Серебряная Роза

– Ты сам будешь заниматься моим авто?

– Без разницы. Я просто тебе говорю, что к вечеру завтрашнего дня можешь забирать машину.

– Ладно, – произнесла девушка, пожав плечами.

Между тем они уже подъезжали к особняку дяди и тёти Роуз. Время и путь в пылу очередной их перебранки с парнем пролетели незаметно.

Дрейк остановил машину практически у калитки и заглушил мотор.

– Ну, спасибо, что подвёз, – поблагодарила девушка и стала развязывать полотенце на своей груди, чтобы вернуть его Д.Д.

– Оставь себе, – заметив её манипуляции, сказал парень.

– Нет-нет, – возразила она, продолжая распутывать узел, который оказался довольно крепким.

– Оставь, – повторил Дрейк и его горячая ладонь, накрыла руки девушки, теребящих ткань.

Рози испуганно вскинула на него взгляд и встретила раздражённый взор его янтарных глаз, в которых таилась опасность. Когда же их взгляды скрестились, они оба вмиг словно окаменели, вглядываясь друг в друга. Розамунда поняла, что совершила тем самым роковую ошибку, но было уже поздно что-либо исправлять, её словно швырнули в омут раскаленной добела лавы, которая обожгла её и превратила кровь в венах девушки в мгновение ока в кипящую субстанцию. Дыхание стало тяжёлым, как у марафонца после многих миль бега, а голова пошла кругом. И посреди воцарившегося хаоса была лишь пара светло-карих глаз, в которых она теперь ясно как никогда видела отблеск страстей, владевших парнем. Они затягивали как трясина, не позволяя отвести взор, и в то же время будоражили до дрожи тело и душу Розамунды, притягивали и манили, сулили и проклятие, и самую сладкую награду. И не смотря на то, что в них проглядывало нечто тёмное, там, на дне этих золотистых омутов, затаились одиночество, тоска, которые пожирали Дерека изнутри все эти годы. Девушка отозвалась на эту беззвучную мольбу, на этот неутолимый голод по ласке и любви, всем своим существом желая изгнать эту печаль, утешить, утолить, разделить страсть, разбудить его чувства…

Не думая о том, что делает, Роуз подалась вперёд, с восторгом заметив ответные искры, взметнувшиеся в его глазах и то, как он на мгновение задержал дыхание, словно боясь её спугнуть и те чувства, что толкнули их друг к другу. Глаза же буквально впились в Розамунду, опаляя жаром и в то же время спрашивая, умоляя. Она не отвела взгляда, пьяная от вспыхнувших чувств, а его рука неторопливо скользнула по её руке вверх, вызвав у Розы трепет и заставляя придвинуться ещё ближе. Розамунда наклонила голову, сближая их губы, которые теперь были всего в каком-то дюйме и, чуть прикрыв глаза, замерла, с жадностью вдыхая терпкий аромат его одеколона и тёплый запах кожи парня, давая Дереку сделать последний шаг.

Вот только ничего так и не произошло. В следующий миг громко залаял Френч, и волшебное мгновение было утеряно. Способность рассуждать и трезво мыслить вновь вернулись к девушке, и Роуз с ужасом поняла, что едва не натворила. Ещё немного, и из-за какого-то сумасшедшего порыва она бы предала дорогого и любимого человека. Лишь счастливое стечение обстоятельств спасло её от катастрофы. В голове словно ответ появился образ покинутого ею Адама, вызвав острое чувство вины, пронзившее девушку насквозь словно копьё, заставив её отшатнуться от Дерека, как от прокажённого, а затем, распахнув дверь, выскочить из машины и, не взглянув на него более ни разу, броситься к дому. Подвергать себя опасности она ещё раз не хотела. Только вот она до конца так и не знала, от кого бежит: от Д.Д или от самой себя…

Глава 15

Всю обратную дорогу в мастерскую Дерек мысленно клял и ругал себя за слабость и потерю контроля, чего ранее с ним никогда не случалось. Но, видимо, в этой жизни всё бывает в первый раз, так как стоило ему заглянуть в бездонные цвета грозового неба глаза Розамунды, его воля, а также кипящий до того внутри гнев на эту самую девчонку просто испарились, словно влага на солнце. Теперь, когда дурман в голове рассеялся, и появилась возможность чётко со стороны взглянуть на свои действия, настало время для расплаты. И ему, признаться, стало крайне не по себе. Хотя и до этого, когда руки, будто зажив собственной жизнью, обняли Роуз, разум всё-таки старался сопротивляться, шепча: «Что ты такое вытворяешь, идиот?», а сердце, блокируя команды отпустить девушку, твердило в ответ: «То, что должен!». Но в итоге виновен во всём случившемся, как ни крути, всё равно он сам, а ни кто-нибудь другой, и поэтому злиться ему больше не на кого. Зато теперь сбылось тайное желание Дерека, душившее его, когда он в первый раз оказался «заперт» в одной машине, подвозя её домой, и таки смог прикоснуться к Сент-Джеймс, даже зная, что это ему ещё «аукнется» в будущем.

