Леди Опасность

— Тебе помочь?

— Нет, милорд, — сказала Лайза, в руках которой была огромная кипа писем. — Это в основном адресовано мне. Тоби прислал много бумаг из «Пеннантса».

Он остановил ее, приложив свой палец к ее губам и прошептал:

— Не здесь. Пойди в другое место, а я присоединюсь к тебе, как только мы закончим свои дела.

Она удивленно сдвинула брови, но он только улыбнулся ей и вернулся к обсуждению предвыборных проблем.

Через час он вошел в комнату Лайзы и обнаружил, что она полностью погружена в корреспонденцию. Увидев огромную бухгалтерскую книгу, которая была открыта на ее письменном столе, он нахмурился. Но наибольшее раздражение вызвал у него большой и широкий лист бумаги, размеченный, как календарь. Когда Джослин вошел в комнату, Лайза даже не подняла головы от своих бумаг, что противоречило ее обычному поведению — она всегда вскакивала на ноги при появлении мужа и подходила к нему. Джослин подошел к ее креслу, чтобы узнать, что могло так привлечь ее внимание. Какой-то контракт!

— Это контракт? — сказал он. — Деловой контракт?

Лайза подняла голову, улыбнулась ему и снова погрузилась в изучение лежавшего перед ней документа.

— Да, это обычный контракт. Банкет по случаю помолвки и праздничный бал в июле. Младшая дочь Девоншира.

— Мне наплевать, — сказал Джослин, — даже если бы это была младшая дочь королевы.

— Гм-м?

Он не был приучен ждать, когда его жена обратит на него внимание. Он жаждал этого внимания и не мог позволить, чтобы какой-то нудный контракт отвлекал ее от этого. Джослин встал за ее спиной и скрестил руки на груди. Но она не заметила его грозной позы. Джослин все еще молчал, нахмурив брови. Она продолжала рыться в своих бумагах. Джослин стал угрожающе постукивать ногой по полу. Она испытывала его терпение! Ну в самом деле! Он все еще не был до конца уверен в ее любви. Эта безграничная преданность делам компании пугала его, так как он начинал понимать, что «Пеннантс» становится его соперником.

— Брось все это!

— Через минуту, — сказала Лайза, макнула перо в чернильницу и подписала последнюю страницу контракта.

Когда она начала промокать чернила, вместо того чтобы отложить документ в сторону, Джослин резко опустил руки и пошел прочь. Но, передумав, он обошел вокруг стола, остановился перед ней и хлопнул ладонью по кипе писем, бухгалтерских книг и календарей. В его глаза бросилась подпись на одном из писем. Бронте. Он взял это письмо и посмотрел на обратный адрес — Барбара Лей Смит.

Барбара Лей Смит… Что-то очень знакомое… Нет, не просто знакомое! Что-то печально известное. Эта женщина писала скандальные памфлеты, в которых нападала на официальный статус замужних женщин, чья собственность, по ее словам, даже собственность на корсеты, полностью принадлежала их мужьям. Джослин с подозрением осмотрел большую кипу писем, заметил какой-то тоненький буклет и вытащил его из-под кучи бумаг.

«Краткое изложение, — прочитал он громко, — простым и доступным языком наиболее важных принципов озабоченных женщин Англии».

Лайза оторвалась от своих бумаг и посмотрела ему в глаза с осуждением, которого он и ожидал от нее. Он бросил памфлет на стол, снова скрестил руки на груди и медленно прошагал от стола до камина и обратно, погруженный в свои размышления. Она тем самым должна понять, как он сердит, и при этом не должна подозревать, что он опасается потерять свое влияние на нее из-за других дел, которые отвлекали ее от него.

— Я думал, что мы достигли взаимопонимания, — сказал Джослин, остановившись в грозной позе перед ее столом.

— Насчет чего?

Она казалась смущенной, и для этого были все причины.

Джослин понимал, что он теряет контроль над собой, что глупо с его стороны ревновать жену к книгам, бумагам и контрактам, но он не находил в себе сил остановить себя. До их встречи дела у Лайзы шли очень хорошо. Зачем он ей нужен, кроме, разумеется, того удовольствия, которое она получала с ним в постели? О, он слишком хорошо знал, насколько эфемерными могут быть плотские желания. Черт возьми! Он не должен соперничать со всеми этими бумагами. Ему надо просто вразумить ее как можно более спокойно.

