Страница 48 из 190
«Все наше благополучие отсюда» — подумала она.
И тут ее вдруг пробрало холодом: а что, если их дела пойдут плохо? Надо сказать, до сих пор она мало задумывалась о бедняках и о том, как они сводят концы с концами.
— Мария!
К ней торопливым шагом направлялся Натан. Показалось ли ей это, или отец и впрямь стал внимательнее к ней? Знает ли он?
— Могу я помочь? — спросила она. — Я потому и пришла, что знаю: у вас тут полно дел.
— Ну да, все эти счета… — признался отец.
— Давай я взгляну на них. Ты знаешь, я с цифрами в ладу.
Усевшись в уголке, в отделенной от основного помещения каморке, Мария принялась просматривать счета и заносить нужные данные в книги; при ее упорядоченном складе ума такого рода работа доставляла удовольствие. И кроме того, удовлетворяла любопытство: ей было интересно узнать, с какими городами и странами ведет дела отцовское заведение. А заказчики у него находились повсюду, он поставлял товар и на Корсику, и в Карфаген, и в Синоп, находившийся далеко на Черном море. Мария гордилась тем, как поставлено у отца дело, и считала за честь принять участие в общей работе. Не будь у Марии братьев, она имела бы возможность когда-нибудь сама стать хозяйкой всего этого, однако зависти к Сильвану и Илию не испытывала.
Разобравшись со счетами, Мария устало подперла подбородок ладонью, и тут внезапно на нее вновь накатило тошнотворное ощущение постороннего присутствия. Звон в голове, впечатление, будто там роится толпа, кошмарное ощущение вторжения… а потом она увидела, как ее рука потянулась к тростниковому перу и стала выводить на страницах счетной книги непристойные и богохульные слова. Нет! Мария вступила в борьбу со своей рукой, даже ударила по ней, чтобы заставить остановиться, а потом быстро скопировала испорченный текст и уничтожила оригинал.
Все еще дрожа, женщина встала из-за письменного стола с твердым намерением не дать им возможности ничего испортить или снова подвергнуть ее тайным мучениям. Слава богу, для Иоиля их существование уже не секрет, и теперь она не побоится обратиться за помощью.
Но почему теперь? Отчего они явились? Может быть, на складе имеется что-то нечистое? Какая-нибудь трава из проклятого места, священная для какого-то злого бога, или нечистые животные? Она внимательно осмотрела маленькую каморку, где работала со счетами, но та казалась почти пустой — из обстановки имелись только стол, табурет да ларь для хранения счетных книг, перьев и чернил. Потом Мария услышала какое-то копошение и, повернув голову на звук, увидела в углу крохотную лягушку. Наверное, ее выбросило на берег волнами, а потом она как-то забралась сюда и теперь, перепуганная тем, что отрезана от воды, издает жалобные звуки, раздувая горло.
Лягушки… одно из бедствий Египта. Не таится ли в ней зло? Но какое зло может причинить кому-то столь крохотное, беспомощное и вырванное из привычной среды существо?
Движимая сочувствием, Мария наклонилась, подцепила лягушку на ладонь, подняла повыше, чтобы лучше рассмотреть. Лягушка выпучила глаза, квакнула и прыгнула с ладони прямо в лицо Марии.
А потом кваканье послышалось снова — уже в ее голове! Мария обмерла от ужаса.
Они снова были там, все вместе, но теперь к ним добавилась еще и нечистая тварь, пребывавшая в образе лягушки. Демоны говорили все одновременно. При этом Ашера и Пазузу обращались к новоприбывшей, которую называли Хекет, богиней Египта.
— Хекет, дражайшее божество… подруга Осириса, надзирающая за рождением царей и цариц, — рокотал Пазузу.
— Сестра моя, — шептал нежный, вкрадчивый голос Ашеры. — Ты, которая дает жизнь телам правителей и тем, кого Хнум изготовил на своем гончарном круге. Ты, прекрасная богиня воды…
Внимая этим пробегавшим в ее сознании словам, Мария вдруг ощутила неудержимую тягу к воде — ей нестерпимо захотелось окунуться, нырнуть, погрузиться в волны. Словно во сне она поднялась, вышла из помещения и спустилась к кромке озера. Тяжелые серые волны ритмично набегали на каменный причал, рассыпаясь брызгами. Ноги Марии окатило водой, ужасающе холодной, — туда, в ледяную воду, она собиралась броситься. К этому ее настойчиво побуждала Хекет.
