Леди Стойкость

— Глупая дрянная девчонка.

Он услышал, как она фыркнула, и посмотрел на нее. Она усмехалась.

— Что ты смеешься? — Он сощурился и подозрительно глянул на нее.

— Если тебе что-нибудь не удается заставить меня сделать, ты называешь меня дрянной девчонкой, что бы это значило?

— Дрянная девчонка-это ты, упрямая, высокомерная от рождения, раздражительная.

— Кто раздражительная?

— Ты, ты, чума. С того самого момента, как я впервые увидел тебя, у меня одни неприятности. О Боже, все эти ночи, что я провел без сна и покоя и… впрочем, тебе не понять.

Дерри высунул голову в окно и крикнул Саймону Живчику. Пока они ожидали его, Дерри взглянул на Тею. Она самодовольно улыбалась. Вошел Саймон и принес ее переносной стол для письма. Когда он удалился, Дерри указал на стол, который Саймон положил на кровать.

— Помнишь те имена, которые ты называла мне, знакомых бабушки? Я хочу, чтобы ты написала их.

— Напиши сам.

— Нет.

— Почему же?

— Я пишу не слишком хорошо. Давай, пиши, или я найду ремень и отхлестаю тебя.

Она скрестила руки на груди. Он устремился к ней, схватил ее, прежде чем она смогла шевельнуться, и скрутил ее руки за спиной. Когда она затихла, он наклонился к ее уху и прошептал:

— Я сделаю это. Ты знаешь.

— Чтоб ты провалился.

Он принялся собирать ее юбку, оголяя ноги. Пробежав пальцами по бедру, он нащупал ее ягодицу и сдавил ее.

— Восхитительная пухленькая штучка для битья.

— Нет!

— Ну так мы будем писать имена?

— Только потому, что ты уже знаешь их. Он засмеялся и освободил ее.

— Ну вот мы и договорились.

Теа сердито глянула на него, поправляя платье. Она повернулась к кровати, открыла доску для письма и достала перо, чернила и бумагу.

— Ты опять был подлым и низким, и я знаю почему. Ты совсем не умеешь писать. Согласись.

— Нет, я умею, — сказал он. Искоса поглядывая на нее, он продолжил. — Я знаю все пятнадцать букв алфавита.

Она остановилась, уже погрузив перо в чернила.

— Все пятнадцать?

— Да, я разве непонятно сказал? А, В, D, J, H, К, L, О, Р, Q, R, S, Т, U, V. Вот. А ты думала, я полный невежа.

— Но ты забыл кое-что.

— Да ну? — Он пересчитал буквы снова на пальцах. — Я назвал все пятнадцать.

— Но, Робин, их больше, чем пятнадцать.

— Правда? Назови что-нибудь для примера.

— Ты забыл С и Е, I и Y, и еще много. — Она написала одно имя. — Я могла бы научить тебя.

Он заглянул на бумагу, на то, что она написала, и указал на имя, которое она как раз писала.

— Что это?

— Лорд Грейсчерч.

— Это не Грейсчерч. — В возмущении он повысил голос. — Это слишком длинное имя. А произносится оно очень быстро. Ты пишешь что-то другое.

Она вздохнула и покачала головой.

— Робин, зачем ты заставляешь меня писать все это, если все равно не веришь мне?

Он взял полуисписанный лист, потом отбросил его, фыркнув.

— Я могу прочитать большую часть.

Встав с кровати, где она писала, Теа подошла к окну и выглянула наружу:

— Ты отпустишь меня?

— Я же сказал, нет.

— Я имею в виду, потом. Мы ведь должны будем распрощаться, разбойник и леди?

У Дерри перехватило дыхание на мгновение. Уже долгое время он не думал ни о чем, кроме как о своей страсти и своем задании. Что ему делать с ней? Он не может держать ее. В конце концов, она должна будет отправиться домой. Да, это единственный ответ. Как бы сильно он ни желал ее, его вожделение пройдет. Честно говоря, кажется невероятным, чтобы все это испарилось за мгновение, но ведь он еще не насладился ею сполна.

— Пока еще рано думать о прощании, — сказал он, чтобы выиграть время.

Она взглянула на него.

— Я думала… я знаю, что мой отец никогда не разрешит мне выйти замуж за разбойника.

Он увидел, как она подошла к нему, положила ладонь на его руку и посмотрела на него так открыто, что его совесть наслала приступ боли в его сердце.

— Робин, — сказала она тихо.

