Перехват

— Откуда информация? — спросила у волка, повторяя его движение со скрещенными руками.

— Мать сообщила.

— Леди Брагислава?

Не знаю, что я сказала не так, или имя матери для него звучало, как звук, издаваемый куском пенопласта, которым ведут по стеклу, но лицо Танта вдруг приобрело совсем уж хищное выражение:

— Вижу, вы не отрицаете своего знакомства, — процедил он. — В таком случае мне, пожалуй, тоже не стоит ходить вокруг да около. Если вы, леди Доусон, надеетесь, что брак избавит вас от моего наблюдения за вашей группой, вы глубоко заблуждаетесь.

— Лорд Тант! — опешила я. Знаете, это уже ни в какие ворота не лезло! Предположить, что я воспользуюсь таким подлым и низким приемом?! Хотя… Неужели это действительно помогло бы от него отделаться?

Наверное, мысль как-то отразилась на лице, потому что глаза Танта злобно сузились, и он процедил, даже не пытаясь уже казаться невозмутимым:

— Вы откажетесь от этой свадьбы!

Я на мгновение представила реакцию мамы, потом — довольное лицо этого самовлюбленного идиота и вкрадчиво поинтересовалась:

— С чего бы такому волку, как вы, перекладывать свои проблемы на мои женские плечи?

Он с силой сжал челюсти. Поиграл желваками на публику — пытался выглядеть грозно! — и ответил, слегка задрав подбородок от сознания собственной важности:

— Я — аристократ, леди Доусон.

— Но вы не политик, — заметила с улыбкой, прекрасно понимая, к чему он клонит. — Вы — военный. Награжденный Крестом за особые заслуги. Разве матушка может устроить брак по расчету герою войны вроде вас?

Да уж… если я хотела увидеть его взбешенным, это был тот самый случай! Похоже, мне удалось наступить на больную мозоль.

Виртуальный образ волка сделал широкий шаг вперед и оказался так близко, что мне пришлось поднять голову, чтобы взглянуть в его разъяренные глаза.

«Все еще голубые, — отметила про себя. — А значит, до всепоглощающей ярости мы не добрались».

— Леди Доусон, — выплюнул он с таким видом, будто сказал что-то ругательное, — я повторять не буду. Откажитесь от вашей затеи!

— Лорд Тант, — мило оскалилась в ответ, — не могу понять выражение вашего лица — это гнев или все-таки отчаяние?

— Леди Доусон, вы играете с огнем!

Хмыкнула, склонив голову к плечу:

— Я, наверное, слишком редко общаюсь с аристократами. Подскажите, они всегда так быстро переходят к откровенным угрозам?

Он утробно зарычал:

— Это не угроза!

— Ну вам-то, конечно, виднее!

— Леди Доусон!

— Лорд Тант?

Все же хорошо, что он не заявился ко мне домой. А то, боюсь, драки нам было бы не избежать. Я, конечно, держалась изо всех сил, да и у него, судя по голубым глазам, выдержка была выше всяких похвал, но венка на высоком лбу пульсировала все быстрее.

— Вы что, хотите за меня замуж? — спросил Тант после секундного молчания.

Я едва не перекрестилась:

— Упасите, силы небесные!

— Тогда почему не желаете отменить брак?!

Мои губы сами собой расползлись в улыбке:

— Потому что вам это нужно больше, чем мне.

И ведь не соврала! Моя мать при всем своем несносном характере не потащит меня к алтарю силой, а вот его — вполне может. Не в кандалах, конечно, но на цепи из семейных обязательств — еще как!

Только я, наверное, не совсем правильно сформулировала мысль. Иначе Тант не понял бы ее превратно.

— То есть вы все же хотите за меня замуж?! — изогнул он одну бровь.

Я с любопытством проследила за ней взглядом и, покачав головой, решила растолковать:

— Конечно, нет! Но я не стану ругаться с матерью, если можно оставить это удовольствие вам!

— Леди Доусон!

— Лорд Тант?

Он замолчал. Глубоко, через нос, вдохнул, медленно выдохнул и улыбнулся:

— Вы об этом пожалеете.

Кто-то тут недавно утверждал, что не угрожает?

