Три (ЛП)

Когда мы подошли ближе, я разглядела, что его шоколадного цвета волосы на висках поседели и что его голубые глаза были внимательными и отчего-то знакомыми. Сначала его лицо показалось мне грязным, но, когда мы с Чейзом встали впереди толпы, я увидела шрамы: розовые царапины и полукружья, покрывавшие обе щеки.

Он рассматривал меня и Чейза, выделив нас из толпы. И хотя мне хотелось скользнуть обратно к остальным, я осталась стоять на месте.

Вперед выступили несколько мужчин, которые выглядели гораздо опаснее, чем их предводитель. Билли неохотно вытащил пистолет, который мы нашли в заброшенном доме, и медленно положил его на землю.

– Вам не понадобится это оружие, – выкрикнул Джесс из центра группы. – У нас тут беженцы и дети. Беременная девушка и еще одна хромая. Мы не собираемся устраивать проблемы.

Я раздраженно фыркнула от такого описания Ребекки, а Шон проворчал что-то неразборчивое. Позади меня выдохнул Чейз, я не поняла, то ли от огорчения, то ли от досады.

Мужчина застыл, а затем оживился, когда Джесс, прежде скрытый толпой, вышел вперед. Они оценивающе осматривали друг друга с непонятным вызовом во взглядах. Джесс поднял брови, словно забавляясь, а лидер незнакомцев с отсутствующим видом теребил нижнюю губу.

– По моему опыту, большинство людей, которые так говорят, обычно собираются поступать наоборот.

Когда он говорил, шрамы на его челюсти двигались.

Джесс почесал грудь:

– Думаю, тебе придется поверить мне на слово.

Мужчина повернулся к нам с Чейзом и с любопытством склонил голову набок.

– Похоже, вам сегодня повезло, – сказал он. Я подозревала, что он говорит про мальчишек, которые нас поймали, но я не чувствовала себя везучей. Потом взгляд мужчины вернулся к отряду, и уголки его рта неодобрительно сжались. Некоторое время он молчал, и я задержала дыхание, чувствуя себя незащищенной и слишком на виду.

– Вы действительно все, кто остались? – Когда никто не ответил, он мрачно кивнул. – Значит, это правда. Убежище уничтожено.

* * *

Охранники опустили оружие, и круг загудел от шепотков. Моя кровь тоже гудела. Как долго они следовали за нами? Каждую ночь мы разведывали территорию и ставили часовых по периметру. Вероятность того, что за нами наблюдали без нашего ведома, очень нервировала.

– Приношу свои извинения за недостаточное гостеприимство, – сказал мужчина. – В наше время лучше быть бдительным.

– Кто вы?

Голос Чейза, полный подозрения, прозвучал очень громко. Он нашел мою руку и сжал ее.

– Они из поселения на юге, того, про которое говорил Джесс, да? – спросила Сара. Она широко улыбалась, положив ладонь на свой круглый живот.

– Сойдет, если они не с этими чокнутыми детишками, – сказал Шон.

Рот мужчины дернулся.

– Могу заверить, что мальчики, с которыми вам довелось встретиться, не являются членами нашей группы, несмотря на наши приглашения, – сказал он, отчего Шон встал немного прямее.

Это меня беспокоило. Я не думала, что могу доверять кому-то, кто хорошо отзывается об этих дьяволятах. И все-таки, как они здесь оказались и кто за ними присматривает, если вообще присматривает хоть кто-то?

– Меня зовут Эйден Девитт, – продолжил мужчина. – Несмотря на наш вид, мы дружелюбны. Если вы пойдете с нами, я могу предложить вам место, где можно остановиться и поесть, и защиту.

Это вызвало волну шепота. Его имя казалось знакомым, но я никак не могла уловить связь.

– Это из-за шрамов, – сказал Билли кому-то из стоявших рядом. – Вот почему я его не узнал. Его фото появлялось в системе, должно быть, сотню раз.

И тут я вспомнила. Эйден Девитт. Доктор Эйден Девитт. Он был одним из пяти человек, которых, как и меня, подозревали в сотрудничестве со снайпером. В ту же секунду я снова оказалась в гостинице «Веланд». Уоллис настраивал радио, а мы слушали сообщение ФБР: «Доктор Эйден Девит, виновный в убийстве пятерых офицеров ФБР во время установленной порядком проверки жилища». А потом я оказалась посреди улицы, на Площади в Ноксвилле, возле машины скорой помощи, где можно было сдать кровь. И мое фото было наклеено рядом с его. На фото он выглядел моложе, лет на сорок, а лицо его было гладким, без шрамов.

