Страница 7 из 59
– Супер, что вы так пунктуальны. Можно сразу же выдвигаться.
Выдвигаться? Куда это? Ах, как это типично для него – наверное, он не имел желания готовить.
– Если ты собираешься отправиться с нами в Макдональдс – Юлиус заблевал уже половину Кёльна, – сказала я.
– Что? – Лоренц наморщил лоб. Он присел на корточки и обнял Юлиуса, но тут же отодвинул его от себя обеими руками. – Не зарази меня, малыш. Желудочно-кишечные проблемы мне сейчас совершенно ни к чему.
– Это только из-за сока фрау Майер, – сказал Юлиус.
На лестнице за Лоренцем показалась Нелли, нагруженная, как ослик, рюкзаком, сумкой и чем-то вроде скрученной в рулон постели. Когда я увидела своё веснушчатое, длинноногое и большерукое дитя, у меня слёзы навернулись на глаза. Я не видела её пять недель. Мы ещё никогда так надолго не разлучались. Я очень скучала и звонила ей два раза в день (по мобильнику, потому что мои родители использовали телефон только в экстренных случаях. А также по праздникам и дням рождения, на экономном тарифе). Я сильно подозревала, что соскучилась только я, без взаимности. Нелли было бы достаточно, если бы я звонила ей раз в две недели (максимум).
Не важно. Я обняла свою большую дочку так крепко, что рулон постели соскользнул на пол, вместе с находящимся внутри плюшевым осликом с поникшими ушами.
– Ну что, хорошо провела время с папой?
– Мама! Не дуй мне так в ухо! – Нелли высвободилась. – Привет, Юли! Давно не виделись.
Юлиус радостно улыбнулся Нелли.
– Нелли, меня три раза вырвало. Один раз в поезде, один раз в мусорку для бумаг и ещё раз на пальто одного дяди.
– Да, из-за чего мы, наверное, появимся на стендах «Их разыскивает милиция», – сказала я, поднимая с пола плюшевого ослика. – Но что мне было делать? Я не могла записать наш адрес старому ворчуну, потому что тогда электричка ушла бы без нас. Ой, он был такой злой.
Юлиус кивнул.
– Папа? Что такое оглупевшая, дибейная баба?
– Дядя, наверное, имел ввиду твою маму, – сказал Лоренц. Судя по его взгляду, Хайнрих высказался словами, идущими от сердца Лоренца. – Но сейчас пора ехать. Садитесь в машину, мы отправляемся в ваш новый дом.
– Сейчас? – разочарованно спросила я. – Лоренц, уже темно, и я, голодная и холодная, притащилась сюда с вокзала с тяжеленным чемоданом и ребёнком, которого тошнит…
– Я всё-таки думаю, что для всех было бы лучше, не теряя времени, организовать переезд, – сказал Лоренц. Он бросил выразительный взгляд на Юлиуса и захлопнул за собой входную дверь. – Хотя переезд – это слишком громко сказано. Там есть всё, что вам нужно. Не хватает только жильцов. – Он весело рассмеялся.
Я бы с удовольствием заехала ему по уху Неллиным осликом.
– Папа торопится от нас избавиться, – сказала Нелли. – Он только что почти столкнул меня с лестницы.
– Как мило, – сказала я. Ах, если бы я осталась в поезде и поехала бы с Майерами через Y в Оффебах у Франкфотта. Возможно, они бы нас всё же усыновили, если бы мы очень попросили.
– Не преувеличивай, Нелли, – сказал Лоренц. – Я не знаю, к чему эта дискуссия. Завтра мне нужно работать над кучей актов, и у меня не будет времени вас отвозить, поэтому поехали, нечего тут копаться, Юлиусу пора спать.
– А мне нужно в туалет, – заявила я и начала опять возиться своим ключом в замке.
– Через двадцать минут ты сможешь сходить в мамин туалет – я имею ввиду, в твой туалет, – сказал Лоренц и нервно засмеялся.
Лоренцу, видимо, надо было ещё к этому привыкнуть, и мне тоже: «мамин туалет» стал теперь туалетом Констанцы, это было нотариально заверено.
Тем не менее.
– Мне надо сейчас, – объяснила я. Лоренц ужасно торопился начать свою новую, бессемейную жизнь. Наверное, его бывшей семье уже нельзя было использовать даже его туалет. – Ключ заедает… – Я замолчала, потому что у меня внезапно возникло подозрение. Я недоверчиво посмотрела на Лоренца: – Ты случайно… ты не поменял замок?
