Немезида

Мисс Джейн Марпл, Сент-Мэри Мид.

Это письмо Вы получите уже после моей смерти. Вам передаст его мой адвокат Джеймс Бродриб, которому я поручил некоторые дела личного характера, лежащие вне сферы моей профессиональной деятельности. Это честный и достойный доверия юрист, но, как и подавляющее большинство человечества, не чуждый греха любопытства. В данном случае я не удовлетворю его. Это дело останется в определенной степени между нами. Нашим паролем будет: Немезида. Не думаю, чтобы Вы забыли, где и при каких обстоятельствах произнесли это слово. За свою долгую жизнь я твердо усвоил одно: человек, который хочет чего-то добиться, должен иметь склонность к выбранному им делу. Знания и опыт важны, но, прежде всего, должна быть естественная, врожденная склонность.

У Вас, дорогая моя, — если Вы разрешите мне так называть Вас — естественная склонность к служению правосудию, а отсюда и врожденное чутье на преступников. Я хочу, чтобы Вы раскрыли одно преступление… В моем завещании на эту цель выделена определенная сумма, которая, если Вам удастся выполнить мою просьбу, полностью перейдет в Ваше распоряжение. На выполнение я даю Вам год. Вы, я знаю, уже не молоды, но, если, позволите так выразиться, по-настоящему выносливы. Думаю, что спокойно могу положиться на то, что Вы проживете еще как минимум год.

Мне кажется, связанная с этим работа не будет для Вас неприятной. У вас — это я могу спокойно сказать — врожденные способности к сыску. Разумеется, я позаботился о том, чтобы расходы, связанные с Вашей работой, немедленно покрывались по мере необходимости. Если Вы примете мое предложение, это будет означать перемену в Вашем теперешнем образе жизни. Вы представляетесь мне сидящей в удобном кресле и тихонько страдающей от каких-нибудь ревматических болей. В этом возрасте все уже в большей или меньшей степени страдают от чего-нибудь подобного. Когда ломит колени или спину, не так легко выбраться из дому и, вероятно, Вы занимаете время, в основном, вязаньем. Вот и сейчас я вижу Вас такой, какой Вы появились передо мной в ту ночь с такой же розовой, пушистой штукой на голове.

Вероятно, Вы вяжете одну за другой кофточки, шарфики и прочую ерунду, которых я и названий-то не знаю. Если Вы предпочтете продолжать заниматься вязаньем, забудьте о моем письме, но, если Вы хотели бы послужить правде, то, я надеюсь, не пожалеете об этом.

Ибо, как сказано в Библии, «…людские суждения, как ручейки, а правда среди них, как многоводный поток».

Мисс Марпл берется за дело

Мисс Марпл в третий раз прочла письмо, отложила его и немного озабоченно задумалась над его содержанием и значением.

Ее первой мыслью было, что в письме странным образом отсутствует всякая сколько-нибудь существенная информация. Быть может, ей следует ожидать дальнейших указаний от Бродриба? Она была почти уверена, что это не входило в планы Рейфила. Но тогда, каким чудом Рейфил мог ожидать от нее, что она что-то сделает, возьмется за задание, о существе которого не имеет ни малейшего представления? Тут действительно было над чем поломать голову.

После нескольких минут размышлений мисс Марпл пришла к выводу, что именно такое намерение и могло быть у Рейфила: пусть она поломает себе голову! Она представила себе старика таким, каким он ей запомнился: разбитый параличом, язвительный, но с острым, живым умом и блестящими вспышками юмора. Наверняка, ему доставляло удовольствие подшучивать над людьми. Вероятно, даже диктуя это письмо, он наслаждался тем, что может подразнить естественное любопытство мистера Бродриба.

