Серебряная Роза

Однако как бы Дереку того не хотелось, бросить девчонку он не мог. Поэтому ему оставалось лишь одно: сжать зубы, да поглядывать время от времени на выход из школы в надежде заметить Сент-Джеймс. Это значило бы, что для него не всё ещё потеряно, и он вполне мог успеть что-нибудь сделать полезного. Радовало, что хотя бы в мастерской Тони сможет поддержать рабочий процесс и справиться без него. Но само бездействие Дерека угнетало, ведь он знал цену времени.

Дерек потёр лицо руками, ощущая усталость, затаившуюся в каждой клетке своего разбитого тела. Впрочем, ничего удивительного в этом не было, если учесть что две ночи подряд у него не было нормального сна.

Вчера, как он и предполагал, Дерек долгое время провозился, пытаясь довести до ума машину Розамунды, стараясь тем самым исполнить обещание, данное самому себе. Это должно было помочь ему избавиться от девчонки и их глупого договора. В конце концов, ему сие удалось. Однако покраску «Форда» парень закончил уже за полночь. А затем ещё два часа провёл под автомобилем мистера Джонсона, который до этого простоял в ожидании, пока Дрейк за него примется, так как никто из ребят в мастерской не смог им заняться. У всех оказалось своих дел невпроворот. В итоге Дерек, донельзя вымотанный, вернулся домой, когда часы в холе показывали без четверти четыре, а оставшихся сил хватило лишь на то, чтобы разогреть себе в микроволновке немного супа из упаковки, да на скорую руку слепить сэндвичи. Затем проглотил сей скудный и запоздавший ужин, к которому, однако, парень давно привык, так как готовить ему было некогда, а мать уже очень давно не стояла у плиты, предпочитая проводить досуг у себя в комнате за просмотром бессмысленных сериалов. Так что в обычное время именно парню приходилось следить за тем, чтобы она поела и приняла лекарства, так как из-за рассеянности та могла это попросту забыть сделать. Чего уж думать о том, чтобы Маргарет позаботилась о сыне, если она не могла следить за ходом собственной жизни. Поэтому приходилось довольствоваться тем, что было, но на тот момент он и этому был рад.

Когда же, наконец, едва передвигая конечностями, Дрейк добрёл до своей комнаты и буквально рухнул на постель со стоном облегчения, надеясь тут же забыться сном, его подстерегал неприятный сюрприз… Не смотря на то, что он был измотан и физически, и морально, а каждая клетка его существа просто требовала отдыха, столь желанного сна не было ни в одном глазу. Это было уже слишком даже для него. Насмешка судьбы или издевательство ангела-хранителя, да и только. Тот, видимо, забыл о своих обязательствах и вместо сего просто потешался над подопечным, находя это довольно забавным. Иначе и не скажешь. Дерек был просто раздавлен, не зная, смеяться ему или плакать от своего открытия.

Но он поступил иначе, что уже говорит о том, что процесс саморазрушения начался, так как вместо того, чтобы воспользоваться испытанным и старинным методом, способным ему помочь, а именно начать подсчёт бесчисленного количества овец, Дерек совершил непростительную ошибку – он подумал о Розамунде Сент-Джеймс. Можно сказать, тем самым парень добровольно подписал смертельный приговор своему безмятежному сну и плотно закрыл двери в царство Морфея. Зато в тот же миг, как по мановению волшебной палочки коварного колдуна, мысли о Роуз, с которыми он сражался остаток дня, шквалом обрушились на него и погребли под собой.

Это был достойный конец борьбы, в которой с преимущественным счётом победу одержала Розамунда, а Дрейк был разбит. Так что как бы парень впоследствии не вертелся в постели, мысленно приказывая себе уснуть, только ничего поделать не мог.

Тогда обессиленная жертва, не способная бороться, сдалась и окунулась в бессмысленные грёзы.

Радужный мир, где своенравная среброволосая девушка целиком и полностью принадлежала ему, и они были бы счастливы. А что-то внутри парня – чутьё оборотня или интуиция человека, вторили этим мечтам, уверяя, что им дано осуществиться. Ведь каким-то образом ему удалось повстречать на своём пути ту, что составляет с ним единое целое, и им с Роуз предначертано быть вместе. Разделяющее же их сейчас проклятие волшебным образом сгинет, как все препятствия на пути воссоединения. Это напоминало сюжет детской сказки о том, как сказочная Принцесса проделала долгий путь, чтобы силой своей любви разрушить злые чары, наложенные на Принца, обращённого в монстра. А в конце их, несомненно, должен ожидать «хэппи-энд», как в книжке. Зло будет повержено, добро возликует, и останутся лишь два любящих человека, с разделённым на двоих сердцем, дыханием и судьбой. С правом построить свой собственный мир и жить долго и счастливо.