– Поменял. – Лоренц глянул на часы.
– Но… – Это было неслыханно. Он заменил замок, как будто я была преступница, от которой надо защищаться! – Ты не считаешь, что было бы достаточно поменять замок в квартирной двери? То есть если бы мне пришла в голову идея украсть твою видеосистему, пока ты на работе. Или, – эта мысль пришла мне в голову только что, – задушить тебя подушкой во сне!
Лоренцу мои размышления показались обременительными. Моё открытие его не смутило.
– Конни, пора ехать. Юлиус мёрзнет.
Я в этот момент охотно бы ударилась в одну из Неллиных истерик и устроила бы Лоренцу сцену прямо на улице, но я не любила сцен. Вместо этого я упрямо повторила, что мне срочно нужно в туалет, не важно, насколько он торопится.
Лоренц со вздохом уступил. Он сунул Нелли в руку ключ от машины и велел ей отправляться вместе с Юлиусом в подземный гараж и ждать нас там.
– Ты можешь пристегнуть Юлиуса в машине, – сказал он. – Мы вернёмся через пять минут.
Очевидно, он не хотел пускать меня в квартиру без сопровождения.
– Ты что, боишься, что я буду мочиться стоя? – раздражённо спросила я, пока мы поднимались по лестнице. – Или ты думаешь, что я запихну под куртку ценный журнальный столик и незаметно выволоку его из квартиры?
– Я только хочу, чтобы ты поторопилась, – сказал Лоренц. – Я тебя знаю! – Он открыл дверь в квартиру. Так-так, он меня знает! Смешно слышать. Я подчёркнуто медленно прошествовала в прихожую. Вместо того чтобы пройти в ванную, я пошла в сторону комнаты и столовой и огляделась. Всё, как я и ожидала: Вид был такой, как будто я здесь никогда не жила. Ни следа меня. Даже пятна красного вина, которое я перед отъездом на Пеллворм оставила на ковровом покрытии, больше уже не было.
Лоренц со вздохом последовал за мной.
– А где кухонный буфет? – спросила я, но это вызвало у него лишь ещё один вздох.
– Где, где! Вместе с другими твоими вещами в мамином доме. Ах, в твоём доме!
– Но он твой, – возразила я. – Я подарила его тебе на свадьбу.
Лоренц вздохнул. Потом он сказал:
– Я думал, что ты, возможно, захочешь его оставить.
– Ты решил избавиться от всего, что напоминает обо мне, верно?
Лоренц не ответил. Он нетерпеливо крутил в руке связку ключей.
– Вот цена твоим дурацким разговорам насчёт «Останемся друзьями!» Ты-ты-ты даже не можешь жить под одной крышей с моим шкафом! – Мой голос звучал чуть пронзительно, и я запиналась, как всегда, когда была взволнована.
– Иди наконец в туалет, – сказал Лоренц.
– Почему, ты потом захочешь взглянуть на место преступления? Серьёзно, Лоренц – отдаёшь ли ты буфет или меняешь замки: я всё равно останусь частью твоей жизни. – Я чуть не произнесла классическую фразу: «Я, в конце концов, мать твоих детей!». Но чтобы так низко не пасть, я отправилась в туалет. Лоренца мои мысли всё равно не интересовали ни в малейшей степени. Он ждал меня под дверью, наверное, чтобы я не стащила ценный дизайнерский ёршик для унитаза.
Какой недостойный конец брака.
– С кухонным буфетом – это так мелочно! Не думала я, что ты на такое способен, – сказала я, выходя из ванной. Я попыталась говорить хладнокровно, но меня выдало моё заикание: – Что ты сделаешь с об-об-общими фотографиями? Разрежешь пополам?
Лоренц посмотрел на меня с некоторым сочувствием.
– Тебе не приходило в голову, что я мог отдать буфет потому, что он просто не подходит к моей обстановке?
Не-е, это мне в голову не приходило.
– А что касается фотографий: все альбомы я перенёс в мамин дом. Ах, в твой дом, хотел я сказать.
Это было только справедливо, ведь это я вклеила туда все фотографии.
– Мы можем уже отправляться? Дети ждут! – Лоренц форменным образом выпихнул меня на лестницу.
Когда он запер входную дверь, вздохнула уже я.