Изверги-кровососы

— А ты еще будешь сердиться?

— Вероятно. До встречи. Пока. — Она повесила трубку. Как у него получается иногда быть таким умным, а иногда — таким бестолковым? Может, вампир был прав — человеку ни за что не понять ее. Джоди вдруг стало очень одиноко.

Она нырнула в ночную забегаловку и заказала чашку кофе как гарантию аренды кабинки. Запах кофе ей по-прежнему нравился, хоть напиток и не держался у нее в желудке.

Джоди раскрыла газету, купленную у бомжа за сумку косметики, и стала читать рекламные объявления. «Мужчинам требуются женщины», «Женщинам требуются мужчины», «Мужчинам требуются мужчины», «Женщинам требуются женщины», «Мужчинам требуются пушистые зверюшки» — широкий ассортимент категорий. Джоди пробежала взглядом банальную рекламу, пока глаз не уперся в одно объявление под заголовком «Группы поддержки». «Вы вампир? Необязательно решать свою проблему в одиночку. Анонимные Кровопийцы вам помогут. Пн. — Пт. Полночь. Азиатский культурный центр, каб. 212. Некурящим».

Сегодня пятница. Сейчас полночь. До Азиатского культурного центра ей минут десять. Неужто все так просто?

Зайдя в комнату 212 Азиатского культурного центра, Джоди первым делом заметила, что все двадцать человек, сидящие кругом на штампованных пластмассовых стульях, испускают тепло. Все они были людьми.

Она попятилась было в коридор, но тут ее перехватила грушевидная женщина в лосинах и черной накидке.

— Добро пожаловать, — произнесла она, беря Джоди за руку. Во рту у нее виднелся комплект довольно опасных на вид клыков, от которого она пришепетывала. — Я Табита. Мы почти готовы начинать. Заходите. Там кофе и печенье.

Она подвела Джоди к оранжевому стулу и усадила.

— Первый раз трудно, но все здесь уже побывали там, где вы сейчас.

— Мало-блин-вероятно, — ответила Джоди, стирая со щеки брызги Табитиной слюны.

Табита показала на пластмассовый медальон, висевший у нее на шее на тяжелой серебряной цепи.

— Видите эту фишку? Она чиста и бескровна уже полгода. Если я могу, сможете и вы. По ночи за раз.

Табита пожала ей плечо, накинула полу накидки себе на плечо, театрально развернулась и пошагала через всю комнату к столу с печеньем. Накидка трепетала ей вослед.

Джоди посмотрела на остальных. Все разговаривали между собой, кое-кто посматривал на нее, прихлебывая кофе. Все мужчины были высоки и худы, у них торчали кадыки и была скверная кожа. Наряды варьировались от деловых костюмов до джинсов и фланелевых рубашек. С таким же успехом они могли быть шахматным клубом на вечернем расслабоне — если б не эти накидки. Их здесь носили все до единого. У четверых из семи также имелись пластмассовые клыки. Два комплекта из четырех светились в темноте.

Джоди сосредоточилась на парочке, шептавшейся в углу.

— Я тебе говорил, это цветник девок. Рыжую видишь? — Он глянул украдкой. Его партнер сказал:

— По-моему, я видел ее у Навязчивых Уборщиков на той неделе.

— Навязчивые Уборщики, я к ним хотел сходить. Как шансы?

— Полно голубых, но и девки попадаются. В основном воняют хвойным очистителем, но вштыривает, если тебе нравятся латексные перчатки.

— Четко, схожу проверю. Я, наверно, брошу ходить к Анонимным Детям Алкоголиков — там все только виноватых ищут, а не потрахаться.

Джоди подумала: «Не уверена, что хочу так отчетливо слышать все это тихое отчаяние». И сосредоточилась на женщинах.

Шести-с-лишним-футовая брюнетка в черной мантии церковного хора и гриме из театра кабуки жаловалась изможденной блондинке в драном подвенечном платье:

— Хотят, чтоб связали, — я их связываю. Хотят, чтоб отшлепали, — шлепаю. Хотят, чтоб обзывали, — обзываю. А попробуй только крови у них попить немного — вопят, как младенцы. У меня ж есть потребности, нет?

— Понимаю, — отвечала блондинка. — А я как-то попросила Роберта переночевать разок в гробу, так он от меня ушел.

— У тебя есть гроб? Я тоже хочу себе гроб.

«Господи, — подумала Джоди, — надо валить отсюда».

Табита хлопнула в ладоши.

— Давайте начнем собрание.