Дерек глядел, как дорога ярд за ярдом исчезает под колёсами его джипа, чувствуя в этом нечто мистическое, потому как точно так же начал медленно, но верно приближаться к опасной черте, переступив которую, возврата для него более не будет.

Эта мысль заставила парня крепко стиснуть зубы и, негромко выругавшись, в досаде ударить по рулевому колесу, от чего машина пошла зигзагами, и он едва не угодил в кювет. Лишь в последнее мгновение, скрипнув тормозами, Дрейк всё же успел выровнять автомобиль. И пусть он не погиб бы в любом случае, так как плюс всё же от его волчьей сущности был: на нем всё заживает буквально как на собаке, только в его случае – на волке, иммунитет и живучесть выше, чем у людей. Однако едва не произошедшая авария, как и очередная потеря контроля над собой, подтвердили его недобрые предчувствия, что ничего хорошего от их встреч с Розамундой ждать не приходится.

Парень привык быть одиноким и ранее выказывать свои мысли, чувства посторонним не приходилось, и не потому, что боялся быть не понятым, а просто не видел в этом смысла. Дрейк добровольно оградил себя ото всех стеной, глухой и непроницаемой, пряча свою боль и одиночество. Лишь немногие могли заглянуть ему в душу, за эту непроницаемую стену. И уж тем более не совершенно незнакомые люди, на которых ему в большей степени было плевать. Только эта, словно с небес свалившаяся ему на голову Розамунда Сент-Джеймс, каким-то непонятным образом смогла совершить невозможное, как то парню казалось до сих пор, и если в первую их встречу Дерек понял, что это не сулит ему ничем хорошим, то теперь в этом убедился. Да и как такое не заметить, если едва они сегодня встретились, как она начала планомерно выводить его из себя, тем самым вынимая по кирпичику из стены самообладания парня, а затем и вовсе нанесла сокрушительный удар, разом создав брешь. А там, возле её дома, девушка в очередной раз бесстрашно заглянула в звериные глаза Дрейка, выбивая парня из колеи своей храбростью, поэтому и смогла вглядеться в тьму, что заполонила его существо. Секундное замешательство, и девчонка увидела его насквозь. Теперь же Дрейк несказанно жалел об этом. Ведь как все слабые существа, или попросту излишне глупые, она из жалости бросилась к нему, позабыв обо всём. Только вот Дереку не нужна была жалость! И пусть ему было до одури приятно держать в своих объятиях Роуз, ощущать прохладный шёлк кожи, вдыхать нежный аромат духов и слышать, как её сердце колотится в груди как пойманная птица, точно соответствуя ритму его собственного сердца… Но он так и не смог сделать последний шаг и коснуться нежных губ девушки. Как бы не был Дерек в тот момент околдован Сент-Джеймс, он прекрасно понимал, что наваждение рано или поздно пройдёт, а боль останется на долго, и не хотел полосовать собственное сердце, откликнувшееся на нежность девушки, новыми ранами. Их у него было достаточно, чтобы в груди бился огрубевший от многочисленных шрамов комок. К тому же парень не сомневался, что Розамунда пожалеет о том, что поддалась моменту и сдалась на его милость, ведь девчонка, как он уже понял, со своими принципами и невероятно упрямая. А последующих обвинений, сожалений и угрызений совести уж точно тогда не миновать. Дереку это было ни к чему. Поэтому, заглушив свои желания, выдержал и был рад этому, глядя, как миг назад таявшая в его руках как воск Розамунда бежит от него в ужасе прочь, словно за ней гонятся псы Преисподней, едва сдерживая слёзы. Такое поведение девушки не могло не задеть его самолюбия, как парня, но тут уж ничего не поделаешь. Только, если время ему было бы подвластно и он мог повернуть его вспять, Дрейк поступил бы так же и совладал бы с вспыхнувшими чувствами. Ведь лютому зверю нет места рядом с милой принцессой. Такое бывает лишь в сказках, а это, как ни жаль, жестокая реальность. Нежной, хрупкой, беззащитной, словно бутон цветка, девушке нет места в его мире оживших кошмаров, где бал правят чудовища.