Закат

Роял посмотрел на Крима. Крим посмотрел на Рояла.

Задняя дверца распахнулась. Вылез пассажир – между прочим, в солнцезащитных очках. На нем были расстегнутая клетчатая рубашка, под которой виднелась белая майка, мешковатые штаны и новенькие черные сапоги. Он снял заломленную спереди шляпу, обнаружив под ней туго натянутую красную бандану, и швырнул головной убор на сиденье автомобиля.

– Это что за мудила? – шепотом спросил Роял.

«Мудила» пересек тротуар, вошел в парк сквозь пролом в ограждении и зашагал по плешивому газону. Его белоснежная майка ослепительно сияла – так часто светится белая ткань, собирая все что ни есть яркого в ночи.

Крим не мог поверить в происходящее, пока этот тип не приблизился настолько, что его татуировка, идущая от одной ключицы к другой, стала видна во всей своей красе.

SOY СОМО SOY. Я ТО, ЧТО Я ЕСТЬ.

– Я что, должен ахнуть от восхищения? – спросил Крим.

Гус – Гус Элисальде, главарь банды «Ла мугре»[15] из Испанского Гарлема – улыбнулся, но не сказал в ответ ни слова.

Машина на холостом ходу стояла возле обочины.

– И что? – сказал Крим. – Ты проделал весь этот путь, чтобы сказать мне, что выиграл в какой-то лотерее?

– Типа того.

Крим медленно обвел взглядом Гуса сверху донизу и снизу доверху, сделав вид, что разговор окончен.

– По факту, я здесь затем, чтобы предложить тебе процент с выигрышного билета, – пояснил Гус.

Крим злобно оскалился – он пытался понять, что за игру затеял мексиканец.

– О чем ты вообще думал, братан? Взял и приехал на этой хреновине на мою территорию…

– Все-то тебе поперек рыла, Крим, – усмехнулся Гус. – Потому и паришься здесь, в Джерси-Сити, веки вечные.

– Ты разговариваешь с королем Джей-Си! Ну и кого ты привез в своей тачке?

– Забавно, что тебе пришло в голову спросить.

Гус оглянулся, коротко кивнул, и водительская дверца распахнулась.

Вместо шофера в фуражке из машины вылез огромного роста мужчина в куртке с капюшоном. Его лицо полностью скрывала тень. Опустив голову, мужчина обогнул машину, встал возле правого переднего колеса и замер в ожидании.

– Значит, ты угнал тачку из аэропорта и еще водилу прихватил, – усмехнулся Крим. – Крутой, как я погляжу.

– Старые добрые времена в прошлом, Крим, – сказал Гус. – Я это понял, парень. Всему пришел гребаный конец. Борьба за территорию? Квартал за кварталом? Это говно устарело на две тысячи лет. Сейчас оно ничего не значит. Единственная борьба за территорию, которая имеет смысл, – все или ничего. Мы или они.

– Они – это кто?

– Ты наверняка знаешь: кое-что происходит. И не только на большом острове за рекой.

– Большой остров? Это твои проблемы.

– Посмотри вокруг, Крим. Посмотри на парк. Где твои торчки? Где обдолбанные шлюхи? Где вообще все? Здесь как в мертвецкой. Потому что первым делом они забирают ночной народ.

Крим опять оскалился. Ему не нравилось, что Гус режет по живому.

– Я знаю, что дела сейчас не очень.

– Братан, скоро дел не останется вообще. На улицах появилась новая крутая наркота. Можешь проверить. Она называется, чтоб ее, кровь человеческая. И идет бесплатно, если кто распробовал.

– Ясно, – сказал Роял. – Ты из этих, кто съехал на вампирах. Loco.[16]

– Если хочешь, да. Они забрали мою madre и моего брата. Помните Криспина?

Крим знал Криспина. Брат Гуса. Нарик.

– Помню, – сказал он.

– Ну вот, больше вы его в этом парке не увидите. Но я не держу зла, Крим. Нет, больше не держу. Настали новые времена. Я должен отбросить все личное. Потому как сейчас я собираю лучшую на свете бригаду охрененных головорезов, каких только могу сыскать.

– Если ты приехал предложить сраный план по взятию банка или какое другое дерьмо, лишь бы погреть ручонки на этой каше, имей в виду, все это уже…

– Мародерство – забава любителей. Поденщина. Я предлагаю реальную работу за реальные деньги, при реальной поддержке. Давай зови своих ребят, пусть тоже послушают.

– Каких еще ребят?

