Ключ к искуплению

«Сон!..»

Бывают ли столь яркие сны?

Ощущение холода исчезло, уступив место жару. На лбу набухли капли пота, лицо горело.

«Без паники. После встречи с шаровой молнией всякое может случиться. Главное, что жив. А раны… хрен с ними. Заживут. Только бы зашить по–человечески…»

Мысли выстраивались более–менее стройно. Не путались, не толкались. Это немного успокаивало. Сергей сплюнул на пол. Сам он сидел на жестком ложе, высотой примерно в метр. Металл или камень – не понять. Поверхность гладкая, отшлифованная.

«Странно, а ведь совсем не больно».

Он еще раз взглянул на руку. Хорошо еще, что тело живо реагирует на холод и шок, иначе объяснение отсутствующей боли виделось только одно.

Но нет – он жив. Только немного не в себе. Немного… не в своем теле!

В висках снова застучало.

Шрамы – многочисленные, разной степени давности и уродства. Свежие швы – все как один наложенные будто второпях, исключительно с целью, чтобы тело на расползлось на части. Татуировки – немного и несложные, большей частью какие‑то письмена и знаки. Но главное – само тело: облаченное лишь в набедренную повязку, жилистое, поджарое. Как говорится – ни грамма лишнего жира. Вот только поджарость смотрелась, скорее, как истощение. Не крайняя степень, но все же весьма серьезная.

Случившееся не укладывалось в голове.

Сергей в последней отчаянной попытке проснуться ущипнул себя за щеку. Больно! Жаль, что сон так и не развеялся.

Внезапно из‑за двери послышался лязг, будто на каменный пол уронили большой таз или кастрюлю. Сергей вздрогнул, но после только что пережитого шока (при виде своего тела) неожиданный звук уже не вызвал сильных эмоций.

Хватит пугаться.

Покричать или не стоит?

Сергей опустил ноги на пол – холодный, осклизлый. Осторожно ступая (доверия израненному и изможденному телу нет), подошел к двери, чуть–чуть толкнул ее. Дверь охотно поддалась, открылась на пару сантиметров. Что‑то заставило Сергея помедлить. Внутренний голос или обострившееся чувство страха – он не знал, да и разбираться не стал. Странное место, странное тело – вполне достаточно, чтобы стать осторожнее. Отпустив дверь, Сергей отступил на шаг, осмотрелся: грязные лужи и плесень – ничего подходящего, что можно было бы использовать в качестве оружия. В конце концов, кто знает, что или кто ожидает за дверью?

Он чувствовал себя беззащитным перед лицом неизвестности. К тому же тело бил озноб. Дело то ли в холоде, то ли в натянутых нервах.

На плечо упала большая холодная капля и разлетелась мельчайшими брызгами. Сергей поднял взгляд и увидел фонарь.

Почему бы и нет?

Он снял фонарь с крюка, с силой дернул из стены заостренную железку. Та вылетела вместе с пылью раствора. Какое–никакое, а оружие. Глупо, зато спокойнее.

Поставив светильник на пол, Сергей покрепче сжал в руке изогнутый металлический прут и открыл дверь.

Кто из них удивился больше – сказать сложно.

Сергей переступил порог, да так и застыл. Он очутился в довольно просторной круглой комнате с множеством металлических столов, на некоторых из которых лежали обнаженные тела. Вдоль стен расставлены стеллажи (большей частью деревянные), на их полках теснятся наглухо запечатанные банки. В отличие от полок, грязных и местами гнилых, банки идеально чистые. Каждая под завязку заполнена какой‑то прозрачной жидкостью, в глубине которой плавает кусок плоти. Человеческой или нет – сразу и не скажешь. Пальцы, глаза, различные органы… Вроде бы не все привычных размеров и форм, некоторые покрыты не то язвами, не то нарывами. Настоящая кунсткамера. Причем экспозиция явно пополняется регулярно. Остается надеяться, что не из посетителей.

