Гора Дракона

– Значит, вы хотите представить миру прививку Х-гриппа, когда работа будет полностью завершена. А поэтому такая спешка?

– Это одна из причин. – Сингер поколебался пару мгновений, а затем продолжил: – По правде говоря, Х-грипп имеет огромное значение для «Джин-Дайн». Я бы сказал, критическое. «Зерновой» патент Скоупса, приносящий ему солидные деньги – финансовая основа компании, – заканчивается через несколько недель.

– Но Скоупсу в этом году исполняется всего сорок лет, – сказал Карсон. – Патент не может быть таким старым. Почему он его не продлит?

Сингер пожал плечами.

– Я не знаю всех деталей. Мне известно только, что он истекает и его невозможно пролонгировать. Когда это произойдет, все дотации прекратятся. Неокровь будет внедрена только через два месяца, кроме того, потребуются годы на то, чтобы исследования и разработка окупились. Другие наши новые продукты пока находятся в стадии апробации. Если в самом ближайшем времени не появится Х-грипп, «Джин-Дайн» придется урезать свои щедрые дивиденды. А это будет иметь катастрофические последствия для стоимости акций. И скажется на моих и твоих доходах.

Он повернулся и поманил Карсона.

– Иди сюда, Ги, – позвал он.

Карсон подошел к Сингеру. Из окна открывался великолепный вид на пустыню Хорнада-дель‑Муэрто, которая тянулась до самого горизонта, растворяясь в огненной буре там, где земля соединялась с небом. На юге виднелось едва различимое нагромождение камней – судя по всему, руины древнего индейского поселения: несколько неровных стен, занесенных песком.

Сингер положил руку Карсону на плечо.

– Эти проблемы в настоящий момент ни в коей мере не должны тебя занимать. Подумай о возможностях, которые находятся на расстоянии вытянутой руки. Самый обычный врач, если ему повезет, в состоянии спасти сотни жизней. Ученый, занимающийся исследованиями в области медицины, может сохранить тысячи. Но ты, я, «Джин-Дайн» – мы собираемся помочь миллионам. Миллиардам.

Он показал на низкую горную гряду, расположенную на северо-востоке, которая поднималась над ослепительно-ярким песком, словно ряд черных зубов.

– Пятьдесят лет назад люди взорвали первый атомный заряд у подножия этих скал. Тринити находится отсюда всего в тридцати милях. Это была темная сторона науки. Теперь же, полвека спустя, в той же пустыне, у нас появился шанс восстановить ее доброе имя. На самом деле все просто и одновременно сложно.

Он сжал пальцами плечо Карсона.

– Ги, тебя ждет великое приключение твоей жизни. Думаю, это я могу тебе гарантировать.

Они стояли и смотрели на пустыню, и Карсон почувствовал ее огромную силу. Это ощущение по своему накалу было сродни религиозному экстазу. И он понял, что Сингер прав.

Карсон встал в половине шестого, спустил ноги с кровати и выглянул в открытое окно на горы Сан-Андрес. Внутрь вливался прохладный ночной воздух, который нес с собой напряженную тишину предрассветного утра. Он сделал глубокий вдох. В Нью-Джерси ему с трудом удавалось заставить себя подняться с постели в восемь часов. Сейчас, уже на второй день в пустыне, он снова вернулся к своему привычному режиму.

Он смотрел, как исчезают звезды, пока на безоблачном небе на востоке не осталась одна Венера. Небосвод пустыни окрасился в необычный зеленый цвет, постепенно уступив место желтому оттенку. Очень медленно из синих теней начали проступать очертания растений. Тонкие переплетенные ветки мескитовых деревьев и высокая трава тобоза были разбросаны тут и там, на расстоянии друг от друга, и Карсон подумал, что жизнь в пустыне одинока и ненавязчива.

Его комната была довольно просторной, с удобной мебелью: кровать, мягкий гарнитур, огромный письменный стол и книжные полки. Он принял душ, побрился и надел белый медицинский костюм, чувствуя то страх, то возбуждение перед предстоящим днем.