– Ох, Крим. Да тех, которым приказано убрать меня сегодня. Давай их сюда.

Крим несколько секунд смотрел на Гуса пустыми, ничего не выражающими глазами, затем свистнул. Крим был первостатейный свистун. Серебряные коронки на зубах придавали звуку особую пронзительность.

Из-за деревьев, руки в карманах, вышли три «сапфира». Гус выставил свои ладони, чтобы все видели – в них ничего нет.

– Ладно, – сказал Крим. – Говори, мекс, только быстро.

– Я буду говорить медленно, – отозвался Гус. – А ты внимательно слушай и мотай на ус.

И он выложил им все. Все, что знал о борьбе за территорию между Патриархами и отколовшимся Владыкой.

– Ты обкурился, – усмехнулся Крим.

Но Гус увидел огонек в его глазах. Увидел, что фитиль возбуждения запалился.

– Вот что я тебе предлагаю. Деньги. Больше денег, чем ты настрогаешь на наркоте за всю свою жизнь. Возможность убивать и калечить сколько душе угодно, и никакой тюряги. Я предлагаю тебе шанс – такой выпадает лишь раз в жизни – надрать до хрена задниц во всех пяти районах города. И если мы справимся с работой, все будем в шоколаде до конца дней.

– А если мы не справимся с работой?

– Тогда, насколько я понимаю, смысла в таком дерьме, как деньги, вообще не останется. Но по крайней мере, ты славно надрочишься напоследок, потому как хочешь не хочешь, но здесь все накроется таким медным тазом, что мало не покажется, если ты, конечно, понимаешь, о чем я.

– Твоими бы устами да пивко сосать, – сказал Крим. – Для начала я хотел бы посмотреть на зелененькие.

Гус подавил смешок:

– Я тебе скажу, что я собираюсь сделать, Крим. Я собираюсь показать тебе не только зелененькие, а еще серебряненькие и беленькие в придачу.

Он поднял руку, подавая сигнал водителю в капюшоне. Тот подошел к багажнику, открыл его и вытащил две сумки, затем пронес их сквозь пролом в ограждении к месту «стрелки» и поставил на землю.

Одна сумка была спортивного типа, большая и черная, вторая – средних размеров саквояж с двумя деревянными ручками.

– Что это за гигантский кореш у тебя? – спросил Крим.

Водитель и впрямь отличался огромным ростом. На нем были тяжелые ботинки «Доктор Мартенс», синие джинсы и свободная куртка с низко надвинутым капюшоном. Крим по-прежнему не мог рассмотреть лицо водителя, но с близкого расстояния стало заметно, что в этом парне вообще все не так.

– Они называют его господином Квинланом, – сказал Гус.

С дальнего конца парка донесся визг – мужской, что звучало еще ужаснее, чем если бы визжала женщина. Все, кроме Гуса и господина Квинлана, обернулись.

– Надо поторопиться, – бросил Гус. – Сначала серебро.

Он опустился на колено и расстегнул молнию спортивной сумки. Чтобы понять, что там внутри, света явно не хватало. Гус вытащил длинное ружье и почувствовал, как «сапфиры» потянулись за своими пушками. Мексиканец щелкнул выключателем на стволе, полагая, что это обычная лампочка накаливания, однако лампа оказалась ультрафиолетовой. Ну конечно!

В чернильно-фиолетовом свете лампы он показал «сапфирам» остальное оружие. Арбалет с магазином стрел, оснащенных разрывными серебряными наконечниками. Плоское серебряное лезвие, напоминающее веер, с кривой деревянной рукояткой. Меч, больше похожий на широченный ятаган, только изогнутый больше положенного; рукоятка его была обтянута грубой шероховатой кожей.

– Крим, ты же любишь серебро? – спросил Гус.

Экзотическое оружие разожгло любопытство Крима, но этот водитель, Квинлан, по-прежнему вызывал сильные подозрения.

– Ладно. Что там насчет зелени?

Квинлан потянул ручки кожаного саквояжа, набитого пачками наличных – защитные нити отчетливо светились в индиговых лучах ультрафиолетовой лампы.

Крим полез было в саквояж, но вдруг замер: ему в глаза бросились руки Квинлана, сжимавшие деревянные ручки. Кожа совершенно гладкая, большинство пальцев начисто лишены ногтей. Но самая загвоздка заключалась в средних пальцах. Они были вдвое длиннее остальных и к тому же сильно изогнуты – настолько сильно, что кончик пальца огибал ладонь и упирался в запястье.

15

La mugre (исп.) – грязь.

16

Сумасшедший (исп.).