— Лайза, милая, теперь ты моя жена, — он показал рукой на ее стол. — Все это, все эти коммерческие дела не могут дальше продолжаться. Я подберу тебе хорошего управляющего всеми твоими делами.

Лайза отложила в сторону контракт и хлопнула ладонью по крышке стола.

— Ты хочешь сказать, что я не разбираюсь в своем собственном бизнесе?

«Ох уж эти женщины!»

— Конечно же нет! Но дело не в этом. Я не могу позволить, чтобы моя жена занималась коммерцией. Никто из аристократок не занимается подобного рода деятельностью.

Ее реакция встревожила Джослина. Ему нужно ее убедить так или иначе. Он попытался изменить тактику.

Он подошел к ней, положил руки ей на плечи и прильнул губами к ее щеке. Лайза старалась быть спокойной, но не могла не вздрогнуть в его объятиях.

Джослин улыбнулся ей.

— Неужели ты не понимаешь, — сказал он, — что я хочу заботиться о тебе, защищать тебя? Я же люблю тебя и всегда буду изо всех сил заботиться о твоем благосостоянии. Тебе больше не надо бороться за свое существование, Лайза. Я собираюсь обеспечить тебя всем, что тебе нужно.

Она повернулась и посмотрела ему в глаза:

— Как какую-нибудь несмышленую идиотку?

— Прекрати! — Джослин выпрямился и возвысился над ней. — Я люблю тебя и не понимаю, зачем тебе заниматься всеми этими мировыми делами?

Лайза также вскочила на ноги и повернулась лицом к мужу:

— И это ты считаешь любовью? Это похоже на любовь хозяина к любимой лошади! Если это так, то боюсь, что тебе придется немного изменить свои представления о любви. Мне такая любовь не нужна. Я не желаю быть только средством для твоей самореализации. У нас есть общее, но у каждого из нас есть свое. Я хочу развить в себе это свое, чтобы стать личностью, чтобы быть достойной тебя, а не твоей правой рукой или левой ногой. Кроме того, ты забываешь, что своим делом я приношу пользу бедным и страдающим людям, и ты должен был бы не упрекать меня за это, а гордиться мной!

Джослин покачал головой и застонал:

— Но тебе же не обязательно все это делать?

— Ну да, конечно! Мне нужно только окунуться в эту проклятую жизнь — поездки по Гайд-Парку, утренние беседы, бесконечные покупки в магазинах, балы, обеды, вечеринки, пикники, опять встречи, опять прогулки в Гайд-Парке… — Лайза бросила на мужа такой раздраженный взгляд, что ему стало не по себе. — Что вам нужно, милорд, так это очаровательная кукла с интеллектом поменьше, чем у натренированного пуделя.

Джослин вытянулся, как по стойке смирно и спрятал за спину сжатую в кулак руку.

— Нет, мне не это нужно! Но у нас должна быть определенная ответственность за поддержание репутации рода, и потом — нужно подумать о детях.

Она продолжала спокойно смотреть на него. Джослин почувствовал прилив новой волны гнева из-за того, что она не хочет — именно не хочет! — понимать его.

— Разве ты не испытываешь чисто женского желания завести детей?

Лайза все еще оставалась совершенно спокойной. Возможно, она понимала, что доля правды в его словах есть. И она могла бы согласиться с этой долей, но не со всем, что он сказал, не с тем, как он это сказал, и, главное, не с конечной его целью — оторвать ее от «Пеннантса», от ее дела. Да и стереотип конфликтных отношений с мужем довлел над ней, заставляя постоянно противоречить, вступать в борьбу.

— Я прошу прощения, милорд, но меня ожидает моя корреспонденция.

Джослина будто ударили. Он не верил тому, что только что услышал. Да она просто игнорировала его! Черт возьми, он должен овладеть ее вниманием!

Джослин повернулся к ней спиной и сел в кресло возле камина. Немного успокоившись, он изменил тактику.

— Должен напомнить тебе, что когда мы поженились, я стал владельцем фирмы «Пеннантс» и всей другой твоей собственности. — Он медленно повернулся и посмотрел на ее письменный стол. — Вероятно, тебе следует еще раз перечитать законы.