Мамы-мафия (ЛП)

Мими выглядела ужасно несчастной.

– О Боже, ты думаешь, что я психопатка! Которая звонит у чужих дверей и предлагает трёхступенчатый план. Это ужасно. Я клянусь, что я обычно так не делаю. Но ты мне сразу стала так симпатична, и я сразу заметила, что я смогу здесь пригодиться, и это было так здорово, что я совершенно не подумала о том, как ты себя при этом чувствуешь… Я действительно зашла слишком далеко, извини. С тех пор как я перестала работать, я бросаюсь на любое занятие, как коршун на добычу, я должна была послушать Ронни и начать играть в гольф. И глотать антидепрессанты. – Она упала на кожаный диван. – Ой, я не должна тебе плакаться в жилетку, тебе, наверное, гораздо хуже из-за твоей давно утраченной сводной сестры.

– Это я просто подумала… – Я чувствовала себя ужасно, потому что я думала только о себе. Я осторожно уселась рядом с Мими. – С какого времени ты безработная?

– Не совсем безработная. Я в отпуске, – ответила Мими. – Официально это называется отпуск, но это не совсем так. В ноябре у меня резко упал слух. С этого времени я плохо слышу одним ухом, но мне повезло. Такое падение слуха – это больше, чем предупреждение. Я должна была принять решение. После учёбы я семь с половиной лет тяжело работала и зарабатывала вдвое больше Ронни. А он получает действительно неплохо. Я работала в консалтинговой фирме, а там надо давать сто процентов, иначе вылетишь. Я не вылетела, потому что я была действительно хороша, очень хороша, при всей моей скромности. Я до сих пор имею спрос в Европе, настолько хороша я была, но при этом остальная часть моей жизни как-то застряла. Я имею ввиду, мне тридцать пять лет, и время постепенно уходит, если я хочу ещё чего-либо достичь в жизни, кроме карьеры. Я думала, что у меня всё под контролем. Но прошлым летом у меня был выкидыш, а потом потеря слуха, и врач сказал, что стресс меня доконает. Официально я в отпуске, но неофициально это мой последний шанс. Я хочу в конце концов иметь детей, знаешь ли. Дети придают смысл жизни, верно?

– Смотря какие дети, – сказала я , беспомощно гладя Мими по плечу. Утешит ли её, если я скажу, что я думала, что ей нет и тридцати?

– Но не получается, – вздохнула Мими. – Хотя у меня больше нет никакого стресса, ничего не получается. Я к этому не привыкла – обычно мои планы функционируют отлично. Но этот план не работает. Когда-нибудь я стану последней женщиной на земле, у которой нет детей. Я везде вижу беременных женщин, женщин с колясками, в каждом ток-шоу сидит по пять женщин, у которых четверо детей от семи различных мужей, несмотря на предохранение. Любая курящая, пьющая, глотающая колёса женщина, сидящая на социальной помощи, может забеременеть, только я нет!

– Иногда на это просто нужно время, – сказала я. Я чувствовала себя виноватой, поскольку мои дети появились на свет совершенно незапланированно и вопреки предохранению, в случае Нелли несмотря на пилюли, в случае Юлиуса – несмотря на спираль. Лоренц не хотел второго ребёнка, но когда я забеременела, он сказал только, что это на меня похоже.

– Вот такая моя Конни, – любил говорить он, особенно за столом, когда у нас были гости. – Ты можешь послать её в любой город мира на любую площадь, и будь уверен, что она непременно вступит там в единственную собачью кучку в округе.

Мне всегда казалось довольно-таки обидным применять это сравнение к рождению Юлиуса, но что касалось собачьих кучек, Лоренц был прав: в Сиене, Риме, Лондоне, Дублине или Барселоне – везде я портила пару туфель в остатках жизнедеятельности какой-нибудь собачки. Лорнец говорил, что это мой способ вступить в контакт с местным населением.

Пока я гладила Мими по руке, мне пришло в голову по непонятной причине, что я должна срочно пойти к гинекологу. Зачем мне спираль, если мне больше незачем предохраняться? Я вообще очень редко посещала гинеколога. В последний раз я вызвала некоторое удивление, поскольку я позвонила им только через три квартала после рождения Юлиуса. Медсестра, очевидно, увидела по компьютеру, что мой последний визит был незадолго до родов, но она не посмотрела на год. Она строго сказала мне:

– Да, фрау Вишневски, наконец вы позвонили после родов! Поздравляю вас с рождением ребёнка. У нас отсутствуют данные о поле, росте и весе. Сколько весит ребёнок?