Он прикоснулся к ее губам кончиками пальцев, потом поцеловал ее. Интересно, что она думала о Робине Сент-Джоне, лорде Дерри, человеке, которого ненавидит Морган, человеке, которого ненавидит его отец? Потом внезапно ее лицо сделалось неясным, расплылось, и он заметил, что это уже не ее лицо, на него смотрела Алиса. Он снова ощутил холод темницы в Тауэре. Встревоженный фантазиями своего сознания, он отшатнулся от нее. Теа, казалось, не заметила, что он захлопнул тайник своей души. Она вернулась к окну и выглянула во двор. Наклонившись вниз, она пристально смотрела на что-то.

— Робин, — сказала она, — что ты думаешь об Иниго?

— Это мой лучший вор.

— Тогда тебе не понравится, если Саймон убьет его из лука.

— Как?

Дерри подлетел к окну. Во дворе разгуливал Иниго в нагруднике, украденном у одного из охранников Теи. Саймон натягивал тетиву и прицеливался. Иниго взглянул на него и похлопал по своему панцирю. Он размахивал руками и строил рожи, пока Саймон готовился к выстрелу.

Набрав побольше воздуха в легкие, Дерри рявкнул на Саймона.

— Саймон Живчик, свинячья задница, замри!

Покинув смеющуюся Тею, он выскочил из башни к Саймону.

— Ты, полоумный сукин сын, отдай мне лук. Иниго, укрепи нагрудник на бочке с водой.

Он спокойно ждал, пока Иниго выполнит его приказ. Остальные мужчины собрались позади Дерри. Иниго присоединился к ним, Дерри взял стрелу, повернувшись боком к мишени. Он отклонился назад, натягивая тетиву, и когда его пальцы, сжимавшие стрелу, оказались на уровне его рта, он разжал их. Стрела засвистела и звякнула, когда ее металлический наконечник вонзился в нагрудник. Вокруг установилась тишина. Он передал лук Иниго, чье лицо было такого же цвета, как нижняя юбка Теи.

— Никудышное снаряжение, — сказал он и направился обратно к башне.

Он взглянул вверх и увидел, что Теа высунулась из окна. Он заметил ее изумленный взгляд и улыбнулся. Саймон Живчик подбежал к бочке с водой и слегка наклонил ее.

— Клянусь распятием, Иниго, это была бы твоя кровь, если бы я выстрелил.

Во дворе раздался взрыв смеха, когда Дерри входил в башню. Теа все еще свисала из окна, когда он вошел в ее комнату. Он подошел к ней и посмотрел на мужчин, собравшихся вокруг нагрудника и бочки с водой.

— Прими мою благодарность, Теа, bella.

Она кивнула, но продолжала смотреть вниз.

— Ты видела когда-нибудь человека, стрелявшего с такого расстояния? — спросил он. — Из лука ты можешь поразить мишень на расстоянии двухсот ярдов.

— М-м-м, — казалось, она не слышит его.

Он тронул ее за руку.

— Теа, список.

— О, я закончила его.

Он взял листок бумаги с переносного стола, сложил его и сунул в свой камзол.

— Не хотела бы ты присоединиться ко мне? Я собираюсь осмотреть твои вещи еще раз. Чтобы быть уверенным, что я не пропустил ключа к шифрам, потом мне надо будет уехать.

— Ты уезжаешь?

— Завтра утром.

Он проводил ее по лестнице в комнату, находящуюся ниже. Там его люди свалили в кучу все ее вещи — узлы, корзины, сундуки, коробки. На сундуке лежала деревянная шкатулка, в которой были пуговицы с шифровками. Она подняла ее. Держа ее обеими руками, она потерла большими пальцами крышку. Он понаблюдал за ней, но она ничего не сказала, и он занялся ящиком с постельными принадлежностями. Он поднес одну из простыней к свету, когда услышал ее голос.

— Робин, я хочу пить.

— В углу есть бутыль с водой, кажется.

Теа достала бутыль. Сев на сундук, она взяла ее в одну руку, а шкатулку в другую. Он заметил, что она вовсе не хочет пить. Она снова смотрела на шкатулку.

— Что с тобой?

Взглянув на него, она поднесла шкатулку к груди и сжала ее.

— Я должна быть уверена, прежде чем… Если только все подтвердится… — Она замолкла, рассматривая шкатулку, потом снова бросила взгляд в его сторону. — Ты не должен был… обращаться со мной так хорошо.

Теперь он был в растерянности и покачал головой.