Страница 84 из 169
«Всё как-нибудь образуется!» – сказала она себе и, выключив ночник, смежила веки, решив, что Царство Снов сейчас станет прекрасным убежищем от нахлынувших на неё так внезапно дурных мыслей. Там они уж точно её не найдут и не захватят в свой плен. И Морфей, словно бы сжалившись над Розамундой, решил прийти ей на выручку, что бы взять в своё королевство грёз, где нет места печалям и слезам.
Только тогда девушка не знала, что эти сладкие мгновения, были лишь краткой отсрочкой перед тем, как уже занесённый над нею «дамоклов меч» рухнет на голову, а судьба решиться на очередной ход, извлекая из рукава, припасённые ею козырные тузы, что бы разбить неопытного игрока в пух и прах. В этот раз им стала Роуз…
Как и в какой миг пробудилась звериная сущность, дремавшая в её теле, Розамунда не знала и не могла сказать уже много позже. Это просто случилось. В ту роковую ночь она в последний раз в своей жизни заснула человеком, а когда лунный диск осветил бархатно-чёрную вышину и оттуда взглянул на наш мир, позвав ночных охотников и дав им шанс почувствовать себя хозяевами, она каким-то таинственным образом внезапно оказалась в тёмной, глухой чащобе леса. Как такое могло случиться, девушка не смогла разгадать. Правда об этом затем уже и не задумывалась, считая сие напрасным трудом. Она попросту смирилась. Казалось, всё произошло в единый миг: вот Рози мирно спит у себя в постели, а в следующее мгновение очнулась среди влажного мрака леса, наполненного ароматами ночи, стоя босыми ногами на холодной земле обдуваемая всеми ветрами. Это было словно в кошмаре, только девушка отчётливо чувствовала стопами ног прохладу выпавшей росы и то, как ночная сорочка трепещет под порывами воздуха. А вокруг царствовала тьма, срывая от неё дорогу назад, отрезая пути к отступлению и сизые клубы испарений, тонкими струйками поднимались ввысь, а высокие деревья шептались меж собою, словно зная, для чего её занесло сюда. Розамунда стояла ни жива, ни мертва, оцепенев, спросонья хлопая глазами и чувствуя пронизывающий иглами холод, недоверие и то, как страх проникает в глубины её дрожащего существа. «Как? Почему? Неужели я всё ещё сплю? Это просто сон?» – думала она, ощущая, как дрожь сотрясает её тело. Происходящее, как бы ни реально оно могло показаться, нелогичное и не имеющее объяснений, с каждой секундой проведённой Роуз средь деревьев, во мгле ночи, всё меньше походило на сон. А в глубине её существа уже поднималась паника и странное, доселе неизведанное волнение, подавляющее волю разума и пробуждающее древний как мир инстинкт – инстинкт самосохранения. Именно он, шепнул ей: «Беги!», когда страх готов был отнять у неё силы, обездвижив тело. И она побежала… Круто развернувшись на пятках и совершенно не зная куда Роуз рванула так, словно за ней гнался Цербер Преисподней. Она бежала и бежала…Ветки хлестали по лицу высекая капли крови, путались в волосах и рвали одежду, кочки так и норовили попасться под ноги, что бы несчастная рухнула, но всё это было мелочи. Они лишь толкали её к тому, что бы скорее покинуть сей тёмный чертог и вырваться к лунному свету, на волю. Именно так ей шептал, внутренний голос, обещавший, что вскоре она будет свободна… И её усилия были вознаграждены. Деревья стали редеть, одно – два прерывистых дыхания и Роуз вихрем выбежала из леса, прямо в объятия таинственного небесного светила, что так манило и звало. Оно показалось девушке ослепительным, способным затмить свет солнца. А когда первый рассеянный луч нежным прикосновением тронул её, всё словно перевернулось. По венам побежал жидкий огонь, сердце заколотилась, как если бы хотело разбиться о грудную клетку, а тело стало трясти мелкой дрожью. Розамунда утратила контроль над самой собой. Но вдруг отчётливо поняла, что меняется, и меняется навсегда. Она знала это, она чувствовала…
Сознание покинуло девушку, как и человеческая сущность, выскользнув из телесной оболочки. Взамен пришло чувство невероятного могущества. Слух обострился и не надо было напрягаться, что бы слышать каждый шорох в покинутой ею чаще, а обоняние стало невероятно тонким. Тело приобрело гибкость, мощь и лёгкость. Под кожей перекатывались стальные мускулы. Это значило, что она стала иной, она обратилась! И от этого понимания, невероятное волнение наполнило всё существо Роуз, столь невыносимое, что захотелось кричать. Только вместо крика из её горла вырвался протяжный вой и, звеня, устремился в полночное небо, словно песня новой жизни, торжественная и в тоже время такая печальная.