Накануне он потратил вечер на то, чтобы стать членом команды «Маунт-Дрэгон»: заполнял анкеты, его фотографировали и записывали голос. Кроме того, он прошел самое тщательное обследование в своей жизни. Доктор комплекса Лайл Грэди оказался худым невысоким человечком с пронзительным голосом. Он практически не улыбался, когда вносил данные в свой компьютер. После короткого ужина с Сингером Карсон рано отправился спать. Он хотел как следует отдохнуть.

Рабочий день в «Джин-Дайн» начинался в восемь утра. Карсон никогда не завтракал – привычка, сохранившаяся со времен, когда отец поднимал его очень рано и заставлял в темноте седлать лошадь, – но отыскал кафетерий и, прежде чем отправиться в свою новую лабораторию, быстро выпил чашку кофе. Внутри никого не оказалось, и Карсон вспомнил замечание Сингера, которое тот сделал накануне. «Мы тут много едим за обедом, – сказал он. – Завтрак и ланч не слишком популярны. Работа в гриппозном отсеке портит аппетит».

Когда Карсон пришел в гриппозный отсек, люди быстро переодевались в полном молчании. Все поворачивались, чтобы взглянуть на новичка, одни дружелюбно, другие с любопытством, а некоторые сдержанно. Затем в раздевалке появился Сингер, чье круглое лицо светилось радостной улыбкой.

– Как спал? – спросил он, дружески похлопав Карсона по спине.

– Неплохо, – ответил тот. – Мне не терпится приступить к работе.

– Хорошо. Я хочу познакомить тебя с твоей ассистенткой. – Он огляделся по сторонам. – А где Сюзанна?

– Она уже внутри, – ответил один из лаборантов. – Она пришла раньше, чтобы проверить какие-то культуры.

– Твоя лаборатория – «С», – сказал Сингер. – Розалинда тебе показала, как туда попасть?

– Более или менее, – сказал Карсон, натягивая защитный костюм, который он достал из шкафчика.

– Отлично. Ты, наверное, захочешь начать с лабораторных записей Фрэнка Барта. Сюзанна позаботится о том, чтобы ты получил все необходимое.

Закончив с помощью Сингера одеваться, Карсон последовал за остальными в химический душ, а затем оказался в лабиринте узких коридоров и шлюзовых камер лаборатории пятого уровня биологической защиты. Он снова обнаружил, что ему трудно приспособиться к ограниченному пространству костюма и необходимости полагаться на воздушные трубки. Он несколько раз свернул не туда, но в конце концов оказался перед металлической дверью с табличкой «Лаборатория „С“».

Внутри он увидел неуклюжую фигуру, склонившуюся над столом для образцов и переставляющую чашки Петри. Карсон нажал на одну из кнопок интеркома на своем костюме.

– Привет. Вы Сюзанна?

Фигура выпрямилась.

– Я Ги Карсон, – представился он.

В интеркоме послышался негромкий голос:

– Сюзанна Кабеса де Вака.

Они неуклюже пожали руки.

– Эти костюмы – настоящая заноза, – раздраженно сказала де Вака. – Значит, вас взяли на место Барта.

– Совершенно верно, – подтвердил Карсон.

Она заглянула в его визор.

– Латиноамериканец? – спросила она.

– Нет, англоамериканец, – ответил Карсон немного быстрее, чем намеревался.

Наступило короткое молчание.

– Хм, – проговорила ассистентка, внимательно всматриваясь в его лицо. – Выговор у вас такой, будто вы откуда-то из этих мест.

– Я вырос в Бутхиле.

– Так я и знала! Ну, Ги, мы с вами здесь единственные аборигены.

– Вы из Нью-Мексико? Откуда?

– Я приехала сюда около двух недель назад, меня перевели из комплекса в Альбукерке. Сначала приписали к медикам, но сейчас я заменяю ассистентку доктора Барта. Она ушла через несколько дней после него.

– А вы откуда? – спросил Карсон.

– Из маленького горного городка под названием Тручас. Примерно в тридцати милях от Санта-Фе.

– Я имел в виду, где вы родились.

Снова возникла пауза.

– Я родилась в Тручасе, – бросила она.

– Ладно.

Карсона поразил ее резкий тон.

– Вы имели в виду, до того, как мы переплыли Рио-Гранде?

– Вовсе нет. Я всегда уважал мексиканцев…

– Мексиканцев?

– Да. Некоторые из самых лучших работников на нашем ранчо были мексиканцами, а в детстве у меня было много друзей из их числа.