– Тринадцать с половиной килограммов, – гордо ответила я. – Правда, он очень крупный для своего возраста.

Мелдсестра на том конце упала в обморок. Ну да, может быть, Лоренц был прав и я была действительно наиужаснейше организованной, бестолковейшей бабой из всех. Несмотря на это (или именно поэтому?) у меня было двое детей, и когда сейчас я слушала Мими, мне стало понятно, как мне повезло. Потому что мои планы, насколько я их строила, никогда не работали.

– У меня идеальный вес, я принимаю витамины, я занимаюсь спортом, – сказала Мими. – Я занимаюсь аутогенной тренировкой, гимнастикой для таза и упражнениями для визуализации. Я прочитала все имеющиеся книги по данной теме. Но дети Хайди Клум, Штеффи Граф и Дженнифер Энистон уже закончат школу, когда я наконец добьюсь своего. Если я вообще добьюсь. Сейчас даже наша кошка беременна. А ей всего девять месяцев.

– Может быть, дело не в тебе, а в твоём муже, – сказала я.

– Нет, – Мими покачала головой. – Мы всё это давно проверили. Мы оба в полном порядке. Для двадцати процентов бездетных пар нет никакого научного объяснения. Наш гинеколог говорит, что зачатие детей как таковое надо принимать с большим смирением. Дети – это подарок. Но поверь, никто так не смиренен, как я. Я знаю, что я не могу на это повлиять и что смешно себя чувствовать несправедливо обиженной, но мне кажется несправедливым, что других осыпают подарками, а я остаюсь ни с чем.

– Да, я тоже считаю это несправедливым, – сказала я. Наверняка есть куча детей, которые охотно поменяли бы свою мать на Мими. Нелли, например.

– Я знаю, что у меня имеются все причины быть благодарной, у меня есть так много, чего нет у других, – продолжала Мими. – Я имею ввиду, что я здорова, у меня чудесный муж, у меня есть весь комфорт, который только можно пожелать, у моих родителей и моих сестёр прекрасное здоровье, никого мы не потеряли и так далее. Но то, чего я желаю больше всего на свете, получают всегда другие.

Да, это было действительно несправедливо.

– Теперь ты знаешь, почему я, психопатка, появилась у тебя в моей рабочей майке, хотя мы едва друг друга знаем, – сказала в конце концов Мими. – Я просто почуяла новое дело. Я не привыкла сидеть дома и бездельничать. Я освободила от хлама наш подвал, выкрасила кухню, обставила будущую детскую, я отсортировала консервы по алфавиту, я начала писать сценарий, стала экспертом по eBay и учу на курсах тайский. Три дня назад я очень низко пала: я начала убивать время тем, что стала заказывать невидимые бюстгальтеры в телемагазине.

Я невольно посмотрела на её грудь. Действительно, ничего не видно!

– Я бы очень охотно помогла тебе привести дом в порядок! – сказала Мими. – Прежде чем я начну сортировать косметику. Здесь я получу больше удовольствия, чем при игре в гольф.

– Ну да, а сколько пользы от этого будет мне! – ответила я. – Прости, если я тебя обидела. Твой появление – это как в сказке. И вот пришла добрая фея…

– Спасибо, – сказала Мими и улыбнулась мне. – Мы можем теперь начать? Вначале тебе нужна нормальная рабочая одежда. В этом кашемировом пуловере нельзя делать ремонт. А пока мы будем паковать ящики, не расскажешь ли ты мне о своей давно утраченной сводной сестре? Тебе, кстати, не нужен котёнок, когда они появятся?

Время проходит невероятно быстро, когда убираешься в шкафах, двигаешь мебель, пакуешь ящики и рассказываешь эпизоды из своей жизни. Мими спросила о моей профессии, и когда она услышала, что у меня её нет, она стала молча заворачивать стеклянные безделушки бабушки Вильмы в газету.

В конце концов она спросила: