Дано не каждому

Мика с ответом не спешил. Он сладко жмурился, подставляя солнцу то одну щеку, то другую, и размышлял. Отец Пимен – хороший человек, научил всех мальцов на хуторе читать и писать, байки ловкие умеет рассказывать. И с верой в бога не докучает, сам верит, а других просит хотя бы доверять…

Истинный смысл вопроса не был тайной за семью печатями. Но…. Сколько было у Мики мыслей – все перемешались. Он с осени ждал этого. Боялся, что отцу Пимену что-то помешает прийти на хутор в очередной раз. И боялся, что услышит эти слова…

Вернее, не так. Не боялся. Надеялся, что они не прозвучат. Потому что…

Мика тяжело вздохнул и, приоткрыв один глаз, скосился на отца Пимена. Сталкер и сталкер – по внешнему виду никак не скажешь, что божий странник. Потрепанный комбинезон, белый от потертостей помповый моссберг на коленях.

Лишь одна деталь выделяла отца Пимена из общей массы здешних искателей удачи – широкая белая повязка на левом рукаве. Увидев такую повязку, военные нехотя опускали стволы автоматов, бандиты спешили узнать «за новости», остальные сталкеры теснились, уступая у костра лучшее место. Все уважали божьих странников. Все, кроме «слуг сатаны» – членов религиозной секты, называвших себя, естественно, «Праведники». Эти, увидев повязку, стреляли сразу.

Между домов на том берегу озера замелькали люди. Это Микина мать с товарками вернулась с огородов – весна, время сажать… Значит, скоро вечеря. И тянуть с ответом больше нельзя, потому что утром отец Пимен уйдет, а в следующий раз придет только летом. Если ничего не случится.

Мика почесал в задумчивости нос, решая, сказать ли, что по-настоящему взрослым он ощутил себя несколько часов назад, когда в одиночку заколол матерого кабана. С одного удара… Или рассказать, что из автомата он одиночными выстрелами сбивает в небе ворон – на каждую строго по пуле… Или разреветься и убежать…. А что – тоже вариант! Отец Пимен отвяжется и уйдет. Мика останется на хуторе. Навсегда…

– Я не хочу… – сорвавшимся голосом начал Мика, откашлялся и повторил: – Я не хочу жениться. Вернее, я хочу жениться на Варе. А Ксанку вашу я в глаза не видел.

Он замолчал, потому что прямо над ухом раскаркалась нахальная ворона, скосил взгляд и едва не рассмеялся – вовсе это не ворона, это отец Пимен так хохочет, оказывается!

– Так ты всерьез решил, что я тебя женить собираюсь? – отсмеявшись, спросил отец Пимен. – Ну, брат, это ты меня за кого-то другого принял. Или мать свою наслушался? Между прочим, она у тебя женщина мудрая, ерунды не скажет. Насчет Вари – жаль, конечно, но жениться на ней тебе никак нельзя. Сестра она тебе, хоть и двоюродная, а все-таки сестра. Ты же в курсе, что у женатых людей иногда дети получаются? И не только у женатых… – он посопел с минуту и продолжил: – Конечно, Зона многие правила и обычаи с ног на голову перевернула, но от главных правил природы отходить опасно. Да и смотришь ты на Варю не влюбленными глазами, а так – хороший старый друг женского пола. Извини, но со стороны это всем видно. И Варе тоже.

Мика отвернулся, не найдя слов для возражений.

– Ксанка живет с родней на окраине Деснянска. В старые времена ты отсюда на велосипеде за один день запросто бы добрался, – отец Пимен вздохнул, – но это – в старые добрые времена…. В конце концов, что тебе мешает прогуляться до Деснянска, познакомиться, осмотреться, а тогда уж и решение принимать?

И опять Мика не нашелся, что возразить.

– Есть и еще одна причина для твоего похода – совсем плохо стало жить в последнее время в Деснянске. С одной стороны так называемые «Праведники», – отец Пимен беззвучно пошевелил губами, явно ругнувшись, – к себе заставляют вступать, с другой – бандиты беспредельничают. Да пси-аномалии с каждым днем все сильнее, вчера разговаривал с соседом, а сегодня он уже зомби! Так что задача твоя – вывести Ксанкину семью до холодов из Деснянска хотя бы сюда.

– Больше некому, что ли? – буркнул покрасневший от такого доверия Мика.

– Представь себе – некому. Раньше эвакуацией власти занимались, да видать, кончились все сроки. И деньги. Теперь каждый спасается в одиночку. У Ксанки отца еще осенью убили – он сталкером был, больше в родне мужчин не осталось. Я бы сам взялся, да в тех краях раньше августа не окажусь. А больше надеяться не на кого – в Зоне сегодня всех только личные проблемы волнуют. Перевелись рыцари, в общем.

Отец Пимен поднялся с камня, помахал руками, разминая мышцы.

– Собственно, никто тебя к такому рискованному походу и не принуждает. И речь о знакомстве с Ксанкой тут больше для развлечения – обычные бабьи домыслы от нечего делать. Хотя есть у меня надежда, что вы и впрямь друг другу подойдете. Уж очень характеры похожи – оба любите встревать туда, куда не зовут…

Мика продолжал молчать, хотя в душе уже принял решение. Какое? Разве непонятно?! И большую роль в принятии решения сыграла общепринятая норма – за кольцо смерти имеет право выходить только мужчина. Оставайся Мика ребенком и дальше – хоть до ста лет! – не будет ему дороги в Зону…

Отец Пимен внезапно напрягся, перехватил ружье поудобнее – где-то совсем рядом залились лаем собаки. Потом расслабился:

– Опять запамятовал, что на хуторе нахожусь, – виновато сказал он Мике, – в Зоне этот лай только опасность и означает, а у вас…

Мика улыбнулся. Стая мутировавших собак жила на хуторе уже второй десяток лет на правах обычных домашних животных. Очень полезных, надо сказать, – о появлении чужаков оповещают мгновенно. Вот только ловца тогда почему-то пропустили…

Он тоже поднялся. Лай собак кроме стражи выполнял вечером еще одну задачу – созывал хуторян на вечерю.

– Что надумал-то?

Мика пожал плечами:

– Что тут думать? Я уже давно считаю себя взрослым.

– Выполнишь просьбу?

– Людям помогать – себя спасать, так вы говорите…. Я с этим согласен. Но жениться пока не собираюсь!

– Вот и ладно! – обрадовался отец Пимен, – ну, пошли вечерять. Разговор перед сном продолжим, хорошо?

Они обогнули озерцо против движения солнца и вскоре уже поднимались на невысокое крыльцо гостевого дома, в котором по традиции готовилась всеобщая хуторская вечеря.

– Ну, Настасья Филипповна, – с порога радостно гаркнул отец Пимен, – а поставь-ка на стол бражку заветную! Две кружки…

Мика вздрогнул – из взрослых мужчин, имевших право на вечере пить бражку, на хуторе был только отец Пимен. С чего ж тогда – две? Кому вторая?

Вздрогнула и Настасья Филипповна – мать Мики. Она-то смысл слов божьего странника поняла сразу. Опустила глаза, наполнившиеся слезами, прошла в кладовую и вынесла оттуда две больших глиняных кружки. Одну – простую – для отца Пимена. Вторую для Мики. Мика пригляделся и вздрогнул еще раз – отцова кружка-то…

Вечеряли в полном молчании. Только двое самых младших привычно бузили, да и то как-то не сильно. Наконец со стола убрали еду. Хуторяне разошлись по местам ночлега. В комнате остались только мужчины – отец Пимен и Мика.

– Сейчас свечу зажгу, – отец Пимен сосредоточенно сопел над подсвечником.

Мика, по крови которого блуждал приятный огонек впервые попробованной бражки, только головой кивнул, хотя странник стоял спиной и видеть его не мог. В самом деле, к чему сейчас хвастать, что он и без свечи видит хорошо? Еще решит отец Пимен, что Мика во хмелю выше ушей…

А вообще-то Мика умел не только видеть в темноте. Гордое прозвище Прыгун ему дали хуторяне за то, что он мог в прыжке преодолевать расстояния, которые ни одному известному животному не под силу. Да еще и с грузом в сильных руках. Жаль – летать не умел….

Отец Пимен что-то говорил раньше о том, что Зона не только лишает жизни, но и одаряет некоторых своих обитателей необычными способностями. Возьмите хотя бы собак, которые видят только движущиеся предметы. Или те же кабаны – вместо передних копыт появились подобия пальцев. И взгляд умный – как у бандитов с Могильника…. Так говорил отец Пимен, а Мике в ближайшем будущем предстояло этот факт проверить.