Посреди комнаты стояло нечто, ростом около метра, в грязном фартуке на темном рубище, в резиновых перчатках и сапогах. Нечто напоминало низкорослого человека: толстого, будто бочонок, со складками бледной кожи на шее и руках. Лицо существа (язык не поворачивался назвать его человеком) носило на себе следы не то деградации, не то просто уродства: приплюснутый нос, выдвинутые широкие скулы; неприкрытые тонкими губами мелкие зубы, обвислые щеки. Существо держало в коротких руках таз, уже наполовину заполненный кровью, которая стекала в него по специальному желобу, встроенному в стол. На столе лежало тело женщины. Вполне обычной женщины. Только мертвой.

— Ты кто? — выпалил Сергей первое, что пришло в голову.

Существо икнуло. В глазах навыкате мелькнул… страх? Таз с кровью в его руках задрожал.

Сергей хотел было предупредить незнакомца о близкой неприятности, но не успел. Стальная посудина с грохотом упала к ногам существа. Кровь расплескалась по полу, попала на резиновые сапоги, забрызгала фартук. Существо отпрыгнуло и медленно попятилось. За его спиной Сергей рассмотрел открытую дверь.

— Стой, — проговорил он, как мог спокойнее, и развел руки в стороны. — Где мы? Ты меня понимаешь?

Все равно что разговаривать с коровой. В ответ лишь удивленный взгляд.

Неожиданно незнакомец кивнул.

— Понимаешь? — ухватился за тонкую нить диалога Сергей.

Снова кивок. Существо остановилось, вытерло руки о фартук, чем еще больше растерло по нему кровь.

— Где мы? Что это за место? — Сергей продолжал стоять не шевелясь.

Существо нахмурилось, протянуло руку, указывая на Сергея:

— Мертвый. Рано встал.

Голос был высоким и хриплым, с присвистом. Кроме того, в словах слышался акцент. Очень сильный. Как если бы на месте странного незнакомца стоял выходец из Азии, только недавно начавший изучать русский язык.

— Кто мертвый? — нахмурился Сергей.

— Ты. Не должен ходить. Ложись.

Существо указало на свободный стол.

Сергей невольно взглянул на женщину, из тела которой незнакомец только что цедил кровь. И ведь как цедил – хорошей струей. А почему кровь не свернулась?

— Послушай, давай ты мне объяснишь, в чем дело, — и спокойно разбежимся. Холодно, знаешь ли, стоять с голым задом.

Существо склонило голову набок. Сквозь зубы протиснулся язык, нервно облизал тонкие губы. Шаг назад. На полу остался алый след от сапога.

— Стой!

Сергей двинулся в сторону существа. Не хватало еще, чтобы уродец сбежал, оставив его тут в одиночестве. А еще хуже – заперев за собой дверь.

Незнакомец издал звук, похожий на всхлип, а потом неловко развернулся – и бросился к двери. Если бы не обстоятельства, то его бег (корявый, вразвалку) мог бы вызвать улыбку, но сейчас Сергею было не до смеха. Он метнулся за существом. Испещренное шрамами и свежими швами тело повиновалось на удивление легко. Несколько шагов – и вот он, беглец. Сергей протянул руку схватить уродца, но тот будто почувствовал близкую опасность – пригнулся и, точно мяч, отскочил в сторону. Неожиданное проворство для столь несуразного существа.

«Чтоб тебя!»

До двери оставалось не более пары шагов. И это расстояние Сергей преодолел первым. Развернувшись в дверном проеме, он выставил перед собой заостренный крюк.

— Давай поговорим, — процедил сквозь зубы.

Незнакомец будто не слышал его – свернул от двери и чуть было не врезался в стену, успел притормозить лишь в последний момент. Сергей не сразу понял суть странного маневра. Задев боком стеллаж, существо остановилось и резко дернуло за длинный шнур, свисающий с потолка. Где‑то далеко за стеной раздался протяжный звон.

«Вот и поговорили…»

Сергей обернулся. В тускло освещенном коридоре за его спиной пока ни души. Но вряд ли это продлится долго. Очень хотелось съездить по обрюзгшей физиономии проворного уродца. Между тем тот стоял, привалившись к стене, и тяжело дышал.

Надо же – и не боится совсем.

Что ж, может быть, оно и к лучшему. Теперь общение с местными явно пойдет активнее. В конце концов, его, Сергея, уложили в отдельной комнате, а не как остальных – в общем зале со вскрытыми венами. Должно быть столь высокой чести какое‑то вменяемое объяснение?

За спиной послышались торопливые шаги.