— Мария, что ты делаешь? — Сильная рука Иоиля схватила ее за запястье.
Мария обернулась и с первого взгляда поняла: муж догадался, что случилось. В ее глаза снова вернулась тьма.
— Ты знаешь, — пробормотала она, — Это они.
— Те же самые? — спросил Иоиль, то ли испуганно, то ли обреченно.
— Те же и еще один. Теперь их четверо.
Если бы здесь не появился Иоиль, она, наверное, исполнила бы приказ Хекет и бросилась в ледяные волны.
— Я знаю, что нам нужно сделать, — решительно сказал Иоиль. — Не бойся. Я предполагал, что такое может произойти, и сделал необходимые приготовления. Ты должна немедленно отправиться в Капернаум, к раввину по имени Ханина бен-Йар. Это самый святой человек в здешних краях, обладающий огромным опытом и познаниями в противостоянии темным силам. Тебе просто надо будет следовать его указаниям. Я отправлюсь с тобой и сам передам тебя рабби с рук на руки.
Мария почувствовала облегчение. Иоиль подумал об этом. Иоиль предусмотрел столь ужасную возможность заранее. Конечно же, этот Ханина разбирается в демонах лучше, чем благочестивый, но не искушенный в таких делах Цадок.
— А Элишеба?
— Самое лучшее, что ты можешь для нее сделать, — это немед. ленно отправиться в Капернаум. А я позабочусь о том, чтобы за ней присмотрели.
Не обращая внимания на удивленные взгляды работников, они вместе покинули территорию склада и поспешили домой. Улицы были почти безлюдны: ненастная погода загнала в дом всех, у кого не нашлось неотложных дел. Иоиль крепко обнимал Марию, и она чувствовала, как утихают ее страх и отчаяние.
Придя домой, Мария быстро собрала вещи, которые, как она думала, могут ей понадобиться, — одежду, письменные принадлежности и немного денег — и заглянула к Элишебе. Девочка играла с глиняными кубиками и не подняла от них глаз. Мария погладила ее по мягким волосам, но прощаться не стала, не хотела ее пугать.
Вскоре они с Иоилем уже торопливо шагали по дороге, ведущей в Капернаум, мимо рыбного склада, мимо дымившейся ямы с отходами, к которой недавно приходили полные надежд. Еще не добравшись до Семи Источников, они промокли до нитки, но шагу не сбавили.
Приближаясь к рыбным местам, они заранее настроились на то, что могут встретить знакомых рыбаков, и потому не смутились, когда Симон, сын Ионы, выглянул из своей лодки.
— Иоиль! Мария! — окликнул он их и помахал рукой. Его громкий голос мог бы распугать любую рыбу.
— Привет, Симон, — откликнулся Иоиль. — Как улов?
Он остановился с беззаботным видом, словно их и не подгоняла злоба демонов.
— Хорошо. Очень хорошо. Зимой здесь рыбы навалом. Ее, считай, голыми руками можно ловить.
Брат Симона, Андрей, сидевший в лодке, тоже помахал рукой. Иоиль потянул за собой Марию, и они двинулись дальше. Мария вспомнила, что Симон и его семья родом из Капернаума. Пройдет немного времени, и они услышат ее постыдную историю. Но теперь это ее не волновало. Она хотела только одною — исцелиться, и желание избавиться от демонов было превыше стыда.
— Привет, Иоиль! — окликнул их другой голос, с берега.
Мария увидела Иакова и Иоанна, сыновей Зеведея, сортировавших улов.
— Сегодня в этой бухточке лов что надо. Так что готовь бочки, скоро мы вас рыбой завалим, — заверили братья.
Иоиль кивнул, что-то сказал в ответ, но шага не замедлил. Они продолжали путь.
После того как рыбаки остались позади, дорога на Капернаум опустела, и остаток пути Мария и Иоиль шли молча. Капернаум был самым большим городом в верхней части озера, с искусной системой причалов и волнорезов. А еще он служил границей между владениями Ирода Антипы и его сводного брата Ирода Филиппа, так что здесь действовала таможня. Но важнее всего то, что в Капернауме, над озером, высилась очень большая синагога, главный раввин которой славился мудростью и святостью.