В начале пути

Арагорн, кряхтя, по-пластунски пополз к кустам. Дрожащими руками потянулся к артефакту… и внезапно последний испустил струю вонючего воздуха.

— Что за…

Артефакт затрясся, повернулся задом, и на Арагорна посмотрело красное от потуг лицо Гимли.

— Эй, слушай, зачем сзади подкрадываешься? — Гимли ловко схватил листок лопуха. — Да ты, брат, педик!

— Да я… да ты… Логовас!

Эльф лежал на земле, схватившись за живот, и без остановки хохотал.

— Что смешного?

— Ну, давай. Возьми свой артефакт. Я посмотрю, как ты будешь это делать… — Логовас отдышался и принялся с новой силой смеяться во весь голос.

— Всем лежать. Вы на территории «Свободы».

На троицу наставили автоматы.

— Попали. — злобно шикнул Арагорн, — А всё из-за тебя, Гимли.

— А что сразу я?

— Будешь знать, как гадить где попало…

— Да… — протянул Мерин, отрываясь от бинокля. — Нехорошо как-то вышло с Агроном и остальными.

— А мы что? — Пипин ловко засунул в рот «Сникерс». — Нас, если что, пытали. Раскалённой кочергой.

— И плёткой.

— Ну, ты, это… поменьше фантазируй. А то ж ведь не поверят.

— Моя прелесть…

— Назад, Горлум.

— Моя прелесть…

— Отойди, кому говорят!

— Моя прелесть!

— Горлум, я всё понимаю, — Сэм помахал перед лицом проводника «Плэйбоем». — Да, это последний выпуск. Но я ничего не могу поделать. У Господина Фродо понос.

Тяжело вздыхая, весь зелёный, из кустов вышел Фродо.

— Вроде всё… — он внезапно округлил глаза. — Нет, ещё не всё! Сэм!

Сэм побежал с Фродо в кусты. Горлум пустил слезу, обиженно засопел и отвернулся.

— Здорово, Гендальф.

Гендальф удивлённо развернулся.

— Саурон! Ты, что ль?

— Я. — хрипловатым басом отозвался старик в плаще.

— Ну, рассказывай, как жизнь вообще.

— Да как… никак. С тех пор как вы, гады, мою башню разрушили, мне жить негде. Теперь вот тут Изломом подрабатываю. У тебя, кстати, сигаретки не найдётся?

— Сейчас посмотрю…

Гендальф отвернулся. Саурон улыбнулся и поднял длинную когтистую лапу.

— Извини. Работа есть работа…

Послесловие

Где-то в центре Зоны. Время неизвестно.

Фродо стоял перед Монолитом, беспокойно теребя кольцо на шее. Внезапно из голубого свечения перед ним донёсся миловидный женский голос:

— Кольцо VIP-клиента обнаружено. У вас есть право на бесплатное желание.

Фродо вздохнул, собрался с духом.

— Хочу, чтобы у меня было много друзей и поклонников. Хочу быть высоким и красивым. Хочу быть Избранным, в конце концов.

— Заказ принят. — отозвался голос. — Ждите исполнения.

Фродо закрыл глаза…

— Гарри!

Вокруг был школьный двор. Перед ним стояли девушка и рыжий парень.

— Гарри, побежали! Иначе Воландеморт навсегда захватит Хогвартс!

Фродо тряхнул головой, — та просто раскалывалась от нахлынувших на него знаний. Рецепты зелий, какие-то заклинания… он потрогал болевший лоб. На нём явно прощупывался зигзагообразный шрам…

Владислав Малышев

Исполнитель желаний

Народу в этот вечер набилось в трактир — не продохнуть. Чадили жаровни, камин периодически изрыгал из своего чрева клубы дыма, пытаясь справиться с сырыми дровами. Посетители дымили как паровозы: кто самосадом — горлодером, кто трубками, а кто-то простыми сигаретами. Так что, дышать здесь и в самом деле было затруднительно, но покидать этот уютный уголок никто не стремился. Оно и понятно — на улице третьи сутки льет как из ведра, да и выброс вот-вот будет.

Кого здесь только не было! И гномы, и люди, и альвы! Даже нескольких орков-обращенцев каким-то ветром занесло, точно веселье опять будет. Да и что же за вечер без хорошего мордобоя? Так, пьянка одна. Хотя времена нынче не такие славные, как лет сорок назад. Пообтесался народ малость, попривык друг к другу. А раньше, бывало, чуть не до смерти бились, не разобравшись-то.