Стоявшие нашли себе стулья. Несколько мужчин попытались пропихнуть свои поближе к Джоди. Щуплый ботан, от которого пахло арахисовым маслом, нагнулся к ней и сказал:

— Я на День Всех Святых был у Опры. «Мужчины, пьющие кровь, и женщины, считающие, что это омерзительно». Если хотите, можете ко мне заглянуть после собрания, посмотрим запись.

— Пошла-ка я отсюда. — Джоди вскочила и направилась к дверям.

У нее за спиной раздался голос Табиты:

— Привет, я Табита, и я изверг-кровосос.

— Привет, Табита, — хором ответила ей группа.

Снаружи Джоди оглядела улицу — куда идти, что делать? Приостановившись у телефонной будки, осознала — звонить-то ей и некому. В глазах набухли слезы. К чему надежды? Лишь одно существо имеет хоть какое-то представление о том, каково ей сейчас, — тот вампир, что ее породил. А он недвусмысленно дал понять, что помогать ей не намерен. Ебучка злобная.

«Надо бы их с мамой познакомить, — подумала Джоди, — вдвоем они прекрасно смогут презирать человечество». От такой мысли она невольно улыбнулась.

И тут телефон-автомат зазвонил. Джоди секунду смотрела на него — потом огляделась, нет ли кого поблизости, вдруг звонят им. В паре кварталов от нее лишь стоял у машины какой-то парень, а так улица была совершенно безлюдна.

Она сняла трубку.

— Алло?

Мужской голос:

— Я так думал, что вы тут в конечном итоге появитесь.

— Кто это? — спросила Джоди. Голос вроде нестарый — и абсолютно незнакомый.

— Этого я вам пока сказать не могу.

— Ладно, — ответила Джоди. — Тогда пока.

— Постойте, погодите, не вешайте трубку.

— Ну?

— Вы же та самая, правда? Настоящая. То есть всамделишный вампир.

Джоди отвела трубку от уха и посмотрела на нее, как на инопланетный объект.

— Кто это?

— Пока я не хочу сообщать свое имя. Я не хочу, чтоб вы меня нашли. Скажем так, я — друг.

— У меня большинство друзей такие, — сказала Джоди. — Не представляются и не говорят, где их найти. Мой светский календарь достаточно незаполнен. — Что это за парень? Кто вообще может знать, что она — сейчас и здесь?

— Ладно, наверное, я все-таки вам чем-то обязан. Я изучаю медицину в… местном колледже. И я исследовал одно тело… из тех, что вы убили.

— Я никого не убивала. Я не понимаю вообще, о чем вы. Если я та, за кого вы меня принимаете, откуда вы знали, что я здесь окажусь? Я этого сама не знала еще час назад.

— Я ждал, наблюдал каждую ночь пару недель. У меня была теория, что ваше тело не испускает заметного тепла, и оно у вас не испускает.

— Вы о чем это? Никто не видит у других никакого тепла.

— Гляньте по улице. У белой «Тойоты». Мотор работает, кстати. Дернетесь ко мне — сразу уеду.

Джоди всмотрелась в человека, стоявшего у белой машины, пристальнее. Мотор работал. Человек держал сотовый телефон и смотрел на нее в очень большой бинокль.

— Я вас вижу, — сказала Джоди. — Чего вы хотите?

— Я смотрю на вас в инфракрасный бинокль. От вас не идет никакого телесного тепла, поэтому я и знаю, что вы такое. Моя теория оказалась верна.

— Вы из полиции?

— Нет, я же сказал, я студент-медик. Я не хочу вас никуда сдавать. Вообще-то, мне кажется, я могу вам помочь, если вас интересует чья-то помощь.

— Говорите, — сказала Джоди. Трубку она прикрыла рукой и сосредоточилась на парне у машины. Слышно было, как он говорит в сотовую трубку.

— Один труп отдали нашему факультету после того, как с ним закончил разбираться криминалист. Мужчина лет шестидесяти — третья, по-моему, жертва. Я заметил у него на шее чистый участок, словно там кожу отмыли. В рапорте это не отмечалось. Я взял образец ткани и положил под микроскоп. Ткань на этом участке оказалась живой. Она регенерировала. Я подготовил препарат, и ткань начала умирать, пока я по наитию кое-чего не добавил.

— Чего? — спросила Джоди. Она не знала, что и думать. Этот человек знал, что она вампир, и странное дело — ее подстегивало броситься на него. Какой-то инстинкт самозащиты подбивал: убей его. Хотя бы сделай ему больно. Джоди изо всех сил сохраняла спокойствие.