Страница 5 из 10
– Снова-здорово, – удивился отец Пимен, – мы ж с тобой на эту тему сто раз уже переговорили! Ну, сколько ты его еще рядом со своим подолом удержишь? Дай Бог, чтобы год, так? Или ты не знаешь, что он тайком за кольцо смерти с прошлой осени шныряет?
– Знаю…
– Парень сейчас в том возрасте, когда то ли он дорогу выбирает, то ли дорога его. Не усидит, сбежит к сталкерам. И тут большой вопрос, – он назидательно воткнул в небо указательный палец, – где окажется Мика Прыгун? С кем? Если, конечно, после первой же встречи не окажется у Господа…
– С отцом хотя бы пошел…
– А где отец-то? Жив ли? Сколько прошло, как ушел? Полгода? Больше? Мы с ним в такой кровавой кутерьме расстались, что и вспоминать страшно. Не хочу расстраивать, но его, может, и в живых-то уже нет.
Настасья Филипповна всхлипнула, не сдержавшись.
– Ладно, ладно. Это я так сказал, чтоб понятнее было. У меня тоже сердце не на месте. Если с парнем что случится – до конца дней себе этого не прощу!
– Вот и пошел бы сам вместе с ним. И мне покойнее будет.
– Сказал же – не могу! Да ты не волнуйся, мы и маршрут подобрали подходящий. И будет к кому обратиться за помощью по дороге. А обратно их вообще шесть человек пойдет.
– Ага. Пять баб разного возраста и один мальчишка. Еще чему дурному научат! – глаза матери мгновенно просохли. – Эта Ксанка твоя – не с двумя хоть головами? Про Деснянск не самая лучшая молва ходит…
– Чего раньше времени ревнуешь? – засмеялся отец Пимен, – нормальная деваха, ничего лишнего, включая возраст. Картошку жарить умеет – это я точно знаю. Как примешь – так и поладите.
Они помолчали, вслушиваясь в звенящую тишину ночи.
– Ты только с ним завтра как со взрослым, – наконец попросил отец Пимен.
– Еще бражки поднести, что ли?
– Ага. А потом ремнем не забудь отстегать, чтобы пьяницей не стал…. Шучу, шучу. Очень мне хочется, чтобы парень в первый раз открыто в Зону шагнул не просто так, а с важным делом. Понимаешь, без дела или от развлечений занесет его шальной ветер к тем же бандитам. Чего таить – весело у них, привольно. И останется…
– Убьют.
– Вот заладила! Да почти у каждого сталкера дома дети остались. Это между собой они пулями обмениваются, а тут глянут – дите, и ослабнет злоба в сердце…
– Эх, божий странник, – вздохнула Настасья Филипповна, – красиво поешь. Твоим словам стать бы вещими, жаль – не бывать этому никогда. Вон как ты военсталов нахваливаешь, а нам от них только смерти ждать.
– Страна такая – никак без перегибов не получается.
– Люди такие – лишь бы что-нибудь да перегнуть!
Отец Пимен спорить с женщиной не стал – пусть говорит, что хочет…
– Утром я уйду. На Заставу мне нужно. Так что парня в дорогу сама соберешь. Знаешь небось, что в сидор уложить. Да не перегружай мальца припасами! Он в дороге самое большое два дня будет.
– Хорошо, – покорно сказала Настасья Филипповна.
– Автоматов-пулеметов тоже не давай. В таком возрасте желание пострелять может перевесить желание спрятаться. Обрез в хозяйстве есть? Вот его и дай. Патронов с десяток, чтобы экономил. И напомни, что я просил идти как можно быстрее. Тогда у него времени на соблазнительные отвлечения не останется.
– Все?
– В общем.
– Тогда и ты иди спать. А я к утру все приготовлю. Мне же не идти – отправлю обоих, тогда и высплюсь…
Отец Пимен только головой покачал в ответ на эту невеселую шутку, вздохнул и отправился в дом. На пороге оглянулся, тихо сказал:
– Ты, Настасья… главное пойми: парня Зона необычными способностями наградила… или прокляла, не знаю. Некоторые уже раскрылись – вон как лихо прыгает! Радиации, опять же, не боится. Хотя, это, возможно, от дури молодой… а что еще может проснуться? И гигнется ваш хрупкий мирок от одного его неловкого движения… пускай уж там проявится – на открытой земле.
– Тогда и Варю с ним отправляй, – хмыкнула Настасья Филипповна, – в ней тоже… Зона дремлет.
– Мала еще, – вздохнул отец Пимен и закрыл за собой дверь.
Проснулся Мика поздно – солнце уже перевалило за озеро. Вскочил, впопыхах оделся и бросился из дома на улицу, прекрасно понимая – ушел отец Пимен, не стал прощаться, чтобы молодой крепкий сон не рушить.