В письме не было ни малейших указаний, позволяющих понять, о чем, собственно, идет речь. Оно ничем не помогало ей и, вероятно, Рейфил вполне сознательно не хотел оказать ей такую помощь. Судя по всему, на уме у него было что-то другое. Но опять-таки человек не может взяться вслепую за что-то, о чем он понятия не имеет… Все равно, что кроссворд без определения слов. Необходимо знать, что от нее хотят, должна ли она поехать куда-то или отложить вязанье и, сидя в кресле, пытаться разрешить загадку. Быть может, Рейфил хотел, чтобы она села на пароход и отправилась на Антильские острова, или в Южную Америку, или бог знает, куда еще? Сама она должна догадаться, какого черта от нее требуется, или же должна получить какие-то более определенные указания? Может быть, Рейфил считал, будто она настолько умна, что способна сама до всего дойти? Нет, это невероятно!

— Если он и впрямь так считал, значит, перед смертью впал все-таки в детство, — проговорила мисс Марпл.

Однако поверить в то, что Рейфил мог впасть в детство, ей как-то не удавалось.

— Указания я получу… но какие и когда?

Мисс Марпл только сейчас пришло в голову, что, сама того не заметив, она уже приняла предложение Рейфила. Она вновь заговорила вслух:

— Я верю в бессмертие души. Где сейчас мистер Рейфил, я точно не знаю, но несомненно где-то он есть… Я сделаю все от меня зависящее, чтобы выполнить его просьбу.

Через три дня мисс Марпл отправила Бродрибу следующее письмо:

Уважаемый мистер Бродриб!

Обдумав все, я решила принять предложение покойного мистера Рейфила. Все, от меня зависящее, чтобы выполнить его желание, будет сделано, хотя я отнюдь не уверена в том, что добьюсь успеха. Собственно говоря, я даже не очень представляю, как его добиться. Письмо мистера Рейфила не содержит никаких конкретных указаний. Если какие-то дополнительные указания, предназначенные для меня, существуют, я была бы счастлива получить их от вас, но, поскольку до сих пор вы этого не сделали, подозреваю, что их и не существует.

Полагаю, что мистер Рейфил до последнего дня жизни полностью владел умственными способностями, и думаю, что вы не сочтете неоправданным следующий вопрос: не был ли он в последнее время заинтересован — будь то с деловой, будь то с личной точки зрения каким-либо преступлением? Он никогда не упоминал при вас с гневом или недовольством о какой-нибудь возмутившей его судебной ошибке? Если что-то подобное было, пожалуйста, сообщите мне об этом. Быть может, кто-то из его родственников или знакомых попал в беду, стал жертвой несправедливого приговора или что-нибудь в этом роде?

Разумеется, вы понимаете, почему я спрашиваю об этом. Убеждена, что мистер Рейфил ожидал, что я поступлю именно так.

Бродриб показал это письмо своему компаньону.

— Решила все-таки согласиться? — Шустер присвистнул. — Смелая старушка! Может, она хоть как-то представляет, о чем, собственно говоря, идет речь?

— Похоже, что нет.

— М-да. Странным все-таки типом был старик.

— Трудный был человек, — кивнул Бродриб.

— Понятия не имею, чего он мог хотеть. А вы?

— Тоже. Вероятно, именно этого он и хотел.

— Ей это, как бы то ни было, основательно затрудняет дело. Не вижу ни малейшей возможности, как эта провинциальная старушка сможет догадаться, что покойный вбил себе в голову, какая фантасмагория не давала ему спать. Вам не кажется, что он мог просто подшутить над нею? Немного, знаете ли, подурачиться! Быть может, старушка считает себя бог весть каким гением, поскольку легко разбирается в своих деревенских проблемах, и Рейфил решил малость проучить ее…

— Не думаю, — ответил Бродриб. — На Рейфила это не похоже.

— Ну, поводить людей за нос он любил, — возразил Шустер.

— Это так, но… Мне кажется, на этот раз речь шла о чем-то серьезном. Что-то беспокоило его. В этом я абсолютно уверен.

— И он не сказал вам, что именно? Даже не намекнул?

— Нет.

— Тогда каким, черт возьми, образом он мог надеяться, что эта старушка сумеет что-то сделать? На мой взгляд, это просто грубоватая шутка.