«Я жалею только о том, что полчаса назад считала вас адекватным нелюдем!» — мысленно отрезала в ответ. Но говорить ничего не стала. Только улыбнулась еще шире и без слов прощания отключила связь.

— Похоже, пора вычеркивать второго волка из команды, — сказала сама себе. — Ибо с этим плешивым шакалом нам друзьями не быть. Ничего, справимся сами. Вот только…

Что, если он психанет и не станет отказываться от этого чертова брака?!

— А, ну и пес с ним! — решительно тряхнула головой. — Меня-то уж точно против воли к алтарю не поволокут. А он со своей матерью пускай сам разбирается!

Но какого черта Тант вообще решил, что я хочу за него замуж? Или, по крайней мере, согласна на эту авантюру? Да у меня от одной мысли об этом волосы на голове шевелиться начинают! И шерсть волчицы дыбом встает, хотя в этом облике ее и не видно. Я в брачном ошейнике рядом с этим напыщенным индюком?! С его дурацкой кривой ухмылкой и голубыми глазами? Да лучше сразу в плен к бестелесым!

«Завтра поставлю ему в спарринг-партнеры Лакшми, — с кровожадным видом потерла ладони. — Она не Касиус. Она его быстро в маты вкатает. Тонким слоем! Глядишь, и соскребет с лица самовлюбленное выражение».

Я хихикнула от предвкушения и поймала себя на неожиданной мысли, что давно уже ни на кого так не злилась. С чего вдруг на Танта такая реакция? Ну позвонил мохнатый неадекват, ну закатил скандал. Так ведь не первый и уж точно — не худший в жизни. Почему же я едва ли не рычу от гнева и желания свернуть ему шею? Видно, дело не во мне, а в самом Фенрире. Раз от одного воспоминания о его насмешливой физиономии мой врожденный пацифизм уходит в глухое подполье. Да мне просто жуть как хочется устроить этому волку какую-нибудь пакость поковарнее! И я ведь уже почти придумала подходящий вариант. Только реализовать не успела.

Ибо на сей раз лорд Тант сумел меня опередить.

ГЛАВА 4

Когда пчела кого-нибудь жалит, она умирает.

Вот бы и у нелюдей так. Сделал гадость — сразу сдох.

Джейн Доусон

Я остановилась на пороге своего кабинета. Несколько секунд молча наблюдала, как Вейлинг с умным видом перебирает медкарты, разложенные на столе. Плохой знак. Водяница в моем кабинете в начале рабочего дня? Да еще со своими записями, которые она по привычке делает от руки (учитывая жуткий почерк, подозреваю, чтобы враги не расшифровали)? К гадалке не ходи — меня ожидает очередной выговор. Интересно, сегодня на какую тему?

Громко кашлянула, привлекая к себе внимание. А чего тянуть? Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Особенно когда смерть приходит в облике неправдоподобно красивой блондинки.

— С добрым утром, сержант. — Вейлинг подняла на меня свои огромные глаза. — У меня к тебе разговор. Позволишь?

Как будто у меня был выбор!

— Конечно, — ответила с вежливой улыбкой.

Вейлинг кивнула и заявила:

— Ты знаешь, что Лакшми в этом году исполняется тридцать три?

— А мне шестьдесят шесть, — ответила, равнодушно пожимая плечами. Надо же! В кои-то веки мамины постоянные напоминания пришлись кстати.

— Но Лакшми — человек!

— Индуска, — поправила я.

Водяница заглянула в медкарту:

— Согласна. Но индуска — тоже человек. А для человека тридцать три года — возраст серьезный. Потому я хочу отправить Лакшми на плановое комплексное обследование в человеческий госпиталь. Прошу тебя с нею это обсудить.

Я представила реакцию Лакшми на заявление о том, что она старая, а потому, скорее всего, больная, и возмутилась:

— Почему решения принимаешь ты, а сообщать о них твоим пациентам должна я?!

— Потому что ты — босс! — отрезала Вейлинг. — И я боюсь. А ты в случае чего сможешь ее хотя бы ментально успокоить.

— Она — человек! — повторила я. — За попытку ментально ее успокоить я могу получить в лоб!

И это правда: люди как-то странно реагируют на эмпатическое вмешательство. Начинают отбиваться. Если верить Лакшми — непроизвольно, но так яростно, будто я претендую на их жизнь или свободу.