Выскочил и засмеялся – отец Пимен сидел на лавочке, стругая ножом палку, видать, дорожный посох себе решил сделать. Поднял глаза и тоже улыбнулся:
– Здорово, Мика Прыгун! Выспался? Голова от вчерашней бражки не болит?
– Нормально, – как можно солиднее ответил Мика и сел рядом, – а обещал с утра пораньше двинуться…
– Да вот, решил с тобой напоследок еще поболтать маленько. Когда еще увидимся, никто не знает. Вспомнил внезапно, что не обо всем ночью поговорили, забыли кое-что.
– Забыли? – удивился Мика, – да мы разве что о Праведниках вчера не говорили, и то потому, что я к ним не пойду!
– Об этих еретиках даже думать грех, не то что говорить. Они дьяволу поклоняются, что отвоевал у Господа малый кусок земли для своих страшных утех, – сурово отрезал отец Пимен, – потому о них и говорить нечего. Их побеждать надо, только не пришло время в бой последний собираться. Хотя и есть шанс столкнуться с ними – они в Деснянске крепко сидят, полгорода контролируют. Так что иди аккуратно, помни об их патрулях.
– А когда это время-то придет?
– Не бойся, услышишь зов архангельский. Все услышат. И по всему – недолго ждать осталось. Грозы все чаще, вся Зона в муках ворочается – тоже страдает…. Ну да ладно, – перешел на обычный тон отец Пимен, – как дело справишь, так о серьезных вещах и поговорим. А пока хочу напомнить тебе об основных опасностях, с которыми тебе придется встретиться в походе. То есть, о монстрах и мутантах. Что мордашку скривил? Думаешь, ничего нового не услышишь?
Мика не стал это утверждение опровергать или соглашаться – вежливо промолчал.
– О мутантах я много рассказывать не стану – ты их видел не раз, собаки вообще на хуторе как родные живут. Так, пару слов в напоминание. Вот о кабанах и кабанихах – свинья, она и есть свинья, хоть и мутант, за сто шагов слышно как хрюкают. Ты не на охоте, обойди кругом и дальше топай. Если уж нос к пятачку столкнешься – не зевай, лезь на ближайшее дерево или валун повыше, ты для них любимой пищей не являешься – побегают, успокоятся и уйдут.
Мика согласно кивнул. Ничего нового, как он и предполагал.
– С собаками и сложнее, и проще. Знаешь ведь, что кроме них водятся в Зоне и псевдоволки? Зубы у этой твари как у акулы… рыба такая, – поспешно объяснил отец Пимен, заметив Микино недоумение, – в дальних морях водится. Если цапнет – полноги сразу может оттяпать. И бегает хорошо, и прыгает высоко. Тут тоже деревья выручат. Один недостаток – умные, твари, могут под деревом целый день просторожить…. А в последнее время еще пакость появилась, их пси-волками окрестили…. Ага, вот ты и удивился! Не слыхал еще? Мика и вправду о таких еще не слышал.
– С виду похожи на псевдоволков, только окрас потемнее. Бегает такая тварь в стороне, а в атаку обычных собак посылает. Мысленно ими руководит, зараза. Тут два варианта – или бежать со всех ног подальше, или снова на дерево лезть. Можно, конечно, самого пси-волка выследить и грохнуть, тогда и собаки разбегутся, но не в твоем случае поиски вести, пока до него доберешься – на куски порвут. Усек?
Мика согласно кивнул. В дороге сам разберется…
– О мутантах, кажется, все. Теперь о монстрах. Тут слушай внимательно, потому что в последнее время развелось их в Зоне видимо-невидимо! Во-первых, конечно, ловец. Никогда не знаешь, с какой стороны ждать нападения, – от этого он самый опасный, может в кустах так затаиться, что с двух шагов не разглядишь. Однако и у этого исчадия ада есть недостатки, которые можно обратить себе на пользу. Как многие утверждают, охотится ловец на слух – он у него чудовищно хороший. Ты и дыхание затаил, и в норку забился, а он все равно слышит, как твое сердечко бьется. И запах крови чует за тысячу шагов, хоть у тебя простая царапина от случайной ветки…. А вот со зрением у него проблемы: говорят, что видит ловец все словно на бумаге нарисованное – плоское. И стоит просто залезть во время нападения на невысокий камень, как он тебя теряет из виду! Носится вокруг как угорелый, чует запах крови, слышит биение сердца, а увидеть не может! Некоторые так часами стояли, ждали, пока уйдет. Другие, наоборот, залезут на камень и ждут, когда на открытое место выбежит, а тогда уж стреляют в него словно в тире. В глаз, как белку, иначе не убьешь.