Помолвка

— Я не могу, — сказал он. — Сначала нам нужно поговорить, голубка.

— Ник!

Он вскочил на ноги и отступил от нее, подняв руку, чтобы она не последовала за ним.

— О нет, не надо. Ты снова взялась за свои фокусы. Я не буду тебя слушать.

— Николас, — выдохнула она.

Он закрыл уши руками и начал мурлыкать какую-то мелодию.

Джорджиана рассмеялась и встала на ноги.

— Очень хорошо. Я воздержусь. На время. — Ник опустил руки:

— Что ты сказала?

— Я обещаю, что какое-то время буду вести себя хорошо.

— Молодчина. Сейчас мне нужно кое-что сказать тебе, голубка. Понимаешь… ты умная девушка… юная леди. Практичная, разумная.

— Бесполезно, — перебила она.

Он вздохнул и провел рукой по волосам.

— Я рад, что ты понимаешь, что ставишь себя в двусмысленное положение.

— Я не уеду отсюда, пока не буду знать все обстоятельства смерти Трешфилда. — Ник попытался перебить ее, но Джорджиана продолжала: — Это бесполезно. Я сама займусь расследованием. Никто, кроме меня, этого не сделает, а я в долгу перед Трешфилдом. Возможно, он был старым интриганом, но он помог мне, когда я отчаянно нуждалась в помощи, и женился бы на мне, если бы я его попросила об этом. Если бы не умер, конечно. Это долг чести и дружбы.

Ник внимательно смотрел на нее, сдвинув брови. Он был похож на задумчивого героя какой-то трагедии, выражение его лица было мрачным, как тучи, проносящиеся по небу.

— Ты не уедешь?

Она дотронулась до руки Ника и посмотрела в его глаза, ставшие темно-синими.

— Прошу тебя, Ник, не надо. — Не слушая ее, он пробормотал:

— Если я заставлю тебя уехать, то разразится скандал. Все королевство узнает, что я увез тебя, и это погубит твою репутацию. Не знаю, что еще я могу сделать.

— Не беспокойся за мою репутацию. Помоги лучше выяснить, что на самом деле произошло с Трешфилдом. Ты был прав. Этот врач болван. Он так привык лечить подагру и. меланхолию, что не узнает яд, даже если проглотит его.

— Слушай, Джордж, кто-то накормил графа белладонной.

— Ты уверен?

— Конечно уверен. Ты не жила в Сент-Джайлзе и не знаешь, что такое белладонна, опиум и другие лекарства. Проститутки обычно… Впрочем, неважно.

— Но Трешфилд не принимал белладонну.

Никто в доме не принимал ее. Я даже не уверена, что она есть у домоправительницы.

Он потер подбородок и внимательно посмотрел на нее с суровым выражением на лице.

— Ты твердо решила сделать это?

— Да, и не пытайся меня пугать и отговаривать. Теперь, когда Трешфилда нет, ни у кого нет причин пытаться избавиться от меня. Даже тому, кто поверил, что я должна родить от него ребенка, теперь должно быть ясно, что он будет признан незаконнорожденным. Я должна это сделать, Ник.

— В таком случае нам следует выяснить, откуда взялся этот яд. Здесь где-нибудь растет белладонна, или красавка, как ее еще называют?

— Я думаю, ее полно в лесу. — Джорджиана на мгновение задумалась. — Знаешь, я вспомнила один случай из моего детства. Лесник одного из имений моего отца однажды заболел после того, как поел кролика. Он говорил, что эти зверьки иногда обгрызают белладонну, и тот, кто потом съест их мясо, может отравиться.

— И вчера вечером Трешфилд ел фрикасе из кролика.

— Нам следует поискать в кладовой для дичи, — сказала Джорджиана. — Это можно сделать сегодня ночью, когда все лягут спать. Кто-нибудь мог положить яд из белладонны в убитых кроликов. Возможно, там еще остались отравленные.

— Блюдо могли отравить и после приготовления.

Джорджиана щелкнула пальцами:

— Ты же занимался воровством.

— Я никогда не отрицал этого, — раздраженно проговорил Ник.

— Нет, я хотела сказать, что ты мог бы обыскать комнаты всех обитателей дома и попытаться найти белладонну.

— Полагаю, я смогу это сделать.

— Я помогу тебе.

— Мне не нужна твоя помощь.

— Я хочу поискать на кухне остатки тушеного кроличьего мяса, хотя едва ли я найду его. Если бы оно оставалось, то его съели бы слуги и тоже отравились бы.

— Пошли на кухню свою служанку, пусть она спросит там, — сказал Ник. — Если ты сама спустишься туда, то поднимется суматоха.

— Хорошо. Я займусь кухней и осмотрю кроличьи клетки. Они находятся рядом с конюшней. Потом мы сможем встретиться возле кладовой для дичи. А сейчас мне нужно идти и поговорить со своей служанкой.

Он взял ее за руку:

— Подожди. Я должен тебе еще что-то сказать.

Она ждала, но он не начинал. Тогда она накрыла его руку своими и заговорила сама.

— Знаешь, — бодро сказала она, — сегодня утром я думала о скандалах, вызванных тем, что некоторые девушки убегали из дома с лакеями и конюхами. Это происходит довольно часто. А ты знал, что Екатерина де Валуа, вдова Генриха V, вышла за гардер…

— Замолчи!

Он оттолкнул ее от себя и взволнованно провел рукой по волосам. Глаза ее округлились.

— Кончай болтать и послушай, что я тебе скажу. Черт возьми, женщина, неужели ты не видишь, как мне нелегко говорить?

— Что с тобой, Ник? Он нахмурился:

— Она еще спрашивает, что случилось. А ты не догадываешься? Я совершил ошибку. Я не должен был трогать тебя.

Он продолжал говорить, но она его не слышала. Она поняла главное: она не нужна ему. Он не собирался просить ее руки. Скорее всего, он никогда не хотел жениться на ней. От потрясения все ее тело одеревенело, кровь прилила к лицу, потом отлила; она вдруг обессилела и озябла. Ник продолжал говорить. Голос его доносился как бы издалека, к счастью, она не различала слов. Если она начнет прислушиваться к его извинениям, то непременно расплачется и унизится еще больше.

Ник все говорил что-то своим звучным голосом, и Джорджиана вдруг с благодарностью подумала о своем воспитании. Дочь герцога не должна плакать в присутствии мужчины, тем более если этот мужчина соблазнил и бросил ее. Она не должна плакать, даже если ей легче умереть, чем стоять и смотреть на человека, который пренебрег ею. Ничего, она уже пережила это один раз; переживет и теперь. Джорджиана проглотила слезы и посмотрела на него с равнодушным видом. Сложила перед собой руки, чтобы они не дрожали.

Ник теперь ходил взад и вперед.