Началось все еще во времена Союза Строителей Священного Рая, в чудные, надо сказать, денечки. Не в ту сторону наколдовали наши маги или черные свои руки запустили, но рванула Чернобыльская Алхимическая, да так, что орды освободившихся джиннов разбежались не только по всей округе, но и сумели пробить дыру в параллельный, людской мир. У людей здесь, оказывается, тоже свой Чернобыль был. Он, естественно, рванул вслед за нашим. В результате все перемешалось и в этом, и в нашем мире. Появилась общая Зона. Причем оба наших мира она, похоже, соединила намертво. Никак эта дырка закрываться не желает. С тех пор, что ни выброс — вырываются джинны на волю и начинают куролесить. Чего только не вытворяют, сволочи!

Местные их полтергейстами назвали. А какие ж они полтергейсты? Так, твари, злобные и мстительные. И не утихомиришь их, магия здесь почти не работает. Вернее работает, но как-то через раз, а иногда и через два. Хотя «спотыкач» из здешнего лимонада наколдовать даже я могу, чудный напиток получается, не чета нашему. Грумпель говорит, что все дело в пузырьках.

Спустя некоторое время дыра расширилась, и в нее стали просачиваться всякие любопытствующие личности, в том числе и я. Поначалу часто недопонимание возникало с местными жителями. Например, нередко они с гномами воевать начинали. Ни с того, ни с сего нападали. Ну и длиннобородые в долгу не оставались, пока причину такого отношения не выяснили. Тут, оказывается, твари водились, бюрерами зовутся, так они очень на гномов похожи, только бород у них нет. Вот и стреляли сталкеры по гномам, пока не разобрались, что к чему. Хорошо, что у бюреров морды голые, иначе до сих пор воевали бы. Хотя из-за этих бород тоже недоразумения были. Как-то слухи поползли о том, что гномы — голу…, в общем с ориентацией у них не того стало. Думали, может из-за местной радиации у всех подземных жителей сдвиг случился. Оказывается, все опять по причине недопонимания произошло. Ну не знали люди, что женщины-гномы тоже бородатые.

Много таких казусов поначалу было. Одно время в здешнем саркофаге тролль с Обсидиановых Гор поселился, уединения захотел. Куда там! К нему столько народу поперло после того как он в шутку пару фокусов показал, даже молиться на него стали. Имя ему дали: «Монолит». Достали бедолагу, собрал он наших орков-горцев и отправился к Эльбрусу. Говорят, они даже какую-то цветочную революцию устроили, неплохо там устроились. Революция и орки — это еще понятно, любят они побузить, но цветы при чем, до сих пор не понимаю. Потом спелись с «лесным братством» эльфов из Рыжего леса, последователями Бандерина. Стали наркотики, в апельсины, да в мандарины упрятанные, сюда переправлять. Отсюда оружие вагонами возили, а потом и революцию устроили. Так и назвали ее — «апельсиновой». Только Плющ, предводитель «братьев», на радостях апельсинов обожрался и занедужил. Весь корой дубовой покрылся, ни один маг ничего сделать не смог. Сдирали ее, она снова нарастала. Мало того, выяснили, что и в голове чего-то расти стало. А от этого «чего-то» мозги в сопли превращаются, во как! В общем, недолго Плющ радовался, выперли «братьев» взашей, обратно в Рыжий лес, апельсины выращивать, благо орки саженцами не обижают, справно поставляют.

Но со временем все пообтесались, притерлись друг к другу. Местные более толерантными — о, словечко какое выучил! — оказались, чем наши, раешные людишки. Грумпель говорит, что в стародавние времена все вместе жили, может и так, но наших сапиенсов эволюция стороной обошла, до сих пор в землянках, да пещерах живут. А здешние нам нравятся, если что, могут и в рыло заехать, у них не заржавеет. Вот скоро мой напарник подойдет, начнем работать, а пока на ведьмочек из варьете можно посмотреть. Хороши, чертовки, особенно рыженькая! Как только помело у нее там держится? А вот и Грумпель пришел, маг и почетный член Гильдии. Как всегда, в своей зеленой мантии и с очень задумчивым лицом алкоголика, ищущего, где бы опохмелиться. У него всегда физиономия задумчивая перед работой.