Серебряная Роза

– Всё в рамках моих возможностей.

– Это как тебе повезёт, – зловеще произнесла Анна, чем только больше рассмешила Розамунду.

– Поездка по-прежнему в силе?

– Ага. Все конечно расстроены, что ты в этот раз вынуждена пропустить всё веселье, но так как все уже настроились как следует оттянуться на золотистом песочке и налакаться текилы до потери пульса, то было решено всё-таки лететь. К тому же Крис, уже договорился с родителями, чтобы крыло принадлежащего им отеля закрыли специально для нашего уединённого отдыха.

– Ты едешь?

– Мы ведь с тобой договаривали вместе отправиться, Роуз, а поэтому, раз ты не едешь, значит и я не еду.

– Это конечно очень благородно с твоей стороны, но ты зря себя лишаешь отдыха.

– Всё, ничего не хочу слышать.

– Знаешь, если вдруг передумаешь, я не обижусь. Вам с Адамом нечего без меня киснуть поодиночке. Было бы даже лучше, чтобы вы потусовались со всеми.

– Я подумаю, – проворчала подруга недовольно. – Лучше пообещай, что будешь вот так же звонить и не променяешь меня на новых подружек-прилипал, которые появятся у тебя в новой школе! Хотя… они всё равно никогда тебя так не узнают, как знаю я, и уж точно не смогут меня заменить.

Розамунда улыбалась, слушая самодовольные речи подружки. Анна Ричардсон была неповторима.

Надо сказать, что Анна была Розамунде не просто лучшей подругой, а более того, едва ли не сестрой, хотя не у всяких сестёр были такое понимание и душевная близость, как у них. К тому же жили они совсем рядом, что позволяло девушкам видеться каждый день и вместе проводить свой досуг. Благодаря близкому соседству они и сдружились, буквально с первого момента, как встретились и разговорились, мгновенно отыскав, друг в друге близких по духу людей. А дальше – больше, чем дольше девушки проводили времени вместе, деля печали и радости, девичьи секреты и слёзы, тем сильнее крепла их дружба. Они были тем, кого люди называют «друзья не разлей вода», чем невероятно гордились. Розамунде же казалось, что Анна – единственная, кто полностью понимает все грани её характера и натуры и главное принимает их, со всеми плюсами и минусами. Только Анне она могла довериться, зная, что та ответит ей таким же доверием и никогда не нанесёт удара в спину, как те мнимые «друзья», что окружали её в школе и клялись в вечной дружбе. Настоящий друг доказывает свою верность и преданность делом, а не пустыми клятвами и сладкими речами. А подружка не раз доказала, что она истинный друг, поддерживая и ободряя Роуз, когда она более всего в этом нуждалась, и, подставляя своё плечо, для того, чтобы она могла выплакаться, готова часами слушать излияния Розамунды с искренним сочувствием и заинтересованностью, а затем, если надо, дать дельный совет. Анна была умна и остроумна и никогда не завидовала своей более эффектной и популярной подруге, удовлетворённая и тенью славы той.

Перед мысленным взором Розамунды предстал образ подружки. Она была невысокого росточка, худощавая, фигурой напоминая больше мальчишку, нежели девушку семнадцати лет. Черты лица её были приятными и классически правильными, однако облик Анны чрезвычайно портили большие в роговой оправе очки, так как подружка была близорука, за которыми она успешно прятала свои глаза, цветом напоминавшие горький шоколад. Линзы она отказывалась носить, хотя причин, по которым ей этого нельзя делать, как таковых не было. На зубах у подружки по-прежнему стояли брекеты, а Розамунда от своих избавилась ещё в десятилетнем возрасте и просто недоумевала, зачем Анна так издевается над собой, продолжая носить это жуткое приспособление. Из-за них она немного шепелявила, что, однако, её нисколько не смущало. Подружка была темноволоса и обладала шикарной гривой, завивавшейся забавными пружинками, которые та, к огромному сожалению Роуз, неизменно укладывала в тугую косу или по праздникам завязывала в «конский хвост», отказываясь распустить свои дивные локоны. Одевалась она соответственно своей «мальчишеской фигурке», отдавая предпочтение свободной и просторной одежде, не сковывающей движений. Юбки и туфли на каблуках Анна в шутку называла пыточными устройствами и категорически отказывалась их носить, не глядя на уговоры Розамунды и на её тщетные попытки повлиять на вкус подружки. Сколько бы они ни ходили вместе по модным бутикам, сколько бы она не делала подарков, которые Анна всё же с благодарностью принимала, но которые в итоге занимали почётное место в её шкафу, а подруга появлялась на публике в своих горячо любимых линялых от времени джинсах и кроссовках. С таким же упрямством она отвергала изменения и касательно своей внешности, или ее усовершенствования: отказываясь наносить на лицо и грамма косметики. Порой Рози казалось, что девушка намеренно выставляет себя гадким утёнком, хотя мотивы такого поведения ей были непонятны. После долгих сражений и попыток повлиять на подругу, она всё же сдалась и махнула на всё рукой, понимая, что с ослиным упрямством ей просто не справиться, все равно проиграет, поэтому стала воспринимать подругу такой, какая она есть. Решение сие принесло облегчение обоим девушкам. Ведь, в конце концов, ценить и любить человека надо не за красивую и яркую внешность, по сути своей являющейся лишь фантиком, который рано или поздно сотрется, потускнеет или его сорвут, а за то, что у него внутри. А Анна была достойна того, чтобы её любили, уважали, потому что была самой светлой и отзывчивой душой, когда-либо встречавшейся на пути у Розамунды; гибкой и в тоже время твёрдой, как сталь; готовой кинуться и в огонь, и в воду ради своих друзей; обладающей немыслимым упрямством и золотым сердцем. Такие люди встречаются крайне редко, но если такое всё же случилось, и вы встретились, то это надо считать немыслимой удачей и благословением небес.