Но если тело с лёгкостью приняло новую форму, то вот маленькая частичка в сознании, что осталась от прежней Розамунды, никак не могла принять произошедшие с ней перемены. Она противилась полному слиянию с сущностью зверя, что очнулась и изменила девушку, взывала к ней, требуя, что бы та боролась за своё человеческое естество, не уступала. И Роуз мало-помалу вновь вспыхнул страх, что затих в минуты перевоплощения, став разгораться в ревущее пламя ужаса. А с небес, словно насмехаясь над чувствами растерянной и испуганной девчонки, глядела луна и, несчастной чудилось, будто ночное светило безмолвно шепчет ей: «Теперь, дитя, ты принадлежишь мне!», лаская её своим призрачным светом.
«Ещё нет! Не бывать этому!» – воспротивилась Роуз и опрометью бросилась в покинутый ранее тёмный чертог леса из которого так хотела вырваться, соблазнившись посулами свободы. Только вот свобода, на самом деле оказалось клеткой, где плотно захлопнута дверца, из которой теперь не вырваться. Но девушка сейчас думала не об этом, а том, как ей спрятаться от всевидящего ока ночной владычицы луны, считая её причиной обрушивших на её голову бед, желая спрятаться от новой себя…
А лес был полон жизни и с распростёртыми объятьями принял гостью, которая теперь могла по праву исполнить роль хозяйки. Здесь ей было отведено своё место. И Розамунде благодаря её чуткому слуху, обострившемуся обонянию и зрению способному воспринимать действительность во мраке ночи, представилась возможность познакомиться со своими новыми владениями, новым миром. Когда она была человеком, ей казалось, что всё с приходом ночи погружено в сон, однако теперь пелена упала с глаз и она увидела, что даже под покровом тьмы, здесь жизнь продолжает бить ключом. То тут то там раздавался вскрик какой-нибудь ночной пичуги, потревоженной во сне, ей вторила, грозно ухая сова, а в кустах и хвойной подстилке на земле копошилось мелкое зверьё, которое в ужасе бежало прочь, едва почуяв Роуз, стремясь уйти с дороги обезумевшей волчицы.
Может быть, если бы девушка не была в эти чудные мгновения своей новой жизни так взволнована и сбита с толку, что едва могла воспринимать эти подаренные ей судьбой чудеса, то возможно подивилась бы тому, сколько всего открывается ей и восхитилась бы сим таинственным чудом. И возможно бы даже смогла бы насладиться своим стремительным бегом сквозь мрак, когда душа буквально сливается воедино с телом, ставшим таким послушным и сильным, что каждое движение приносит наслаждение и буквально летит над землёй. Однако всё это осталось для Розамунды, лишь мимолётно обращавшей внимание на окружающий её мир, сокрыто, ибо бежала она не для того, что бы развеяться, а стремясь умчаться прочь от своих страхов, от судьбы, даже не пытаясь постичь загадку ночи. Каждый шорох, каждая неясная тень, ветви деревьев заставляли её душу в ужасе трепетать. Даже приняв облик зверя, внутри она так и осталась перепуганной девчонкой. Потому что не смирилась, потому что не приняла себя такой, какая она теперь есть. И может поэтому, в наказание за не послушание, Розамунде не суждено было сбежать. Игра продолжалась. Судьба крепко взялась за неё, как опытный кукловод за нитки марионетки, решив себя позабавить представлением.
Несчастная этого не знала, ибо не была так рада, когда внезапно, вместе с мучительным стоном, сорвавшимся с губ, тело её вновь приобрело знакомые формы, присущие ей, как человеку. Ноги девушки подогнулись и она, споткнувшись, растянулась на покрытой опавшей листвой и хвоей земле, ободрав при падении колени и руки, хватая воздух ртом. В голове царил сумбур, но всё же она смогла осознать, что каким-то чудом вновь стала самой собой, вынырнув из кошмара.