Только Дерек знал, что такого не может быть. Проклятие реально, и нет от него лекарства, а счастьем Розамунды парень не готов был пожертвовать ради собственных прихотей, даже если бы случилось чудо, и она сама пожелала быть рядом с ним. А разум, соглашаясь, твердил: «Она не для тебя, парень! Пойми это и забудь, для своей же пользы. Если бы девчонка узнала о том, кто ты есть на самом деле, то не увидел бы в её глазах любви и понимания, лишь отвращение и ужас, а у твоей сказки был бы иной конец. Сбежала бы твоя Принцесса, захлёбываясь от крика, к себе за тридевят земель – в Лос-Анджелес, и постаралась забыть, как страшный сон. Ты же остался бы в лучшем случае с разбитым сердцем, изувеченной душой, да поломанными мечтами, а в худшем – с серебряной пулей между глаз после травли охотниками». Логично. Правильно. Бесспорно.

Но в тот момент ночь унесла с собой все разумные доводы и позволила парню расслабиться, помечтать и вкусить сладости этого процесса. Да и как отказаться от такого, когда перед глазами стоит нежное личико Розамунды с огромными серыми, как туманное утро глазами, и ты вдруг отчётливо понимаешь, что она думает лишь о тебе…

Так, в мыслях о Сент-Джеймс, без сна Дерек провёл остаток ночи и встретил холодный, хмурый рассвет, который вмиг разбил чары ночи и вернул в суровую реальность, напомнив о бесполезности грёз и глупости всего того, что привиделось ему в мечтах. Но вот хорошего расположения духа это ему не вернуло. Оставалось лишь сочувствуя самому себе, так как над ним будто «дамоклов меч» тяготел договор с Сент-Джеймс, отправляться за измучившей его девушкой, чтобы отвезти её в школу. Ничем иным, как очередной насмешкой судьбы, это попросту не назовёшь. Только ничего иного ему не оставалось.

И в итоге Дерек заявился к Розамунде на полчаса ранее, чем они договаривались, а по истечению этого времени к своей неописуемой «радости» был поставлен перед фактом, что девица-то и вовсе обо всём позабыла, позволив себе проспать. А из-за того, что он-то всю ночь глаз не сомкнул, расположение духа это открытие ему не улучшило. Видимо то, что накануне Роуз вылетела из его машины, как ошпаренная, не сыграло никакой роли, и за прошедшее время она успела вернуть себе душевное равновесие. Качество её сновидений не пострадало.

Дерек, глядя, как запоздавшие ученики покидают школу, поражался тому, что к нынешнему моменту сумел успокоиться, потому как утром ему хотелось кого-то убить. Поэтому он едва не сорвался на девчонке, когда решился ей позвонить и поторопить.

Надо сказать, парню было лестно слышать удивление в голосе Роуз, когда она поняла, кто ей звонит. Значит, не зря он накануне проник в учительскую и там, в архивах, раздобыл данные Сент-Джеймс. Это оказалось на удивление легко сделать.

Только вот злость на дрянное стечение обстоятельств от сего мало притупилась, и краткий разговор с Розамундой лишь раздразнил раздражение, которое всё же на некоторое время его покинуло, когда Дерек увидел, как за спешащей девушкой несётся здоровенная псина. Дрейк никогда не забудет того панического страха, вытеснившего другие чувства, что захлестнул его в то мгновение. Может, если бы у него было немного времени подумать, он бы понял, что Роуз ничего не угрожает, и даже возможно вспомнил бы их встречу с Френчем, закончившуюся бегством последнего прочь, когда парень приходил к Мэйсонам. Однако времени у него не было, и он бросился на подмогу, надеясь успеть. А это было весьма кстати, если учесть, что эта недотёпа Сент-Джеймс в конечном счёте споткнулась и упала, едва не доведя этим Дерека до сердечного приступа. Даже в считанные секунды оказавшись возле калитки, он понял, что не успеет…но, как оказалось, одного его вида хватило, чтобы умный пёс замер как вкопанный, не смея и приблизиться к растерянной девушке. Хотя такая реакция и не была удивительна, особенно если учесть, что в Дрейке затаился более крупный хищник. Парень уже привык к тому, что собаки, лишь только заметив его, с рычанием спешили восвояси. Вот только сегодня напоминание о внутреннем звере лишь подлило масла в огонь. Неизвестно каким чудом, но Розамунда не разглядела под его безликой маской истинных эмоций, да и он постарался держать себя в рамках рядом с девчонкой, не желая быть грубым и тем самым пугать её. Хотя кавардак в душе парня был именно заслугой этой самой особы. Но когда они оказались в замкнутом пространстве машины, и Розамунда, словно испуганный зайчонок, замерла рядом, готовая, казалось бы, в любую секунду бежать прочь, задетый Дерек таки не сдержался. Он не мог понять, как она может себя так вести, когда не далее как вчера сама прижималась к нему, буквально предлагая себя, а теперь трепещет от ужаса. Такое лицемерие не пришлось ему по вкусу, и Дерек решил её проучить.