Ключ к искуплению

— Сюда…

Услышал шепот. Послышалось или нет?

Наплевав на осторожность, Сергей нырнул в люк. Падения он не успел осознать. Жесткий пол ударил в ноги, но не лишил равновесия. Он оказался в тесном закутке. Рядом, вжавшись в стену, стояла Дарина.

— Идем, — проговорила девушка. — Веди себя естественно, будто мы имеем право здесь находиться.

Она осторожно отодвинула тяжелый, пропитанный чем‑то масляным гобелен. В нос тут же ударил запах пота, железа и еще чего‑то неуловимого – каких‑то трав.

Здесь было грязно и душно. Довольно широкий коридор (по–видимому, огибающий всю арену) освещался чадящими факелами, дым от которых просачивался сквозь зарешеченную вытяжку в потолке. В стене, обращенной к арене, кое–где имелись небольшие окна, сквозь которые проникало немного воздуха. Где‑то впереди по коридору, за плавным изгибом, слышалось громкое позвякивание металла о металл, наставительные голоса.

Сергей с Дариной переглянулись, направились на голоса. Вскоре коридор резко расширился округлой площадкой, на которой в нервном ожидании застыл ожидающей своей очереди боец. Он нетерпеливо переминался с ноги на ноги, то и дело похлопывал чуть искривленным мечом по щиту. Рядом с ним стоял кособокий наставник. При взгляде на него возникало ощущение, будто вся правая часть его тела если не парализована, то подчиняется с большим трудом. Человек то и дело оседал на подкашивающуюся ногу, начинал сползать по стене.

Ни дать ни взять – тренер готовит воспитанника к выходу на ринг. Дает последние указания.

Дарина напустила на лицо беззаботное выражение. Сергей же не смог удержаться от соблазна осмотреть все внимательно, чем вызвал неодобрительный взгляд ожидающего бойца.

Дарина незаметно дернула Сергея за руку, понуждая его поторопиться.

— Перед выходом бойца ему никто не должен мешать, — прошептала она. — Такой закон.

И действительно, стоило им отойти на каких‑нибудь пару десятков метров, как коридор наполнился людьми. В основном – обслуживающим персоналом, среди которого Сергей заметил нескольких зомби. Мертвяки сидели в длинной комнате с многочисленными стойками и полками, заполненными всевозможным холодным оружием. С безучастным выражением лиц безмолвные работники медленно, но верно продолжали шлифовать клинок за клинком.

Вдоль стен коридора стояли многочисленные бочки. Некоторые пустые, другие – плотно запечатанные. Между бочками скапливалась грязь и росла паутина, но, по всей видимости, изничтожать их не считали нужным. Паутину Сергей отметил и под потолком.

Пройдя дальше, Сергей заметил на полу след крови, будто здесь кого‑то тащили. След тянулся от темного ответвления и направлялся в соседнюю с оружейной комнату. Запах трав стал сильнее.

— Он должен быть где‑то здесь, — проговорила Дарина. — Давай разделимся.

— Хорошо.

— Далеко не расходимся.

Девушка двинулась дальше по коридору, а Сергей направился по кровавому следу. У дверного проема комнаты, где скрывался след, трудился мальчуган лет десяти. Он стоял на коленях и с остервенением драил деревянный пол, пытаясь вытравить из него бурые кляксы. Рядом с парнишкой стояла бадья с грязной водой.

— Бог в помощь, — сказал Сергей, остановившись рядом с мальчиком, с запозданием вспоминая, что ни разу в этом мире не слышал о каких‑либо богах. Только о предках. — Мне нужно поговорить со Сборщиком. Ты не знаешь, где я могу его найти?

Парнишка оторвался от грязной тряпки, провел рукой по лбу, будто стряхивал капли пота, и только потом посмотрел на задавшего вопрос.

— Простите, добрый господин, — на лице мальчугана появилась неуверенная улыбка.

— Сборщик. Где он? — терпеливо повторил Сергей.

Его взгляд невольно упал на руки паренька: кожа темно–серого цвета, вся в красноватых трещина; пальцы тонкие, но с заметными узловатостями; ногти сбиты или попросту вырваны. Увиденное произвело на Сергея отталкивающее впечатление. Сам выросший в благополучной семье и, по сути, никогда не видевший крайней степени нищеты, он оказался застигнут врасплох.

Парнишка затравленно оглянулся.

