Любовные игры

Остаток вечера девушки провели на концерте рок-музыки в «Мэдисон-сквер гарден». Они решили забыть обо всем на свете. Сара даже тайком затянулась «травкой», и это обострило ее восприятие. Какой это термин употребила Дилайт? Кайф? А еще — «полная отключка»…

Потом они смешались с толпой, большую часть которой составляли приятели Дилайт, и все вместе нагрянули в греческий ночной клуб, где было очень весело и где готовили отменные блюда. Сара опьянела и явно чувствовала себя на седьмом небе. Она танцевала до упаду, а под конец сбросила туфли и пошла отплясывать босиком под одобрительные аплодисменты младшей сестры.

— Обожаю Нью-Йорк! — захлебывалась от восторга Сара, когда они вернулись домой. — Нет, в самом деле. Возьму и не поеду в Лос-Анджелес. Займусь чем-нибудь прямо здесь.

— Сначала ты отправишься в Калифорнию и выручишь меня из беды, девочка моя! — непреклонно заявила Дилайт, подражая няне Стэггс. Сара растерянно оглянулась по сторонам.

— Вправду светает или у меня начались галлюцинации?

— Вправду, светает. Ты мне напомнила одну детскую песенку. Да ты, наверное, знаешь: «Куда это я свой девал башмак?..»

Сара откинулась на гору подушек, задремала и наверняка не слышала следующей строчки: «Да ты еще не снял его, чудак!»

Вдруг зазвонил телефон, и Дилайт бросилась к аппарату, стоявшему в спальне. Сара погрузилась в глубокий сон. Ее разбудили яркие солнечные лучи, проникавшие Сквозь венецианские шторы. У нее раскалывалась голова: запах крепкого кофе и подогретых тостов раздражал ноздри. И почему это у Дилайт вечно подгорают тосты?

— Проснись и пой, дитя мое!

Сара только глубже зарылась в одеяло и промычала что-то нечленораздельное.

— Эй, беби, хватит валяться! У нас много дел. Давай-ка быстренько укладывать вещи и запасаться провизией.

Разве ты не хочешь знать, что мне сказал Карло? Ха! Я так и знала, что его брат — мерзавец! Ну, он увидит, как мы обведем его вокруг пальца! Эй! Она стянула одеяло, и показались спутанные волосы Дилайт и перепачканное тушью лицо. Дилайт постаралась утешить ее:

— Все, что тебе нужно, это чашка кофе и пара таблеток аспирина. Ты снова станешь как огурчик. Сейчас я все принесу. А потом тебе придется внимательно выслушать меня, Сари: нам есть над чем поломать голову. Наш план! Не сомневайся, все будет в полном порядке. Иначе я убью себя.

— Чего я никак не возьму в толк, — пожаловалась Сара, сгорбившись над кухонным столом и сдавив виски ладонями, — это чем план «А» отличается от плана «Б» и как я вообще влипла во всю эту историю.

Попытка пошутить вышла довольно жалкой. Сара и сама заметила это.

— Ты обещала, ты не можешь отказаться, — безжалостно заявила Дилайт. — И потом, если бы ты последовала моему совету и принимала витамины, сейчас у тебя не было бы такого жесткого похмелья. Послушай, душенька, ведь для меня это вопрос жизни и смерти — моей смерти, понимаешь? Ты же не хочешь этого, правда?

— Нет, — покорно согласилась Сара. Она сделала над собой усилие и продолжила:

— Я стараюсь вникнуть в то, что ты говоришь, но, может быть, следует дать моей бедной голове немного отдохнуть? Я в самом деле ничего не соображаю.

— Обещаю тебе: аспирин подействует через несколько минут. А тем временем я попытаюсь еще раз все тебе объяснить, как маленькой девочке или как больной, медленно и внятно. Может, дойдет хотя бы до твоей подкорки.

План, разработанный Дилайт, и вправду был предельно прост, если не считать того — тут Сара содрогнулась, — что в течение ближайших нескольких недель ей предстояло выдавать себя за Дилайт. Все ее жалкие отговорки были отвергнуты. Дилайт снова напомнила, что уже поздно выходить из игры: ведь она обещала…

— Все, что от тебя требуется, дорогая, это пустить Марко по ложному следу, чтобы он не успел помешать нам. Он поставил своей целью разлучить нас: отправил Карло — без предупреждения — в дикие леса Аргентины. Это ли не доказательство его черных намерений? Он без обиняков заявил, что не допустит — он не допустит, как тебе нравится? — чтобы его родственник связался с такой, как я.

