствовала, что он буквально разрывает ее сокровенные глубины, стремясь проникнуть все дальше и дальше.