Пять лет назад новости о его нападении на МН и последующем побеге были главной сплетней в бесплатной столовой. Преступление было совершено где-то в Виргинии. Мама даже думала, что он мог сбежать на запад, в наш город. И хотя такие действия пугали ее, думаю, она считала его героем. Что она подумала бы сейчас, если бы знала, что я стою прямо перед ним?

– Почему мы должны вам верить? – спросил Чейз. – Не вы ли только что стреляли в нас?

– Распространенная ошибка, – съязвил Джек.

Девитт шагнул ближе:

– Потому что у тебя нет выхода, Дженнингс.

Чейз так сильно сжал мою руку, что я поморщилась. Во рту у меня пересохло.

– Откуда вы...

Девтт опустил взгляд на меня.

– Откуда я вас знаю? Я знаю многое. – Он говорил тихо, но те, кто стояли близко, могли слышать. – Я знаю, что сейчас вам двоим защита нужна больше, чем когда-либо.

По моему позвоночнику ледяным пальцем прошелся страх.

– Вы – это они, – сказал Шон. – Или он. Все равно. Вы – Три.

В спинку моей рубашки вцепилась чья-то рука, и я с удивлением увидела, что Ребекка поверх моего плеча смотрит прямо на Девитта. При виде ее храбрости я тоже стала ровнее.

– Всему свое время, – ответил Девитт. Ничего больше не объясняя, он шагнул назад, развернулся и пошел в сторону шоссе, к тому месту, где мы вошли в сад.

– Как-то зловеще, – заметил Шон.

Мы все равно последовали за Девиттом.

Пока мы толпой шли за доктором, стало очевидно, что завалы в дальнем конце сада создали специально. Разбитые автомобили и старые стиральные машины по обеим сторонам улицы создавали фильтр, который становился все уже и уже, пока мы не были вынуждены идти по двое или трое в ряд. По бокам от нас ехали всадники. Настоящая ловушка для людей, стратегически расположенная, чтобы зажать любых пришельцев между двумя рядами обороняющихся. И хотя мы пошли за доктором потому, что у нас не оставалось иного выбора, ему удалось меня впечатлить.

Передо мной Сара держалась за руку Билли и опиралась на него, еле волоча ноги. Билли оглянулся на меня, покраснел и снова уставился вперед.

– Есть идеи, откуда он о нас знает? – вполголоса спросила я у Чейза.

– Одна или две, – ответил он. – Но понятия не имею, что он станет с этим делать.

– Может, он просто выпендривается? – прошептал Шон над моим плечом. – Хочет заставить вас нервничать.

– У него получилось, – сказала я. Когда нас с Чейзом узнавали, ни к чему хорошему это еще не приводило.

Дорога закончилась у огороженной территории, забаррикадированной обломками машин, домов, кучами камней и кирпича и окруженной рвом, который шел вдоль забора и походил на пустую реку. К воротам вела одна-единственная узкая полоса земли, перегороженная металлическим щитом. Над переходом возвышался древний, скрюченный дуб, с чьих ветвей свисал серый мох.

По мере приближения доктор Девитт пошел медленнее, а затем повернулся к нам. Затаив дыхание, я ждала объявления о том, что это действительно база сопротивления.

– Мы называем это место Стойкость, – сказал он. – Так назвали его первые поселенцы – небольшая группа преступников и выродков, за которыми охотится Бюро.

Я усмехнулась его грубому тону, потому что он говорил о нас – обо всех нас, включая себя.

– Вы устали, – сказал Девитт. – Проголодались. Вы ранены и злитесь. Мы можем вам помочь.

Хотя его слова ободряли, я нахмурилась. Девитт многого не договаривал: Уоллис был далеко не так гостеприимен, когда нас привели на базу сопротивления в Ноксвилле. Три состояло из самых неуловимых повстанцев в стране, так что было логично, что они нас окружили и направили на нас оружие. Но сюда совсем не вписывалось предложение еды и убежища без проверки нашей истории.