– Анна Френсис Ричардсон, ты говоришь откровенную чушь! Как ты можешь вообще сомневаться на мой счёт? Ты же знаешь, что ближе тебя у меня подруги нет! Ты у меня одна такая, это правда, и тебя вряд ли кто-то способен заменить! И естественно я буду звонить и докладывать о каждом малейшем событии, произошедшим в моей ссылке. Я вообще с трудом представляю, как завтра пойду в новую школу, и рядом со мной не будет тебя и Адама. Я тут абсолютно чужая, а ты ведь сама знаешь, как относятся к новеньким.

– Но ты же себя в обиду не дашь?

– Естественно. Но мне всё равно так нужна твоя поддержка.

– Роуз, ты же знаешь, одно твоё слово и я собираю чемодан.

– А родители?

– А что родители?! Я уже самостоятельная и вольна поступать так, как считаю нужным. Если ты этого хочешь, я приеду. Так как Рози? Мне паковать чемодан и заказывать билет?

На мгновение Розамунда едва не поддалась искушению сказать: «Да!» и призвать к себе на подмогу подругу. Однако девушка взяла себя в руки и приняла решение, что не поддастся минутной слабости и выдержит сие испытание самостоятельно. Вырывать Анну из Лос-Анджелеса было бы эгоистично с её стороны только потому, что ей страшно, что неудивительно и вполне нормально.

– Я возьму твоё предложение на заметку, но всё же я думаю, что с твоим приездом в Скофхэгэн мы повременим. К тому же кто-то должен остаться с Адамом, а так мы обе его бросим.

На том конце провода послышался тяжёлый вздох.

– Хорошо. Хотя и твой бой-френд мог бы приехать…- задумчиво произнесла подружка.

– С началом семестра начнутся его тренировки по футболу. К тому же он капитан и звезда наших «Золотых орлов». Им без него туго придётся, да и Адам без ребят будет скучать. Нет уж, пусть всё остается так, как есть.

– Тогда обещай, что если тебе уж весьма туго придётся, ты, не раздумывая, сообщишь мне!

– Хорошо. Даю слово,- послушно пообещала Роуз, хотя знала, что, как бы ни сложились обстоятельства, она не будет их перекладывать на подругу и обременять её, впрочем, как и Адама.

– Вот и славно, а теперь расскажи мне в мельчайших подробностях о своей поездке.

Розамунда подчинилась и, не пропуская ни единого своего действия, пересказала события нынешнего дня, сделав акцент на поездке из Августы по шоссе. Дороге, окружённой тёмным, таинственным лесом, преимущественно состоящим из елей с мохнатыми и пушистыми лапками. Поделилась своим восхищением от вида прекрасных долин, которые они с дядей проезжали и небывалым величием, даже тех небольших речушек, что попались им на пути. Она пришла в восторг от созерцания неспешно бегущей темно-синей воды и заросших густой, сочной травой и сиреневым вереском берегов. Такой дивной красоты Роуз давно не видела, живя среди городских джунглей, камня и бетона, где зелень можно увидеть только что в парках, и постаралась как можно яснее донести свои чувства и описать увиденное подруге. А затем со смехом рассказала о «нападении» лохматого разбойника Френча, зная, что это позабавит Анну, так как та просто обожала животных, вплоть до скунсов, считая их милыми зверушками, несправедливо обделёнными лаской. Роуз не сомневалась, что подружка быстро бы поладила с псом.