Перерождение

  Информация сама по себе очень хорошая. Больше того, пришлась как нельзя ко времени. И все же она исходила от Мантикоры, а значит, вполне могла оказаться ловушкой. Пусть и такой явной, неприкрытой.

  И тем не менее Макс не тянул с ответом.

  - У меня есть раненые. Два человека. Им срочно требуется квалифицированная помощь. Здесь такую оказать некому, - в заключение разговора сказал Макс.

  - Можете взять их с собой, - кивнул человек на том конце канала связи. - Я предупрежу. Их будут ожидать.

  Макс понимал, что берет на себя большую ответственность, забирая Циклопа и Чеда Парка с собой. Но на базе Зрячих у них действительно нет будущего. Уж у Парка - наверняка. Пехотинец вряд ли протянет дольше двух-трех дней.

  К тому сроку, когда к базе прибыл транспорт Мантикоры, все сборы, а главное - споры, завершились. В то время как Митчелл Эткинс высказывался резко против каких-либо общих дел с ненавистной ему организацией Республики, профессор Галлахер неожиданно собрался лететь с Максом. Он никого не слушал, игнорировал почти все вопросы.

  - Его возврат из-под контроля Улья - дело и моих рук тоже, - проговорил тихо, после чего добавил: - Раз ввязался в авантюру, будь добр завершить ее, но не бросай. А я ввязался очень глубоко.

  Когда же вслед за профессором к транспортнику Мантикоры направилась и Сади, Макс уже не удивился. Он понятия не имел - договорились ли они с Галлахером, или желание лететь к командному центру - личное решение медика.

  И, черт побери, но выбор и профессора, и Эванс согревал сердце. Даже в глубине души Макс не надеялся на такую компанию. А теперь остатки неуверенности в правильности принятого решения улетучились без следа.

  Дорога выбрана - и по ней надо идти, не оборачиваясь.

  - Вы понимаете, что обратной дороги у вас не будет? - спросил Митчелл Эткинс, когда Макс уже готовился подняться на борт ожидающего транспорта. - Я не угрожаю, хочу предупредить. Попав в руки Мантикоры, вам от нее не уйти.

  - Один раз удалось, - не оборачиваясь, ответил Макс.

  - Случайно. Теперь вас ждут и хорошо подготовятся.

  - Понимаете, - резкий разворот на месте. - Ни я, ни моя жена не рвались сюда. Нам было комфортно в своем мире, в своем времени. Но раз уж так случилось - и какая-то сила притащила нас в эту мясорубку, я не хочу плыть по течению. Оно никуда не приведет. Ваша война стала моей. А разве можно победить, отсиживаясь в кустах?

  - Иногда...

  - Не в этот раз.

  - Возможно, вы и правы... В любом случае - удачи.

  - И вам, - кивнул Макс.

  ***

  За исключением небольших задержек, перелет проходил спокойно. Макс помнил, что на всех перевалочных базах и точках дозаправки корабли Мантикоры пользовались приоритетом, а потому время вынужденного простоя транспортника сводилось к минимуму.

  Все, кто покинул базу Зрячих, располагались в одном отсеке - весьма просторном, явно предназначенном для перевозки объемных грузов. Циклопа и Чеда Парка разместили в подобии стеклянных гробов, оснащенных системой жизнеобеспечения. Такими изолированными капсулами обычно пользовались при транспортировке тяжело раненных солдат Республики. Огнеметчик противился подобному способу путешествия, но выбор ему оставили небольшой. Либо согласиться на стандартную процедуру, и тогда все спокойны. Либо остаться на базе Зрячих. Несмотря на относительную внешнюю активность, Циклоп все еще оставался в тяжелом состоянии. Большая потеря крови и ампутация остатков руки не прошли даром. Врачи базы расценивали перелет вне капсулы как безумие.

  В конце концов, ругаясь и проклиная излишнюю, на его взгляд, предосторожность, Циклоп все же согласился на первый вариант.

  Тут же, в грузовом отсеке, сидели двое пехотинцев Мантикоры. Строгие, неразговорчивые, закованные в полностью закрытые доспехи. Вряд ли они поставлены для серьезной охраны. Скорее - для проформы.