— Не может быть!

— Точно. Проклятый ханжа! И лицемер! Видишь ли, Карло рассказал мне, что у его брата не менее дюжины любовниц по всему свету. Но раз Карло на несколько лет моложе и пока не контролирует семейный бизнес, он вынужден терпеть диктат Марко. Тот просто взбесился, когда узнал, что мы живем вместе. Чем только не угрожал!

— Честное слово, Дилайт, он не посмеет ничего предпринять. И потом… мне неприятно это говорить, но я чувствую себя обязанной сказать: почему Карло не может просто встать и выразить свою волю? Он не ребенок, в конце концов» и если все дело в деньгах, то почему бы ему не начать зарабатывать самостоятельно?

— Ты не понимаешь! — вспыхнула Дилайт. Она, как раненый зверь, заметалась по комнате. — Карло плевал на эти деньги, тем более что через год-другой он вступит в права владения своей частью наследства. Но он знает своего брата: тот на все способен, вплоть до похищения или чего-нибудь похуже. Например, подстроит несчастный случай со мной. Клянусь, я нисколько не преувеличиваю!

Он действительно законченный самодур средневекового образца, ему бы жить несколько столетий назад. И эта бешеная сардино-сицилийская кровь! Веришь ли, их папаша убил свою первую жену за то, что она завела любовника!

— Веселенькая история! И ты хочешь, чтобы я имела дело с подобным субъектом?

— Кто тебя просит иметь с ним дело? Сара, милая, все, что от тебя требуется, — это каких-нибудь пару недель выдавать себя за меня: бывать в тех местах, где обычно бываю я, делать то же, что я. Пусть он думает, что я все еще в городе и даже не собираюсь пускаться вдогонку за Карло.

Сара хранила угрюмое выражение лица.

— А когда он поймет, что так оно и есть и что я морочила ему голову, как ты считаешь, со мной не может произойти несчастный случай?

— Конечно, нет! Ты же не я, он не посмеет причинить тебе зло. И потом, откуда он узнает? Ты вернешься к своему прежнему образу жизни, и никто ни о чем не догадается.

— Нет, я не могу! — упорствовала Сара. У нее было стойкое ощущение похмелье тут ни при чем, — что здесь что-то не так. Схема была проста: все строилось на том, что Сара должна будет притвориться, будто она — Дилайт. Но как ей удастся вести столь тонкую игру на протяжении двух недель? Несмотря на почти одинаковую, унаследованную от матери внешность, они были полной противоположностью.

Заметив неласковое, замкнутое выражение лица сестры, Сара предприняла новую попытку:

— Родная, ну рассуди же здраво! Если этот человек так коварен, как ты говоришь, и достаточно изучил твою натуру и образ жизни, как он может не знать о моем существовании? Стоит ему пронюхать, что я тоже в Лос-Анджелесе, что мы живем в одной квартире…

— Ничего подобного! — торжествующе заявила Дилайт. — Мне очень жаль, Сара, но тебе пока придется пожить в общежитии или в отеле, если эта мысль не вызывает у тебя отвращение. Нас не должны видеть вместе. Что же касается всего остального, то откуда ему знать, есть у меня сводная сестра или нет?

Ему не было необходимости наводить справки: я сама никогда не делала тайны из моего прошлого. Нет, мы поселимся врозь и пойдем каждая своим путем. Ты станешь жить тише воды, ниже травы, я же постараюсь быть на виду до тех самых пор, пока не придет время поменяться местами.

Сара цеплялась за соломинку:

— А как же… фильм? Помнишь, ты говорила, что тебе предложили роль в приличном фильме? Ты так радовалась этому! Неужели придется отменить съемки?

Дилайт усмехнулась.

— Отменить? Какого черта, это совсем не в моем духе!

Но если все пойдет, как задумано, и нас не слишком скоро выведут на чистую воду… Тебе не приходило в голову, сестренка, что ты тоже унаследовала свою долю маминого таланта?