— Я не знаю. Простите, если хозяин увидит, что я бездельничаю…

— Извини. Уже ухожу.

Все еще пребывая в небольшом ступоре, Сергей отошел от мальчика. В этот момент из комнаты выскочил рыжий парень. Тот самый, который недавно с позором покинул арену. На его скуле красовался пунцовый синяк, один глаз наполовину заплыл. Что‑то покричав через плечо, рыжий походя отшвырнул с дороги моющего пол мальчишку, с силой пнул бадью с водой. Загрохотав по деревянному полу, она опрокинулась. Грязная вода плеснула во все стороны. Тут же из комнаты показалось худое, осунувшееся лицо с большими ухоженными усами.

— Растяпа! — со злостью прошипел он. — Десять розог. А сейчас – все быстро убрать. Навязали тебя на мою голову! Правильно не хотел…

Чего не хотел усатый, Сергей уже не узнал, так как мужчина снова исчез в комнате. Зато самодовольную ухмылку рыжего выродка рассмотрел отлично.

— Обязательно было это делать? — спросил громко, когда рыжий проходил мимо.

Тот резко остановился. Его лицо исказилось презрительной гримасой.

— Чо? — сплюнул он на пол.

— Обязательно было трогать парня?

— Послушай, пугало, — рыжий осклабился. — Ты бы шел по своим делам. А то ведь и тебя трону. Ненароком.

Наглость молодого драчуна поражала. Только что получил по морде на виду у многочисленной толпы – и все еще не успокоится. Неужто столь велико желание показать собственную крутость? Даже если под горячую руку попадется десятилетний пацан.

— Я тебя видел на арене, — нарочито спокойно сказал Сергей. — Отлично выступил. И награда отличная, — он многозначительно уставился на синяк незадачливого бойца.

Лицо рыжего исказилось ненавистью, кулаки сжались. Он было сделал шаг, чтобы наказать обидчика, но замер, услышав раскатистый возглас:

— Предки меня побери, ты где шляешься?!

К рыжему быстрым шагом подошел здоровенный мужик с красным мокрым лицом. Его рубаха обильно пропиталась потом, давно не стриженые волосы прилипли ко лбу.

— Я тебя по всей говенной яме должен искать?! — ладонь с мясистыми пальцами наотмашь хватанула мгновенно присмиревшего горе–бойца. Тот ссутулился, вмиг утратив всякую спесь и желание донимать кого бы то ни было. — Оглох что ли?!

Краснолицый схватил рыжего за грудки, сильно тряхнул.

— Я уже шел, батя, — прохрипел тот. — Он меня задержал…

— Все, что хотел сказать этому сопляку, можешь сказать мне, — краснолицый посмотрел на Сергея.

В его взгляде не было презрения – нет. Он смотрел так, как если бы видел перед собой мелкую букашку.

— Ты уверен, что у твоего сына от криков и побоев прибавится ума? — спросил Сергей. Теперь причины характера неудачливого бойца не вызывали у него вопросов. Папаша хотел увидеть победу сына, а вместо того стал свидетелем позорного избиения и низости. Теперь оба срывают злость. И все равно на ком. Отличная привычка.

Лицо краснолицего побагровело еще больше, налилось темно–красным, точно спелый помидор. На лбу проступила пульсирующая жила. Того и гляди лопнет от напряжения. Здоровяк оттолкнул сына так, что тот, не устояв на ногах, растянулся на мокром полу.

— Чтобы каждая помойная шавка учила меня, как жить, — чуть не задыхаясь прохрипел он, нависая над Сергеем. — Ты кто такой?

— Я никто…

Разговор приобретал оттенок опасности. При этом такой опасности, что после не собрать костей. Краснолицый одним ударом вполне мог раскроить человеку голову. Но и отступать Сергей не собирался. Наглость здоровяка разожгла в нем злость, заставила позабыть о здравомыслии.

Голоса и шум вокруг стихли. Люди собирались в кольцо, ожидая близкое представление.

— Никто? Никто?! — дважды повторил краснолицый, будто ответ выбил его из колеи. — Никто не смеет учить Миробуда, как ему воспитывать своего сына. Ты понял?!

Здоровяк вытянул руку, тыча пальцем Сергею в грудь. Тот немного отстранился.

— Не слышу ответа, — краснолицый подался вперед. От него здорово несло перегаром.