  Особенной нервозности среди членов небольшой группы не ощущалось. Скорее - решительное ожидание: чем обернется полет? Как поведет себя Мантикора на собственной территории?

  Наконец несколько тоскливо тянущихся часов перелета завершились. Транспорт сначала снизил скорость, ненадолго завис в воздухе, а вскоре в последний раз коснулся жесткой подложки взлетно-посадочного поля. Приехали.

  Командный центр оказался огромным стальным монстром, включающим в себя множество самых разнообразных зданий и конструкций. Стоило дверям транспортного корабля распахнуться, как внутрь хлынула целая какофония техногенных звуков. Слышались протяжные гудки, скрежет, грохот, лязг, громкие команды, синтезированные безэмоциональными электронными адъютантами.

  Макс принюхался: в воздухе стоял густой запах горюче-смазочных материалов и чего-то горелого. Не командный центр, а большая ремонтная база или завод. Десятки, сотни метров крытых ангаров, складских помещений и цехов, огромные резервуары, переплетения толстенных кабелей - и трубы, трубы, трубы. Между строениями и конструкциями сновали люди, машины, универсальные строительные модули.

  - Дом, милый дом, - с безрадостной усмешкой проговорил профессор Галлахер, когда спустился по трапу к ожидающему возле транспортника автомобилю - массивному, чуть приплюснутому, напоминающему тягач, каким на Земле буксируют самолеты.

  Странно, но Макс ожидал увидеть вооруженных охранников, каких-то официальных лиц. А что на деле? Один автомобиль и один водитель. Такой факт вызвал даже некоторое разочарование. Впрочем, вскоре от него не осталось и следа.

  Чем дальше отъезжал автомобиль от взлетно-посадочного поля, тем разительнее менялись окружающие строения. Исчезли цеха и ангары, улеглась суета, немного стихли звуки. В качестве строительных материалов зданий появились стекло и пластик. Возле нескольких фасадов Макс даже рассмотрел несколько клумб и пятна газонной травы. Ничего подобного на Схроне он еще не видел. У людей попросту не оставалось времени и желания, чтобы заниматься эстетическим обустройством собственных жилищ. Строгая типизированная архитектура - лаконичная и функциональная. Строения, перед которыми ставились задачи по быстрому развертыванию и максимально эффективной защите личного состава, не отличались изысками и особенным удобством. Даже научно-исследовательские блоки немногим отличались от бронированных казарм.

  Автомобиль останавливался дважды. Первый раз, чтобы выгрузить капсулы с ранеными. Их приняли люди в легких белых скафандрах с изображением красного креста на плечах и груди. Второй раз - напротив широких стеклянных дверей двухэтажного здания, чьи корпуса широкими крыльями расходились в стороны. Вот здесь охрана уже была. И много. Пехотинцы, в черной матовой броне, стояли неподвижными статуями.

  - Вам туда, - махнул рукой водитель, указывая на двери.

  Они оказались в просторном круглом зале. Идеальная чистота и теплый свет навевали ощущение спокойствия и умиротворения. А весело журчащий в самом центре зала фонтан и вовсе выглядел чем-то сказочным. На его фоне даже раскидистые пальмы, стоящие вдоль стен, теряли часть своего обаяния.

  Макс взглянул на спутников. Если Сади откровенно любовалась увиденным, подбежала к фонтану и с видимым удовольствием погрузила в прозрачную воду руки - девчонка и есть, то Брайан Галлахер все больше мрачнел.

  От частокола охранников-статуй отделилась одна фигура:

  - Следуйте за мной, - голос звучал сквозь встроенные в шлем динамики.

  Сади громко вздохнула, с сожалением оторвалась от воды.

  - Я никогда такого не видела, - вполголоса призналась она, поравнявшись с Максом.

  - Не видела фонтана? - не понял он.

  - Вот так, вживую, - нет.

  - Что ж, значит, мы не зря проделали весь этот путь.

  - В твоем мире все не так, правда? - девушка остановилась. - В том, родном мире.

  - По-разному, - пожал плечами.